Игры виновных: сезон первый

Только теперь его правая рука не успела прикрыть голову. Ей пришлось прижаться к левой. Жгучая боль заполнила каждую клетку его тела. Даже шок не действовал как обезболивающее.

Саша упал и повернулся на спину. И увидел не только выходное отверстие дула револьвера. На него пристально смотрели серые, с проблеском белизны глаза старика. Они были наполнены безразличием, безрассудством и, самое главное, ненавистью. Этот жестокий взгляд прицелился в испуганные глаза Саши, словно хотел заставить выйти его душу – не дать ей убежать в пятки, как это обычно говорится, а исчезнуть и оставить тело.

– Ты виновен в этом, сосунок, – прохрипел дед. – Ты должен извиниться… извиниться и умереть, – добавил он.

– Я не понимаю, о чём ты! – всхлипывал Саша. Но про себя пытался подвести счёт его выстрелам. Пять или шесть, пять или шесть…

Это не имело значения.

На это намекнула кривая ухмылка старика и палец, который медленно нажимал на курок.

– Нет, нет, нет, НЕТ! – начал кричать Саша, прикрываясь от пистолета ладонью. – Не…

Выстрел. Шестой.

4

Саша продолжал жадно хватать воздух. Тяжёлое неровное дыхание с короткими вдохами и выдохами. Словно на его шее стягивали ремень. И, как будто это было на самом деле, машинально бросил руки к шее. Естественно, на ней никакого ремня не было, и Саша попытался выровнять дыхание.

Холодный пот стекал маленькими ручейками со лба. Стирая их тыльной стороной ладони, Саша неохотно встал, чтобы принять душ. В ванной он увидел, что ручейки пота не ограничились лишь его лицом, но захватили и шею, грудь и спину. Да и футболку можно смело закидывать в стирку.

Взбодрившись под тёплым душем, он принялся вытирать себя полотенцем. Саша чувствовал, что страх, прочно закрепившийся в его сердце, не спешил уходить. Страх заставлял память, как ленту, прокручивать обрывки сна в голове.

«Что это было? – раздумывал он. – Все выглядело настолько реалистично…»

Выйдя из ванной комнаты, Саша обратил внимание на настенные часы, большая стрелка которых остановилась на цифре четыре, а маленькая – на двенадцати.

«Ладно, это всего лишь дурной сон, и мне нужно выспаться. Просто выспаться», – сказал он себе.

Он знал, что утром ему обязательно позвонит Паша и к тому моменту он должен быть уже собран – светлая, чистая голова и готовность провести отличный вечер в хорошей компании. Вернувшись на кухню, чтобы выпить немного воды, Саша двинулся в свою комнату. Мысли о прошедшем сне не оставляли в покое. Он никак не мог вспомнить ещё одну деталь – перед пробуждением он увидел чьё-то лицо, точнее его черты. Покопавшись ещё минуту в памяти и ничего не обнаружив, Саша воткнул наушники в уши и впервые за долгое время включил классическую музыку.

Пока Вагнер заполнял его голову своим талантом, каждой нотой оправдывая свою популярность, Саша успел устроиться поудобнее и уснуть.

Глава 2

1

Из динамика телефона раздался восхищенный крик:

– Тебе сегодня двадцатка, дружище! – затем последовала короткая пауза, видимо, хозяину голоса было необходимо перевести дыхание. – Это же почти «очко», врубаешься, о чём я? – радостно продолжал сообщать голос. – Мы обязаны отметить твоё почти «очко», братик!

– Паш, я не уверен, что сейчас самое время так выражаться, – ответил Саша, торопливо выключая громкий режим. Он всегда его активировал, когда было лень подносить трубку к уху. – Иначе родители меня неправильно поймут, – и бросил извиняющийся взгляд в сторону своих создателей.

Мама, слегка покраснев, предпочла переступить порог кухни, вместо того чтобы зайти к своему сыну. Отец же принялся саркастически хихикать, удаляясь вслед за женщиной его мечты.

– Ну извини, братишка, я не экстрасенс. И не ведаю, что творится в твоей комнатушке, – обиженным тоном ответил Паша. – Итак, мой драгоценный человек, какие планы у тебя на вечер? – уже более оживлённо спросил он.

Саша уже догадывался, что Паша приготовил ему что-то незабываемое. Так он делал на каждый день рождения своего друга. У них было вроде что-то неофициального соревнования. Чем безумнее подарок, тем он круче. Им только не хватало ввести балльную систему оценок, чтобы было проще выявить победителя.

– Раз уж ты позвонил, то на сегодняшний вечер мой план – это ты, – тяжело вздохнув, ответил Саша. Выдержал короткую паузу и продолжил, прибавляя к словам оттенок сарказма: – Не могу сказать, что это лучший вариант в моей жизни. Но, учитывая, что других вариантов не предвидится, мне придется согласиться.

– И-и-и-и это правильный ответ! – воскликнул Паша. – Мои поздравления! Ты только что выиграл самый сумасшедший вечер в жизни! – Саша услышал, как он хлопает в ладоши. – К семнадцати ноль-ноль и ни минутой позже я заеду за тобой, Золушка. Иначе так и останешься оборванцем. До связи, дружище! – на этом Паша прервал разговор.

Нехотя Саша встал с кровати, накинул на себя шорты и банный халат. «Время омовения, господин», – произнес он голосом гоголевского Вия и начал злобно хихикать. На самом деле Саша всегда пытался пробудить себя нелепыми и зачастую несмешными шутками. Иногда получалось.

