Писец. История одного туриста

Всех пигмеев собрали вместе и связали одной верёвкой из лиан – получилась длинная вереница из маленьких чёрных тел – они с необыкновенным смирением ожидали своей участи. Их набралось не более полусотни.

Детей и совсем старых пигмеев решили с собой не брать, чтобы они не мешались под нашими ногами. Банту хотели их перебить, но я им запретил это делать, чтобы не гневить богов линий раз, не иначе.

Пигмейские дети какое-то время бежали за нашей колонной и плакали, но банту отогнали их пинками и страшными воплями.

Вальдер молчал и делал то, что я ему говорил делать, но он не захотел тащить своё оружие, и мне пришлось взять его на себя. А Вальдеру стало всё равно – он перешёл в прострацию и ни на что более не реагировал.

Через три дня мы вернулись к банту – нас встречали всей деревней.

Пленников развязывать не стали, и разместили их под деревьями на краю посёлка. Им дали воды и немного сырых личинок, чтобы они не отдали свои концы. Развязали лишь одного, самого маленького, чтобы он кормил и поил всех остальных матимба.

Все три дня нашего похода им приходилось справлять нужду на ходу и со связанными руками, но они не жаловались – они молчали, и даже между собой не разговаривали.

Негры банту обращались с пигмеями так, как белые обращались с неграми – маленьких людей они, по какой-то причине, за людей не считали.

Вождь пригласил нас за «стол» – на этот раз зажарили дикого кабана – видимо, хотели задобрить нас с Вальдером. Свин был небольшим, но для нас от него отрезали лучшие куски, а остальные части вождь отдал своему чудесному племени.

Вальдер достал свою большую флягу с ромом и налил три стакана. Мы выпили с вождём, и тот заулыбался во весь свой рот – зубов у пожилого человека уже не было, поэтому его улыбка кому-то могла показаться комичной.

Начались переговоры, и Вальдер опять ошибся, но на этот раз его ошибка оказалась роковой, к моему величайшему сожалению.

Голландец зачем-то заявил вождю, что матимба ему не нужны, и что он оставит их вождю, а мы уйдём туда, откуда пришли.

Старику заявление гостя не понравилось – он перестал улыбаться и нахмурил свои седые брови, а глаза его закрылись.

Я почувствовал неладное и одёрнул-таки Вальдера, а он посмотрел на Чудилу – тот продолжал есть кабана, как ни в чём не бывало.

Вождь сидел с закрытыми глазами и молчал. Мы тоже молчали и ждали его ответа.

Старый негр тянул время и этим нервировал нас – я уже начал подумывать о побеге.

Вождь поднял свою руку и вытянул два чёрных пальца. К нам подскочили его воины и скрутили нам руки, но Чудилу они, почему-то, не тронули.

– Ты чего? Вождь! Давай договоримся! – кричал Вальдер.

Старик что-то сказал.

Чудила не сразу перевёл нам смысл сказанного – он посмотрел на нас то ли с недоумением, то ли с сожалением. Вождь хотел, чтобы Вальдер принёс ему обещанного рома, а меня он решил оставить как заложника.

В общем, Вальдер был поставлен перед жутким выбором. Он, конечно, попытался предложить вождю вернуться к первоначальному плану с сопровождением матимба до побережья и обмена их на ром, но старичок уже не верил честному голландцу.

Вальдера отпустили, отобрали оружие, оставили лишь нож, и вытолкали из деревни. Чудила, как верный слуга, пошёл за ним.

Вальдер пару-тройку раз обернулся, но ничего мне не сказал, а я готовился к худшему из поворотов своей судьбы.

Я верил Вальдеру, но в тот момент я не знал наверняка, захочет ли он за мной вернуться. Ведь ему нужно было не только дважды пересечь владения «белого духа смерти», и остаться при этом живым, но и снова попасть в руки безумного негра с алкогольным пристрастием. А что можно ожидать от престарелого алкоголика? Ведь никто не знает, что у него на уме, скажу я вам.

