Приключения Вани в Неявь-Мире

–Бабуля, не наговаривай плохого на дорогу! – решимости в голосе Живинки еще прибавилось. – Если я не пойду, Ваня все равно уйдет, не удержишь его. А одного его отпустить – то же, что на верную смерть послать. Без меня он точно пропадет. А вместе мы, глядишь, и доберемся до цели. К тому же на Благовея у меня давно свои планы имеются…

–Это что еще за планы? – бабушка Акулина подбоченилась, насторожившись.

–Да так, есть одна мысль… – Живинка уклонилась от прямого ответа. – Бабулечка, помоги нам в дорогу собраться. Вот увидишь, все у нас будет хорошо! Ну, пожалуйста…

–Ой, беда с вами, – по выражению лица бабушки Акулины стало ясно, что она сдалась. В руках она мяла кухонное полотенце, край которого болтался из стороны в сторону прямо перед носом Снежка, сидевшего поблизости. Щенок некоторое время наблюдал за ним, и, решив поиграть, поймал край зубами и потянул на себя.

–А ну, отдай! – спохватилась та и потянула полотенце к себе. Однако пес не собирался отдавать свою добычу и, упершись в пол всеми четырьмя лапами, зарычал и дернул что было сил. Его неожиданный натиск увенчался успехом, и, выдернув полотенце, он кубарем отлетел под лавку, чем позабавил и рассмешил всех троих. От смеха всем сразу стало легче.

–Ну что ж, – с умилением глядя на забавного щенка, сказала бабушка Акулина. – С таким охранником вам никакой враг не страшен. Начнем-ка сборы в дорогу. Снарядим вас, как подобает!

И тут бабушка Живинки повела себя странно. Обращаясь к дальнему углу избы, где никого не было, громко сказала:

–Эй, спицы, вяжите рукавицы, да побыстрей-ка, и чтобы самогрейки!

В ту же секунду в углу раздалось тихое постукивание и пощелкивание. К великому удивлению Вани, прямо в воздухе повисли две длинные вязальные спицы и начали двигаться, словно ими управляли чьи-то невидимые руки. Спицы вязали! Да так быстро, что вязанье прибавлялось прямо на глазах. Пестрый клубочек шерсти, лежавший в корзине на полу, вертелся с сумасшедшей скоростью. Стук-стук-стук… Спицы мелькали все быстрее, и вдруг на пол упала связанная варежка.

Ваня ахнул:

–Вот это да! Волшебные спицы!

–Не спицы волшебные, а бабушка моя волшебница, известная на всю Снеговению Акулина – Вязальщица! Любые спицы может заставить все что угодно в один миг связать! – гордо заявила Живинка, и в этот момент на пол рядом с первой упала вторая рукавичка. – На, держи, это твои. В них у тебя никогда руки не замерзнут! Рукавички не простые, тоже волшебные, всегда греют так, будто только что их на печке высушили. Поэтому самогрейки называются. Никакой самый лютый мороз в них не страшен! И все, что моей бабушкой связано, имеет это свойство. Шапки, шарфы, свитера, все они – самогрейки.

Тем временем спицы все стучали и стучали, а на пол продолжали падать вязаные вещи. Помимо рукавичек Ване достались шапочка с большим мохнатым помпоном, длинный пушистый шарф, свитер с высоким воротником и носки. Все вещи были яркого красного цвета с орнаментом из белых снежинок. Мальчик примерил обновки и сразу вспотел от их жаркого тепла.

–Нарядный-то какой! – Живинка улыбнулась и всплеснула руками.

–Красавец, – добавила, кивая головой, бабушка Акулина.

Белая ворона

Белая ворона, преследовавшая ничего не подозревающих Ваню и Живинку, все перелетала с дерева на дерево, оставаясь незамеченной, до тех пор, пока не кончился лес. Дальше, перед деревней, простиралось снежное поле, и прятаться птице было больше негде. Ей пришлось покинуть укрытие и лететь следом, держась очень низко, чтобы в случае опасности нырнуть прямо в снег. Дети шли, не оглядываясь, и болтали о чем-то, но разобрать слов Леденюха, а это была она самая, не могла. Подлететь поближе было слишком опасно. Противный пес то и дело останавливался и нюхал воздух, даже рычал иногда, словно чуял ее. Того и гляди разразится лаем! Девчонка как назло зачем-то вылепила его из снега и оживила! Если бы не мерзкий пес, держащий ухо востро, может быть, Леденюхе удалось бы услышать что-нибудь важное и полезное. Но до слуха ее долетали лишь обрывки звонкого смеха, приносимого ветром, да хруст снега от их шагов.

И все-таки чуть раньше Леденюхе удалось подслушать разговор детей о Великом Благовее, поэтому ведьма знала, что вскоре они отправятся на его поиски. Уже много-много лет, десятилетий, а может, и столетий (кто их считал?) Леденюха мечтала найти дорогу к Повелителю Времени и Пространства. И если бы нашла, то, вне всякого сомнения, заставила бы его (нашла бы способ!) открыть для нее двери в Явь-Мир. А там.... Там для Леденюхи наступило бы настоящее раздолье.... Там бы она развернулась по полной! Не только утолила бы свой вечный, никогда не утихающий до конца голод, но и почерпнула бы огромные силы, которых ей хватило бы на самые смелые мечты… Такие смелые, что мечта уничтожить Деда Мороза была самой скромной из них. Ведьма Леденюха хотела править не только Снеговенией, а обоими мирами на этой планете, Явь и Неявь Мирами. А может, и до других планет бы добралась! Правда, ей не было известно, есть ли подобные миры на других планетах, но допускала мысль, что должны бы быть. Тогда Леденюхе не пришлось бы прятаться в жалком вороньем обличье и трястись от страха. Или отсиживаться в укромной ледяной пещере, обессилев от голода. Тогда бы все знали ее в лицо и кланялись бы ей в ноги! Тогда у нее всегда было бы вдоволь живой и теплой еды! Размечтавшись, ворона даже потеряла бдительность и чуть не попалась на глаза детям. Почти у самой деревни противная собачонка вдруг начала пронзительно гавкать. Птица села на снег, закрыла красные глаза, сунула черный клюв под крыло и замерла, слившись с белым фоном. Она очень боялась, что, увидев белую ворону, Живинка узнает в ней ведьму, и план Леденюхи рухнет. Когда она снова открыла глаза, то увидела, что дети уже прошли в ворота сквозь снежную стену деревни, и поспешила следом. От стены исходил звук, издали похожий на вой ветра. Ведьма знала, что это поющие снеговики. Не раз она пыталась подобраться к деревне поближе, но те начинали оглушительно выть, словно дули в трубы. Вот и теперь, завидев приближение белой вороны, они подняли тревогу. «О, загудели, загудели…», – пробормотала про себя Леденюха, перелетая над снеговиками и вызвав тем самым их неистовый вой. Ворона направилась к крыше того дома, в который вошли дети, и устроилась поближе к печной трубе в надежде услышать, о чем будут говорить внутри.

Вой снеговиков все нарастал, и люди уже бежали к воротам, услышав сигнал тревоги. У вороны перья встали дыбом от страха. Ведь такой дерзости она себе никогда не позволяла, прекрасно понимая, что если будет обнаружена, то ей несдобровать. Люди в Снеговении были наделены волшебными способностями. И если поодиночке Леденюха могла их легко одолеть, то в борьбе против толпы наверняка бы потерпела поражение. Но ей так сильно хотелось узнать, где находится Великий Благовей, открывающий дверь в Явь-Мир, что она готова была идти на риск. И вот сидела ведьма, ни жива, ни мертва, прижавшись к печной трубе, в надежде, что ее никто не заметит. Все-таки белая ворона – птица редкая. Наверняка в деревне знают о том, что ею ведьма оборачивается. Увидят – уйти не дадут!

А толпа бегущих к воротам людей все росла. Вид у жителей Снеговении был воинственный. Они бежали, грозно размахивая разносортным оружием – кто рогаткой, кто лопатой, но были и те, которые держали наперевес настоящие ружья. Люди выбежали за ворота и, разделившись, двинулись вправо и влево вокруг стены, но, не обнаружив никакой опасности, вернулись обратно, растерянно пожимая плечами.

–Что это с нашими снеговиками случилось? – недоумевали одни.

–Может быть, погода испортится? – предполагали другие.

–На погоду они так громко никогда не гудели, – вспоминали третьи.

–Гляньте, вон тучи на горизонте собираются! – заметил кто-то.

–И правда! Буря надвигается снежная! – поддержали его несколько голосов.

–Значит, все-таки наши сторожа на погоду гудят! – решили все и стали расходиться по домам.

А снеговики все продолжали тревожно выть: «О-о-о-о-о…».

