Игры виновных: сезон первый

Игры виновных: сезон первый
Р.С. Кириченко

Люди перестали контролировать свой гнев: захотел ударить – ударил; захотел порезать – порезал; захотел убить – убил. Самое страшное то, что кто-то транслирует последствия в видеохостинге Youtube.Возможно ли остановить это безумие?Искать ответ на этот вопрос осмелились Саша и его друзья.Но чем дальше они заходят, тем больше погибает знакомых и близких им людей. Удастся ли им восстановить контроль, или же они станут теми, кто умрёт в очередном видео?

Я написал этот роман, чтобы вы были добрее.

Господь увидел, что люди на земле развратились, и все их мысли постоянно склоняются к злу. Господь пожалел, что создал человека на земле, и сердце Его наполнилось болью. И сказал Господь:

– Я сотру с лица земли человеческий род, который Я сотворил. Я уничтожу и людей, и животных, и пресмыкающихся, и птиц небесных, потому что Я сожалею, что создал их[1 - Бытие 6:5–22.].

Пролог

– Всё началось в тот момент, когда люди перестали контролировать свой гнев, – медленно, с задумчивым взглядом проговорил пожилой человек. Он был настолько худой, что даже пожелтевшая, заношенная смирительная рубашка не могла этого скрыть. В голубых глазах отчётливо просматривалась жизнь, печаль, возможно, и мудрость – но не безумие, пусть врачи и думают об обратном. Он почесывал свою взъерошенную неухоженную бороду, которая, в свою очередь, была под стать самому Деду Морозу, а лёгкий ветер качал седую копну его волос, словно дворники на лобовом стекле, перед глазами.

– О-о-о-о, – в ответ махнул мальчик рукой, – опять старика понесло!

Ребята, находившиеся рядом, поддержали своего товарища одобрительным смехом. Но старик, словно не замечая этих слов, продолжал:

– Точнее, не… не перестали, а не могли, – выдержав короткую паузу, продолжил: – Хм… да, именно так, не могли…

Несмотря на негодование своего друга, школьники все же расселись на металлическом заборе, окрашенном в темно-бордовый цвет, сосредоточив внимание на голосе пожилого мужчины. Тот сидел на скамейке, держа карандаш в руках. Эта сцена разворачивалась всегда в одном и том же месте, в одно и то же время.

На площадке для прогулок при психиатрической больнице.

В полдень.

И какой бы ни был день, всё повторялось – ребята усаживались на забор, как воробьи на провода, а старик – на скамейку, с карандашом в руках и с избитой историей на устах.

Зачем ему карандаш?

Этот вопрос был снят с обсуждения, когда старик впервые рассказал им эту историю. Чуть ли не каждое сказанное предложение, каждое совершенное в те дни действие он выписывал карандашом в воздухе, словно рисовал картину перед лицом. Он визуализировал не просто так. Не ради того, чтобы привлечь их внимание, и не ради сгущения красок. Он это делал потому, что помнил всё: каждую мелочь, каждую деталь, каждую каплю кров… в общем, всё, что происходило.

Так и сейчас: несмотря на то что эту историю ребятишки слышали уже сотни раз, несмотря на их возражения и шуточки, они все равно усаживались и слушали.

– Ладно, раз уж начал, то рассказывай до конца, нам все равно делать нечего, – снова подал голос этот мальчик. Видимо, их лидер.

– Да… люди больше не могли контролировать свой гнев, тем более все эти видеотрансляции только подкидывали дров в костёр. – Старик зашелся в кашле. А закончив, отхаркнулся. И, ещё раз прочистив горло кашлем, продолжил:

– Очищение мира, так я это называю, началось сорок лет назад, когда…

Короткий мальчишеский крик прервал монолог старика. Вся компания обернулась к парнишке в зелёно-белой футболке. Его руки задрожали так, словно он пытался управлять буром, а глаза лезли на лоб, но далеко не от удивления.

Это был страх.

Страх исказил его голос, добавив хрипотцы и отчаяния. Указывая ребятам на экран своего телефон, он вскрикнул:

– Почему на экране я?!

Все вокруг начали оглядываться и открывать рты.

Все, кроме старика.

Мальчик продолжил:

– Нас же никто не снимает? Как такое может быть?!

