Вокруг света с десятью су в кармане

– Да. Вот негодяй этот Лаваред!

– Как я вижу, вы не из его друзей…

– О нет!

Мисс Оретт перебила их со своей милой улыбкой:

– Однако ваша дочь только что… Разве не было разговора об их свадьбе?

– Моей дочери хотелось бы этого, но он, бездельник, и слышать не хочет.

Перед мисс Оретт встал образ и вся неприятная фигура Пенелопы, и она в глубине души была вполне согласна с Лаваредом. Она решила, что этот молодой человек, спасший ей жизнь, достоин лучшей доли.

Между тем мужчины продолжали разговор.

– Да, – сказал Буврейль, – я лишу его наследства; сегодня же он будет задержан; вы, как соперник, конечно, будете рады этому и поможете мне?

– Я не намерен ничего предпринимать против него, это вопрос чести, предусмотренный в завещании. Я должен только следить за ним, но не делать ему никаких затруднений.

– Что ж, я буду действовать один, и дальше Бордо он не уедет.

Четырнадцать часов спустя багаж был выгружен на пароходную пристань. Буврейль не упускает из виду ящика со своим врагом и, потирая руки, направляется в контору таможни. В то же время раздается стук в доски ящика и слышится нежный голосок:

– Господин Лаваред! Господин Лаваред!

Это была мисс Оретт, которая инстинктивно, не размышляя, действовала в пользу Лавареда, против Буврейля. Поступая так, она действовала и против своего отца, но она не думала об этом.

– Господин Лаваред!

Ответа не было. Она продолжала вполголоса:

– Верьте мне, вам угрожает опасность, и я пришла вас предупредить.

В ответ послышался шепот:

– Это, кажется, голос мисс Оретт?…

– Да, – радостно сказала она, – выходите скорее!

– Я не выйду из своей спальни, пока ее не перенесут на пароход и я не почувствую, что мы отчалили.

– Но ее даже не перенесут, вашу… спальню!..

– Почему же нет? – спросил он, пораженный голосом Оретт, в котором слышалось отчаяние.

– Потому что один господин… я не знаю его имени… птица из хищников…

– Господин Буврейль?

– Вот именно. Он пошел за таможенными чиновниками и рабочими, чтобы захватить вас.

– Захватить меня, черт возьми!..

Говоря это, он открыл дверь и увидел взволнованную мисс Оретт.

– О, – воскликнула она, – он сообщил об этом в разговоре с моим отцом.

– Но что же он тут делает?

– Мой отец?… Он ведь должен вас сопровождать.

– Нет, не ваш отец, а тот…

– Он говорил нам, что едет в Панаму.

– Благодарю вас, мисс… Итак, господин Мирлитон участвует в заговоре?…

– Нет, папа дал себе слово ничего не предпринимать против вас.

– Чтобы дать Буврейлю возможность действовать?

– Он не имеет права ему препятствовать… Но я…

– Вы! – воскликнул господин Лаваред, выскочив на пристань. – Вы, вы мой ангел-хранитель, и вот почему вас Бог создал такой прекрасной!

– Пожалуйста, без комплиментов, мой спаситель, скорее спрячьтесь, так как они идут…

– Благодарю вас, мой добрый гений!

И, послав ей воздушный поцелуй, Арман спрятался за мешки и тюки, сложенные грудой недалеко от него. Мисс Оретт, слегка взволнованная, но со спокойным лицом, увидела приближавшихся Буврейля, таможенного чиновника и железнодорожного служителя. Из предосторожности она закрыла ящик.

– Вот он, – сказал Буврейль с жестом Наполеона при Маренго.

– Тут? Вы говорите, что тут спрятан человек? – спросил ошеломленный чиновник.

Ни тот ни другой не знали, как открыть ящик. Они пробовали открывать его и втроем, но все было тщетно, и мисс Оретт едва удерживалась от смеха. Тогда они стали толкать ящик, и по весу груза убедились, что ящик был пуст.

– Вы сумасшедший, – сказал железнодорожный служащий Буврейлю, – там никого не может быть.

– Он там! – утверждал Буврейль.

– Смотрите, я поворачиваю ящик одной рукой без малейшего усилия.

– Откройте ящик, и тогда мы увидим…

– Во-первых, у нас нет инструментов, а во-вторых, я не имею права взломать ящик без своего начальника. Я пойду за своими товарищами, чтобы перенести этот подозрительный ящик в бюро.

– А я, – прибавил пристав, – пойду за бригадиром, мы будем присутствовать при взломе.