Приключения Вани в Неявь-Мире

–Я домой хочу! – Ваня продолжал заливаться слезами.

–Ну… В нашем мире тоже хорошо… Волшебником станешь! Это интересно. У нас тут вообще много всего интересного! В школу Деда Мороза пойдешь, – попыталась ободрить его девочка.

–Не хочу быть волшебником! Хочу к маме! И к папе! И в школу – в свою, а не к Деду Морозу! Это он виноват, что я тут оказался! Это из-за его коридора все случилось!

–Произошло невероятное совпадение…, – пробормотала Живинка немного виновато. – Никогда ничего подобного не было!

–Дед Мороз мог бы и поаккуратнее коридор свой открывать! – сердился Ваня. – Чтобы кому не надо в него не попадали!

–Это не он открывал коридор, а Хранитель Времени и Пространства, Великий Благовей… ой! – Живинка внезапно замолчала, испуганно закрыв рот рукой, и поспешно огляделась по сторонам.

–Это еще кто? – спросил Ваня, заметив ее испуг.

Живинка молчала.

–Говори, кто открывает этот коридор? Пусть он немедленно откроет его мне, и я отправлюсь обратно! – громко потребовал Ваня, перестав реветь.

–Тихо! Орешь на весь лес! Тс-с! – и Живинка перешла на шепот. – Это тайна… И она снова оглянулась с опаской. – Это могут услышать те, кому не положено…

–Кто услышит-то? Кроме волков и птиц, больше я здесь никого и не видел.

–Да бродит тут всякая нечисть, – Живинка с подозрением разглядывала ближайшие сосны и ели, будто думала, что за ними кто-то прячется. – Особенно эта нечисть смелеет, когда Дед Мороз в Явь-Мир уезжает!

Ваня тоже начал осматриваться, но ничьего присутствия не заметил. Зимний лес был молчалив и спокоен. Розовый рассвет прогнал ночную тьму и раскрасил снежный покров волшебными красками, отчего лес уже не казался таким черным и страшным. Солнце радушно раскрыло над ним свои объятия, разбросало золотые лучики по самым темным и укромным уголкам. Заискрились в ярком свете хвойные иголочки, обтянутые серебристым инеем. Не деревья – драгоценные изделия! Будто талантливый ювелир трудился здесь не один год. Ваня залюбовался красотой природы, хотя совсем недавно, когда он терпел бедствие, спасаясь от острых волчьих зубов, это место казалось ему ужасным.

–Такие странные были эти волки! – сказал он, вспомнив о пережитом страхе. – Глаза красные, как угли! И клыки, как ножи!

–Тут водятся существа и пострашнее волков, – прошептала Живинка. – И в тысячу раз более злобные…

И так она это сказала, что Ване вдруг снова стало страшно.

Ведьма Леденюха

Первые робкие утренние лучики проникли в зимний лес, осторожно разбавляя ночной мрак, и деревья вдруг засияли, переливаясь всеми оттенками голубого и розового. Лес превращался в сказочное царство, наполняясь светом. И все потому, что деревья в этом лесу были изо льда. Они были в точности, как живые, с раскидистыми ветвями, хвойными иголочками и извилистым рисунком коры на стволах, только ледяные. Солнечные лучи проходили насквозь, отчего те вспыхивали и искрились. Но это был мертвый блеск. Ни единого живого дерева в этом лесу не было. Одни ледяные столбы. Ветер, сдувающий с их ветвей нападавший за ночь снег, не мог пошевелить ни одну, даже самую маленькую, веточку. И не было вокруг ничего живого. Ни птиц, ни зверей, ни даже их следов. Видно, живность давно не появлялась в этих пустынных мертвых краях. Кое-где под деревьями лежали припорошенные снегом ледяные глыбы, по форме своей отдаленно похожие то на сгорбившегося медведя, то на застывшего в прыжке зайца, да к ветвям прилипли странные сосульки, ледяные шарики, которые, если присмотреться повнимательнее, напоминали очертаниями нахохлившихся лесных пташек – снегирей и синичек. Словно неведомая злая сила превратила живых существ в ледышки.

Лес был мертв, и мертвая тишина царила в нем безраздельно и полновластно. Казалось, что даже время здесь остановилось и застыло, превратившись в лед. Только изредка слышался монотонный и тоскливый вой ветра. Но, может быть, это был не ветер, а стоны деревьев, закованных в ледяной плен?

Внезапно умиротворенную тишину нарушил звук хрустящего снега, усиливающийся с каждой секундой. Это стая белых волков стремительно мчалась сквозь лес, сминая нетронутый снежный покров. Звери бежали, разинув пасти, полные острых зубов, но от дыхания их не исходило ни единого облачка теплого пара. Глаза их были похожи на бледно-голубые льдинки с красными угольками зрачков. Возглавлявший стаю вожак сжимал в зубах добычу. То было безжизненно болтавшееся из стороны в сторону тельце зайца.

У подножия старого кедра волки остановились и начали раскидывать лапами снег у корней. Через минуту под корнями открылось отверстие, похожее на вход в нору. В него один за другим залезли волки, исчезнув в темноте. Лишь последний из них остался, быстро забросал задними лапами вход, соорудив перед ним большой сугроб, и сел рядом, замерев. Волк был такой же белый, как и снег, окружавший его, и, перестав шевелиться, слился с зимним пейзажем, сделавшись невидимым. Лишь яркие горящие глаза выдавали его присутствие. Несмотря на то, что зверь был неподвижен, как все в этом лесу, глаза ни на мгновение не замирали, оглядывая окрестности, находящиеся в поле зрения. Белый волк зорко охранял потайную нору.