– Покажи мне телефон, – тихо проговорил старик.

Мальчик не раздумывая повернул экран к старику, и от увиденного тот тяжело вздохнул и прохрипел:

– Беги… – он округлил глаза и добавил, но уже с яростью в голосе: – Беги, чёрт тебя возьми! Оно не должно до тебя добраться! Слышишь! Уходи отс…

Глава 1

1

Последние на сегодня лучи уходящего в закат солнца слабо отсвечивали в витринах старенького кафе, словно пытались своим тёплым светом притронуться к зданиям, людям и животным перед сном.

Это было антикафе, название которого можно прочитать с трудом, так как буквы вышли из строя сами или были специально вырваны местными хулиганами. В итоге вывеска выглядела следующим образом – «Н Р В А А». Старый кондиционер, пожелтевший в силу своего возраста (если так можно называть срок годности оборудования), с трудом обдувал вспотевшие шеи отдыхающих в заведении гостей. Спокойную обстановку взбудоражил один из парней, выбросивший на диван джойстик от приставки и с удивлением смотревший то в экран телефона, то на лицо рядом сидящего молодого человека.

– Что я только что посмотрел? Это что, пранк? – удивлённо спросил Саша.

– Нет, дружище, это чистая правда. Настоящий треш! – восхищённо ответил Паша.

Саша не был удивлен восхищению друга, так как уже привык к его ненормальным склонностям, просмотру разного рода насилия. Это вроде бы и пугало его, и в то же время радовало. Собственно, на этом и строилась их дружба. Страх перед радостью или радость перед страхом. Под страхом имеется в виду адреналин во всяких его проявлениях. В основном это касалось фильмов, сериалов или клипов в таких жанровых направлениях, как триллер, мистика и тому подобное.

Каждый, кому доводилось знакомиться с этими чудными парнями, после нескольких дней знакомства говорил: «Вы как огонь и вода, вроде несовместимы, а друг без друга вас не представить».

И ведь не поспоришь! Паша – парень буйный, вспыльчивый, при этом с очаровательным чувством юмора. Избалованный, постоянно желающий веселья, развлечений, тусовок и прочих юношеских утех.

А вот с Сашей дела обстоят немного иначе. Он более спокойный, не как в поговорке про слона, но всё-таки. Иногда Паше кажется, что рассудительность, взвешенность ситуации – это второе «я» его товарища. Местами, как облачность в гидрометцентре, стеснительный, но обаятельный молодой человек.

Саша продолжил разговор:

– И что стало с этим парнем? Увидев бы его на улице, ни за что не сказал бы, что он способен на такое.

– Твоя правда, дружище, – согласился с ним Паша. – Его задержала полиция. Да и, судя по всему, он и не стремился куда-то убегать или начинать скрываться.

Саша вопросительно поднял брови. Паша продолжил:

– Он просто пошел домой. Прикинь? – Паша вытер пот со лба тыльной стороной ладони. – Потом уже вели расследование, и что оно из себя представляло, я, конечно, не знаю. Но знаю точно – его отправили в психушку. И это не самое интересное.

Саша обратил на своего друга взгляд, до краёв наполненный удивлением и непониманием, как бы говоря ему – а что же ещё может быть интересного дальше? Да и вообще, что интересного в том, что сделал этот поехавший парнишка?

– Да-да! – оживлённо продолжил Паша. – Дамы и господа! – Он запрыгнул на стол и расставил руки в стороны, словно ведущий юмористического шоу на популярном телевизионном канале. – Включайте все свое внимание, ведь всё не так просто. Впрочем, как и во всех делах наших обыденных.

Саша заулыбался и принялся дёргать Пашу за штанину, намекая, чтобы тот слез со стола. Паша так и сделал, при этом он быстро потёр руки, словно размалывал между ладонями таблетку анальгина, превращая её в порошок.

– Кто-то из полицейских, конечно же ради следствия… – Паша резко придвинул голову к уху друга и прошептал: – Думаю, ты понимаешь, о чём я, – отодвинулся на место и продолжил нормальным голосом: – Снял его на видео, и, естественно, файл попал в Интернет, – и указал на свой смартфон, который находился в руках у друга.