Когда Саша окончательно убедился в том, что от него не воняет, он отправился на кухню. Он решил пройтись медленно, держа правую руку перед лицом, в то время как левая нога, словно бесполезный деревянный брусок, тащилась по ковру. Его рот жутко-хрипловатым голосом произносил слово «жрать», при этом как следует протягивая букву «а».

– Малыш, хватит нас запугивать. Иначе в следующий раз поверю в то, что ты «ходячий», и посажу на цепь, как в том сериале.

Мама сказала это с таким серьёзным видом, что Саша уже призадумался о прохладе оков, накрепко закрепившихся на шее.

– Вот уж извини, – ответил он. – Я не виноват в том, что запах твоих, а впоследствии моих любимых пирожков так дурно влияет на мой мозг.

– М-да, вроде взрослый, а в то же время такой тупенький, – сдерживая смешок, сказал отец. Но не прошло и секунды, как он решил добавить: – Вот я, например, закрываю нос нашим котом, чтобы хоть как-то держать себя в руках при входе на кухню, – и издал короткий, но очень громкий смешок. Мама, прищурив глаза, с укором посмотрела на мужа, но всё-таки улыбнулась краем губ. Саше это не показалось таким уж смешным, но в этом что-то было.

Он всегда считал, что его семья – это восьмое чудо света. В это мало кто верит, но они вместе смотрели мультсериал «Симпсоны», когда Саше было около десяти лет. Вместе смотрели мультсериал «Южный парк», когда ему шел шестнадцатый год. Вместе начали смотреть мультсериал «Гриффины», когда ему исполнилось восемнадцать.

Потом Саша исчез.

* * *

Паша приехал, как и обещал, ровно в семнадцать ноль-ноль. Саша собрался уже выходить во двор, как вдруг вспомнил, что не сказал родителям о своих планах на вечер. И, зайдя в гостиную, он увидел на их лицах всё нарастающее беспокойство. Словно они только что услышали в новостях, что бешеный ураган вот-вот обрушится на их дом и дом соседей и весь район полетит к чертям (таким способом этот каприз природы намекнул бы, что кое-кому пора бы сделать ремонт в доме). Слава богу, в наших краях ураганов не было, а если бы и были, Паша наверняка предложил бы открыть свое шоу на «Ютубе», назвав его «Ремонт с нуля после урагана», и смог бы зарабатывать на этом деньги.

– Будь осторожен, – сказала мама. Она сжала руки перед своим нежным, слегка заостренным подбородком, два кулачка соединились в один – и без слов было понятно, какое слово подразумевал этот жест.

– Конечно, мам. Что может случиться? – ответил Саша настолько уверенным голосом, насколько мог изобразить таковой. – Я ведь буду не один, со мной будет Паша. Всё в порядке, не переживай.

– Переживать будешь ты, когда проснешься наутро с очаровательной девушкой, – тут папа выдержал паузу и добавил: – Если повезёт. – Далее сквозь смех произнёс: – И если не воспользуешься презервативами.

Сказать, что Саша любил смех отца, – ничего не сказать. Он обожал его. Твёрдый голос, звонкий громкий смех. Иногда казалось, что ещё минута, и от его смеха поедет крыша. И не только их дома.

– Всё будет в порядке, обещаю, – Саша прошел в прихожую, чтобы ещё раз посмотреть на себя в зеркало. В отражении на него смотрел человек с красивыми карими глазами. Его мягкие русые волосы спадали на глаза. Он был довольно худым и, пусть на это были причины, все равно старался надевать что-то поверх футболок, маек или рубашек. Вот и в этот раз на его плечах устроился чёрный пиджак, из-под которого выглядывала белоснежная футболка. Джинсы по моде порваны на коленях, а новые чёрные кожаные кроссовки блестят от чистоты. Он попрощался с родителями ещё раз и закрыл за собой дверь.

На улице его встретил высокий парень. Казалось, его голубые глаза нельзя было бы скрыть и плотной повязкой чёрного цвета. Его торс (он был таким же худым, как и Саша, но выглядел чуть стройнее) был облачён в белоснежную, аккуратно выглаженную рубашку с длинным рукавом. На поясе крепился чёрный кожаный ремень, удерживающий на месте тёмно-синего цвета брюки. На ногах сверкали отполированные туфли. Молодой человек стоял, облокотившись на капот машины, и медленно выдыхал дым.

– И на хрена я начал курить, не понимаю. Никакого вкуса, никаких расслабляющих ощущений. Всё, что я получаю, – это зависимость и вонь изо рта, – пробурчал он.

– Слабак, – ответил Саша и, закатив глаза, сел на переднее пассажирское сидение.

– Слабак? – возмущённо ответил ему друг. – Это я слабак?! Между прочим, дружище, это всё из-за тебя. Ты изрядно потрепал тогда всем нам нервы.

– Я пошутил, Паша, и не поднимай эту тему. Хватило родителей, – резко оборвал его Саша.

– Понял. Забудь. Расслабься и забудь, впереди нас ждёт увлекательный вечер, – ответил Паша, представив взору друга свою белоснежную широкую улыбку.

Наверно, за это Саша его и любил. Человек-счастье, человек-стенд-ап, человек, с которым все нелёгкое становится лёгким, а его улыбка настолько обаятельна, что однажды привлекла внимание парочки гомосексуалистов. Давно они так сильно не смеялись, как в тот вечер.

– Слушай, а куда ты вчера пропал?