Между тем это оказалась вовсе не нора, а вход в узкий туннель, ведущий в просторную пещеру с высоким потолком и стенами из ледяных глыб, которые громоздились друг на друга в беспорядке и были самых причудливых форм и размеров, похожие на статуи людей и животных. Будто трудолюбивый скульптор работал здесь долгое время не покладая рук.

В центре пещеры стояла высокая кровать. На ней неподвижно лежала, скрестив руки на груди, старая худая женщина. Волки прижали уши и ползком приблизившись, замерли, а тот, который нес добычу, положил ее на край ложа. Рука женщины шевельнулась. Ее скрюченные пальцы начали жадно ощупывать тельце зверька.

–Я не слышу биение его сердца! – сдавленным натужным голосом прошипела старуха. – Вы убили его! Сколько можно твердить одно и то же – только живую добычу, только живую! Какой мне прок от мертвечины?!

Она открыла глаза, села и злобно уставилась на волков. Тот, что принес зайца, заскулил от страха и прижался к полу в ожидании наказания. И оно незамедлительно последовало бы, но заяц внезапно вздрогнул и лягнул старуху задними лапами, норовя спрыгнуть с кровати, чтобы удрать, да вовремя был схвачен цепкими пальцами.

–Ах, он живой!! – обрадовалась старуха и поднесла зайца к лицу. Глаза ее жадно заблестели. Заяц неистово затрепыхался, предчувствуя недоброе, но хватка была крепка.

–Дрыгайся, не дрыгайся, а от Леденюхи не уйдешь! – старуха захохотала с нескрываемым злорадством и открыла тонкогубый морщинистый рот так широко, будто собиралась проглотить бедного зверька целиком. Но вместо этого начала втягивать в себя воздух. От зайца к ее рту протянулся золотистый лучик света. Мгновение, и он потух, а тельце зверька сделалось прозрачным и замерло, превратившись в кусок безжизненного льда. Лицо старухи вмиг изменилось. Морщины разгладились, а серый цвет старой кожи посвежел. На щеках появился розовый румянец. Старуха помолодела. Она отшвырнула затвердевшего зайца к стене, и ледяных глыб в куче стало на одну больше.

–Ну что ж, спасибо за обед, слуги мои! – воскликнула довольная ведьма Леденюха. – А то мне совсем туго пришлось, и силы почти иссякли! Так и помереть можно! Где это вас носило столько времени?

Голос женщины из хриплого и скрипучего сделался звонким и мелодичным. И ей это определенно нравилось. Она повеселела, соскочила с кровати и, закружившись в танце посреди пещеры и смеясь, запела:

Ах, я ведьма Леденюха!

Но я вовсе не старуха!

Жизнь чужую выпиваю,

Становлюсь, как молодая!

Кто мне в руки попадет

Тотчас обратится в лед!

Все тепло я отнимаю,

Силой тело наполняю,

И вот так день ото дня

Крепнет магия моя!

Ха-ха-ха-ха!

Леденюха веселилась от души. Визгливый злобный смех отражался от стен пещеры многоголосым эхом. Белые волки, сбившись в кучу, боязливо поглядывали на свою грозную хозяйку.

Ведьма подняла одну из множества валявшихся на полу пещеры сосулек, выбрав подлиннее. В ее руках та начала меняться, вытянулась, покрылась причудливыми узорами и превратилась в серебряный посох. Леденюха указала концом посоха на кровать, поводила им, очерчивая в воздухе замысловатые фигуры, и кровать начала вращаться вокруг своей оси. Раздался хруст ломающегося льда, и вот это была уже не кровать, а вихрь из мелких ледышек, крутящийся с огромной скоростью и поднимающийся почти до самого потолка. Через минуту вихрь замер, и льдинки, остановившись, на мгновение зависли в воздухе, а потом начали оседать на пол. Падая друг на друга, кусочки льда постепенно сложились в огромный трон с высокой спинкой, увенчанной острыми пиками, словно лезвиями ножей. Затейливый орнамент из морозных узоров инеем покрыл его поверхность. Леденюха с довольным видом уселась на него.

–Ну вот, наконец, я снова на что-то способна, – объявила она волкам, по-прежнему дрожавшим поодаль. – Посмотрите, сколько сил дал мне всего-то жалкий зайчишка! А ну, подойдите поближе! – И она махнула им рукой, подзывая. Те послушно подползли к подножию трона.

–Смотрите на меня и слушайте! Я – Царица Ледяного Царства, могущественная и безжалостная! И, да, пусть мое Царство ограничивается лишь стенами этой пещеры, но это пока! Пока! Вскоре все изменится, как только я накоплю больше силы! Я завоюю все земли, все страны, буду владычицей всего мира!

Леденюха направила посох на волка, лежавшего у самых ее ног.

–Повелеваю! Встань передо мной, Злобонрав!

В тот же миг волк завертелся на одном месте подобно тому, как до этого вращалась кровать. Словно он хотел поймать собственный хвост. Волк рычал, скулил и менялся, становясь выше, и, наконец, превратился в сгорбленного старика с длинной седой бородой, одетого в шубу из белого волчьего меха.

–Слушаюсь, моя повелительница, – старик поклонился ведьме.

–Рассказывай, верный Злобонрав, отбыл Дед Мороз в Явь-Мир? Подарочки детишкам повез?

Старик прокашлялся, и его кашель был похож на волчье рычание. Затем медленно, с трудом, произнес: