Сказания сонного леса. Легенда о варге

– Тебе пора, Ингвар, – Ратмир хмур и суров, и не старается этого утаить.

Северянин пропускает мимо ушей слова хозяина дома. Он твердо решил, даже если выставят вон – не отступит.

– А я остаюсь.

– Зачем? – уточняет хозяин, без удивления, деловито, будто знает ответ наперед, но все же хочет услышать.

Ингвар и этот вопрос пропускает мимо ушей:

– Кто тебе она? Жена? Сестра? Племянница?

– А если жена, то что?

Ингвар хмурится, молчит с полминуты, перебирая в уме впечатления, слова, жесты, взгляды, поглядывает на Ратмира косо, и, просветлев лицом, заявляет:

– Так если? Или жена?

– Прибью тебя, прикопаю за изгородью, будешь дом сторожить. Такую посмертную службу задам тебе, понял? – обещает Ратмир.

– Гость я, гость, не забыл? – напоминает ему северянин. Грозен, конечно, колдун, но что разговор так и сяк обернуться может, это Ингвар заранее принял как данность. Колдунов бояться – в сонный лес не ходить.

– Лазутчик ты, а не гость, – отрезает хозяин. – А уж я как-то потом оправдаюсь за это.

– Перед женой? – уточняет Ингвар.

– Кем бы она ни была, иди, пока отпускаю. Могу ведь и передумать.

– Слушай, Ратмир. Тут дело такое. Если ты вдруг не умеешь правильно прибивать, сразу скажи. Я научу. Смотри, – Ингвар оттягивает ворот рубахи. – Вот здесь, если нож хорошо наточен, надо быстро и глубоко полоснуть. Или сюда, – он обозначает линию на бедре. – Запомнил? А вот тыкать туда-сюда где попало не надо. Только шкуру попортишь. Я ведь тоже могу передумать, не забывай.

Хозяин смотрит на веселящегося Ингвара и все сильней утверждается в мысли, что тот развернул балаган. Нет, дельное говорит, «как правильно прибивать», но издевается ж, явно. Или – наоборот, намекает, что именно сделает, если Ратмир против него пойдет? Вот уж не думал, что кто-то однажды настолько обескуражит. Что одно, что другое, что третье, получается – чистая правда?

– Значит, твердо решил остаться, – переспрашивает хозяин.

– Нет, если жена – придется уехать, конечно, – пожимает плечами Ингвар. – Вдвоем. Извини. Да, и если ты точно решил, что нам надо поубивать друг друга – давай начинай.

– А если скажу, что ведьма она, чужак?

– Да пусть, – машет рукой северянин.

– А служба как же твоя?

– Какая? – смеется в лицо. – Пропал в сонном лесу заповедном – да и пропал. Может, волки сожрали.

– А кольцо что? И что же завет дедов? – у порога стоит Марушка, пальцами держит шнурок, которым мешочек с кольцом затянут.

– Дарю тебе, примешь? – хохочет Ингвар, и не поймешь, то ль злится, то ль в раж вошел от веселья. – О чем еще спросите?

Ведьма кривится:

– Вот уж нет, обойдусь без него как-нибудь. Не оберег, а проклятие это, знал?

– Ну, тогда хорошо, что не насмерть меня оно сразу. Верно? Дожил до этого светлого дня. Но, честно скажу, было, хворал.

Ратмир, косясь на сестру, сдается:

– Убери эту дрянь из дома, – он кивает на «оберег». – И этого, – сейчас уже про Ингвара, – тоже куда-нибудь. Лучше подальше.

– Выгнать из дому, значит, собрался? – зыркает Марушка с деланным возмущением.

– А ты на него погляди! Усидит на месте такой? А усидит – значит, жить вам обоим по моему укладу. Сдюжите?

– А что ему, – отмахивается она. – Или волчьей охоты мало покажется? Так и кроме нее для оборотника дел…

– Можно еще за изгородью… прикопать, – подает голос Ингвар. – Дом сторожить вам буду.

– Все, отцепитесь! Делайте, что хотите! Хоть в бане живите, хоть на сеновале, хоть дом поставьте, хоть на медведя с дудкой идите… Слушай, Ингвар, но если тебя обижать она вздумает – даже не суйся ко мне, сразу тебе говорю.

– А если я ее? Оглоблей поперек хребта огреешь? Или один на один пойдем?

Ратмир с откровенным сомнением оглядывает Ингвара, Марушку, потом еще раз каждого по отдельности, качает потом головой.

– Сомневаюсь… даже биться готов об заклад.

– Так и быть, на коня. Пеший сбегу, если вдруг что.

Марушка и Ратмир переглядываются – и прыскают со смеху. Лес, деревья в нем, и даже трава, кажется, вторят этому хохоту, тонко так, словно ветер коснулся серебряных колоколец, едва-едва. Ну, или просто звенит в ушах от волнения у Ингвара.

– Что-то конь не заржал, видать, имеет особое мнение, – бормочет Ратмир.

А конь жевал овес да помалкивал. Куница с утра объявилась и несла какую-то чушь. Потом еще кошка хозяйская прибежала. И столько всего наговорили вдвоем, что он почти им поверил. И теперь откровенно рад, что как-то оно решилось. И что не придется ему, коню вороному, красавцу, с какой стороны ни глянь, хромая на три ноги, годы и годы тащить на себе беспамятного хозяина по тропам сонного леса.

Глава 9

Эпилог, Пролог, а то и вовсе, вся история только вот-вот начнется, а кроме этого – и не было ничего.

Стоит Марушка на раздорожье, на семь дорог глядит, что легли ей под ноги, да в одну тропинку слились. Глядит подолгу на каждую, да в самое марево, что поднялось чуть поодаль, рассмотреть пытается, что там. Потом проводит рукой посолонь[11 - Посолонь, т. е. «по солнцу», по часовой стрелке.], одну из семи выбирая, закрывая другие.

– Едет уж твой, встретитесь скоро, – пастушок, мальчишка-подросток с котомкой полотняной через плечо, подошел, да как ни в чем ни бывало, будто зная, зачем она тут. И вторит его голосу ворон с верхушки еловой, кру-кру. И так радостно, так легко ей на сердце, что впору сплясать. – Что у тебя?

Не удивившись, она достает пироги, угощает.

– Хороши пироги, – смакует парнишка один пирожок, остальные пихая в котомку, – Ну, бывай! Тьфу, ну что за блажь, кланяться! Совсем одичали, в лесу своем!

И, насвистывая под нос себе что-то нехитрое, пастушок чуть не вприпрыжку сбегает одной из дорог. Марушка так и стоит, провожая глазами, а тот – перед самым маревом оборачивается. Да не пастушком-повесою, а дядькой с посохом, ни дать ни взять – купец, соболей не хватает разве что, не на плечах соболей, а в поклаже (купец ведь? или так погулять собрался?):

– Хорошо учит тебя Ратмир. Передай ему. А сама – готовься встречать, близко уж, – и уж совсем неожиданно для такого серьезного и важного дядьки, руку правую подносит ко рту, прикладывает пальцы к губам – и на весь лес разливается свист, лихой и звенящий. Подымаются вороны в небо, что-то кричат, резко и неразборчиво, проносятся прямо надо головой, почти задевая крыльями – и теряются меж деревьев. Когда она переводит взгляд опять на тропинку – дядьки-купца тоже, как ни бывало.

Хороший знак, Велеса встретить. А еще лучше – похвала от него, Ратмир будет рад. Марушка цепляет ведра коромыслом, подымает его на плечо, и направляется к дому. За спиной слышится мерный топот копыт. Он все ближе и ближе.