«Войте, войте, никто вас теперь не слушает, за пустобрехов вас приняли!» – злорадствовала ворона, радуясь тому, что опасность для нее миновала. Она взлетела и уселась на самой верхушке печной трубы, сунула голову в отверстие и прислушалась. В тот же миг до нее донеслись слова мальчишки: «Пойду сам к Благовею!». От любопытства ворона наклонилась так низко, что потеряла равновесие и свалилась внутрь, едва не угодив прямо в печную топку. Ее обдало огненным жаром. Птица отчаянно затрепыхалась, замахала крыльями и с большим трудом выбралась наружу, вся черная от сажи и с опаленными перьями, но все-таки живая. «Ух, чуть не сгорела!» – выдохнула с облегчением. – «Была белой вороной, стала черной! Зато теперь как все…», – заметила она, разглядывая вымазанные сажей крылья.

Седобород

Ване очень понравились нарядные вязаные вещи бабушки Акулины, окутавшие его уютным теплом.

–Спасибо большое, теперь не замерзну, – поблагодарил он, и лицо старушки расплылось в довольной улыбке.

–Точно. Теперь тебе самый лютый мороз не страшен, – подтвердила она. – А теперь пора нам отправляться к Седобороду.

И заторопилась к выходу.

–Седобород – это кто? – на ходу поинтересовался Ваня у Живинки, но та лишь пожала плечом, дескать, сам сейчас увидишь, чего спрашивать… Оказавшись на улице, все трое остановились, услышав оглушительную тревогу, поднятую поющими снеговиками и стали оглядываться, но все вокруг были спокойны. Люди занимались своими делами, дети играли на площади, и никто не обращал внимания на тревожный сигнал.

–Странно! Тревога, а будто никто не слышит! – удивилась Живинка. – Эй! – обратилась она к мальчишкам, играющим в снежки неподалеку. – Не знаете, почему никто не спешить проверить, что случилось?

–Да все уже осмотрели и ничего не нашли, никакой опасности. Так, только тучи на горизонте! Ерунда! – Пухлощекий веснушчатый мальчишка махнул рукой. – Решили, что снеговики к буре воют. Обычное дело!

К ним подошел один из его друзей. Шапка его, залепленная снежками, совсем съехала набекрень. Он с интересом разглядывал Ваню.

–А кто это с вами? Я не видел в нашей деревне этого мальчика.

–Это э-э… – Живинка растерялась, не сумев подобрать нужный ответ.

–Меня Ваней зовут. Сейчас мы очень торопимся. Позже поболтаем, идет? – нашелся Ваня и потянул Живинку за рукав. – Пойдем, не будем терять время.

Мальчишки некоторое время озадаченно смотрели им вслед, но вскоре вернулись к своим снежным забавам.

Дом Седоборода был похож на все остальные дома в деревне, такой же небольшой, сложенный из круглых желтых бревен, с украшенными кружевной резьбой ставнями на окнах. Бабушка Акулина дернула за веревку над дверью, и из глубины дома послышался приглушенный звон колокольчика. На пороге дома появился мужчина с длинной-предлинной, спускавшейся до самых колен бородой, черной как уголь. «И это Седобород?» – удивился Ваня, ожидавший увидеть седого старика. – «И за что его прозвали Седобородом? Такой черной бороды я в жизни своей не видел! Это скорее Чернобород, чем Седобород, я бы сказал!».

Хозяин дома пригласил гостей внутрь и предложил выпить чаю.

–Э, нет, спасибо большое, мы только что почаевничали, – поспешно отказалась бабушка Акулина. – Мы за предсказанием к тебе пришли. Дело у нас намечается важное, да и опасное.

–Эк, вот как! – Седобород раздосадованно крякнул и схватился за бороду. – Бедная моя борода! Снова драть пришли!

«Странный какой!» – подумал Ваня. – «Не в своем уме, что ли? При чем тут его борода?»

–Ну, уж ты пожертвуй для нас один волосок-то, – уговаривала бабушка Акулина.

–И так все повыщипывали! – сердито пробурчал Седобород, не выпуская бороды из рук, будто опасался, что дергать волосы из нее начнут без его разрешения. – Видишь, Акулина, вся борода черная! Нет в ней седых волос больше! Все седые давно выдрали! А новые еще не поседели. Ходят все кому не лень, предсказания просят! Не напасешься на всех.

–А ну-ка дай поищу, – бабушка Акулина потянулась к бороде, от чего Седобород прытко отскочил от нее в сторону.

–Но-но-но-но-но! – и погрозил пальцем. – Ежели каждый будет ходить про погоду гадать, эдак без бороды совсем останусь!