Ржавчина

– Да ладно тебе, – пытаюсь утешить ее я. – Должен же кто-то быть позором семьи.

– Август!

– Шучу я. Шучу!

Мне не хочется проявлять жалость. Сестра не хуже меня знает: от сострадания никакого толку. Но я не могу видеть ее слезы и не реагировать. Потому что, как бы дерьмово ни складывалась наша жизнь, мы одно целое. Больно ей – больно и мне. Поэтому я просто сажусь рядом и обнимаю ее одной рукой, притягивая ближе.

– Возьми отпуск и смотайся куда-нибудь хотя бы на пару дней. Дай себе отдохнуть.

– А как же Ноэль? – Услышав свое имя, малыш заваливается в манеже на бок, увлеченно пытаясь разгрызть резинового жирафа. – Вдруг он проглотит батарейку или монету? Или заболеет? А меня не будет рядом.

– Джулс, я тебя умоляю… Этот парень и атомный взрыв переживет. Ничего с ним не случится.

– А деньги? Я потеряю за пропущенные смены.

– У меня есть заначка. С мелким я посижу. Этот твой Грег давно приглашал тебя познакомиться с его родными. К тому же он вроде не такой уж и придурок.

Джулс пихает меня локтем.

– Если ты еще раз так про него скажешь, я обижусь.

– Ладно, ладно, – успокаиваю я ее. По правде говоря, у Джей-Джей словно карма какая-то – выбирать парней похуже. Один только Тобиас чего стоил. – А с Эйприл разберемся.

– Я просто не знаю, что с ней делать. – Она утыкается лбом в мое плечо, так что последние слова смазываются. – С нее станется окрутить какого-нибудь идиота, а тому и в голову не придет, что связался с малолеткой. В конце концов, кто на свиданиях спрашивает паспорт? А выпивка, сигареты?

– У нее просто дерьмовый возраст, – утешаю я ее, целуя в лоб. – Все подростки такие. Разве не помнишь?

– Ты таким не был, – ноет Джулс.

Только потому, что мне в ее возрасте пришлось за собственную жизнь бороться. Так что, может, все было не зря? По крайней мере теперь Эйприл может выкидывать эти бунтарские подростковые закидоны, вместо того чтобы трястись о том, как прожить завтрашний день. Я откидываю голову на спинку дивана, не желая вспоминать. Но меня невольно бросает обратно в прошлое. Туда, где мне тринадцать.

Глава 14. Август – прошлое

Отца забирают рано утром. Все проходит спокойно. Со стороны кажется, будто он вышел потолковать со старыми знакомыми, вот только обратно так и не возвращается.

Мы теряем всё. Дом, деньги, фирму и репутацию. Я не знаю, кто виноват. Отец говорит, что случившееся – ошибка. Прокурор разберется, и все снова станет как прежде. Но наши счета арестованы, карточки не работают, и однажды, вернувшись из школы, я вижу, как Джулс в слезах убегает вверх по лестнице. Я кричу ей вслед, но она не оборачивается. И только потом замечаю, что мама собирает вещи.

Я долго брожу по дому, пытаясь понять, что именно чувствую, но не могу. Должен ли я, как и все, скорбеть? Наверное, нет. Ведь перед уходом отец сказал, что теперь я единственный мужчина и должен нести ответственность. Вот только, как можно к такому подготовиться?

Пока никто не видит, я незаметно ухожу и, хотя мне запрещено входить в дом семьи Олридж, открываю дверь. В гостиной тихо. Анна вытирает несуществующую пыль с комода, переставляя рамки с фотографиями.

– Где все? – спрашиваю я.

– В участке.

Она говорит это так просто, словно ее родители уехали за покупками, но смысл слов вышибает пол у меня под ногами.

Часто понимание приходит с опозданием. Ты знаешь, что должен переживать, кричать, плакать, но внутри пусто. Психологи называют это состояние «отложенной реакцией на стресс». Резервной защитой организма. Иногда мне кажется, что мы не сошли с ума просто потому, что все не сорвались разом.

– Зачем?

– Не знаю, Август. Может, и Майкла посадят за компанию, – вскидывает Анна руки, – по крайней мере, мне будет не так тошно.

Она отворачивается, продолжая натирать полиролью деревянную поверхность. Теперь их семья – полноправные владельцы фирмы, чей капитал стал вдвое больше. А мы – ничто. Вот только не мне, ей больно.

– Эй! – Я разворачиваю ее, заставляя посмотреть мне в глаза. – Ты ни в чем не виновата.

– Твоя семья так не считает.

Я прикрываю глаза, запуская ладонь в волосы.

Это так тупо.

Джулс тоже твердит, что мы должны их ненавидеть, но у меня не получается. И плевать я хотел на то, что все они говорят.

– В случившемся нет ни капли твоей или моей вины. Если не хотят друг с другом общаться, это их выбор, ясно? Не наш.

– Мы же будем видеться в школе? – спрашивает Анна.