Меня посадили в долбаную яму, которую банту использовали для содержания пленников. Там было засохшее дерьмо – и ничего более. Яма была глубокой – когда я стоял, то не мог дотянуться рукой до поверхности земли.

Следующие дни я мучился от жары – яму ничем не прикрывали, и когда солнце было в зените, а в тропиках такое случается, зной выпаривал мою заблудшую в Африке душу.

Я пытался зарываться в землю с дерьмом, но этот простой способ не помогал мне в моей борьбе за комфорт.

Мне давали немного воды в скорлупе какого-то большого ореха и скидывали аппетитных личинок, но я пил лишь воду, и решил-таки голодать до возвращения Вальдера – я всё ещё надеялся на него, потому что бесславная смерть в плену у добрых негров претила моим жизненным принципам и портила репутацию мистеру Сэндлеру.

По ночам, когда жара спадала, я лежал, смотрел на звёзды, вспоминал Патрицию и нашу последнюю встречу в прекрасном ресторане.

От меня стал исходить дурной запах – я уже и не помнил когда мылся и менял своё бельё, но тогда мне было плевать на эти мелочи. У меня выросла борода, но я плевал и на бороду.

Первые дни я ещё считал, а потом счёт времени куда-то потерялся – день сменялся ночью, ночь – днём, и всё.

Я не видел, что происходило в деревне – я мог лишь слышать голоса и те редкие звуки, которые напоминали удары по человеческому телу.

Бывало, африканцы кричали с завидной громкостью, чем и возвращали меня в сознание. Я думаю, банту пигмеев избивали и унижали – люди любят обижать своих пленников, как их ни покрути.

Как-то раз в мою чудесную яму залетела маленькая пигмейская головка. Она как будто улыбалась мне страшной и неживой улыбкой, один глаз был открыт, другой закрыт – малыш как-будто подмигивал мне. Этот знак я воспринял с болезненной нервозностью.

Оказалось, что это дети играли головой как мячом, и она по неосторожности залетела в мою яму. Детишки попросили меня вернуть игрушку – я без колебаний выбросил чёрную голову наверх.

В одну из ночей проснулся Сэндлер – он принялся бить по щекам рукой и паниковать. Поначалу я решил ему не мешать, потому что силы мои были на исходе, да и желания, честно сказать, не было, но я вовремя одумался и подавил глупую выходку милого ростовщика. Надо сказать, что, к счастью, я всегда находил в себе силы противостоять своему Kewpie, иначе я не имел бы возможности рассказать вам свою невероятную историю.

Прошло какое-то время и я начал-таки умирать. Нет, не от голода, а, скорее, от тоски и безысходности. Я сдался, знаете ли.

Я поверил в то, что Вальдер не вернётся, и сдался.

Сейчас мне кажется, что люди зачастую умирают, когда они сдаются. Без еды человек может прожить в течение нескольких месяцев, но если он не сдастся, если сможет победить своё смертельное настроение и не потеряет свою долбаную надежду. Те, кто сдаются, кончаются намного быстрее, можете мне поверить.

Я уже приготовился встретиться с богами, когда услышал вдалеке голос моего друга Вальдера.

– Джонсон, брат, где ты? Неужели успел позабыть обо мне? Каков проказник!

В тот день я был самым счастливым человеком во Вселенной, не иначе!

13

Вальдер вернулся в сопровождении двух морячков с «Юного голландца».

Меня вытащили из ямы, и мы с Вальдером снова предстали перед пожилым уже человеком, который полюбил ром более всего на свете.

– Я выполнил твои условия. Мы хотим уйти, – сказал голландец.

Вождь не понимал ни слова, но он видел в руках Вальдера амфору и протянул к ней свои старческие ручонки.

Голландец отдал ему сосуд и похлопал меня по плечу – я чуть не свалился, потому что еле стоял на ногах, но мой друг вовремя схватил меня за руку.

– Рад видеть тебя в добром здравии, брат! Как настроение? Вижу, что прекрасное! Сейчас пойдём домой!

Я молчал, потому что ничего сказать не мог.