Игры виновных: сезон первый

(И снова, как и при первом просмотре, Саша еле сдержал смех.)

Какой же тембр у этого парня. Черт, он настолько высокий, настолько звонкий (поневоле вспоминается фраза, неоднократно сказанная отцом Саши: «О, я знаю этого парня, он без яиц», – и за этим звучит громкий смех).

Дальше видеозапись прерывает заставка – разноцветные полосы, как профилактика на экранах телевизоров 2000-х годов, – и сопровождающий её мерзкий, неприятный звук. Точнее, гул.

(Но Саша помнит, что видео на этом не заканчивается.)

После недолгой паузы следует продолжение.

(Как и при первом просмотре, весь тот всплеск смеха, что готов был гейзером вылететь из души Саши, резко прекратил свое существование.)

В продолжении ролика крупный план показывал лицо. Лицо, на котором оставил свой автограф парень с невероятным звонким голосом и… и с мачете.

Лицо одно – автографа два.

(Саша поставил видео на паузу, чтобы умыться и немного перевести дух. Затем он просто смотрел на застывший экран и колебался – выключить или продолжить. Он сделал выбор.)

Далее на экран выведено красивое, исполненное вмешательства пластического хирурга личико девушки. Оно оказалось поделено на части двумя неидеальными линиями: между лбом и глазами, между краешком нижней губы и кончиком подбородка.

(«А ведь ей в какой-то степени повезло, – размышлял Саша, – что её подбородок имел вытянутую форму. Иначе неизвестно, где бы пролегла вторая линия».)

* * *

Тем временем желание закрыть глаза переставало быть просто желанием и было приведено в действие. Саша стал ощущать, как его руки ослабевают. Голова опускается ниже, ниже и ниже. Глаза начинают моргать всё реже, реже и реже…

Напоминает остановку сердца, только в этом случае перестает работать только сознание. И если бы желание уснуть в данный момент сравнивали с эрекцией, то Саша изрядно начал бы мучиться от желания приступить к делу.

Всё же он попытался бороться со сном, словно знал, что этой ночью его не ждёт ничего хорошего. И, поклёвывая стол носом, безоговорочно сдался. Подложил под голову руки, нажал на кнопку блокировки в телефоне и отодвинул его к середине стола. И Саша уснул. Он уснул, погружаясь в первый, по-настоящему кошмарный сон.

3

Три коротких, но очень громких стука – как будто куском железной трубы тарабанили по металлическому предмету – заставили его очнуться. В первые несколько секунд перед глазами стоял туман. Обычно так происходит после бурной ночи, когда будильник отрывает от и без того короткого сна и приходится резко открывать глаза. Не самое приятное чувство. Можно даже представить, что в данный момент его глаза – это видеокамера, фокус которой оператор настраивать не спешит. Саша помахал головой в разные стороны, да так отчаянно, что его повело вбок. Однако он успел выставить опору в виде локтя и не повалился на задницу. Инстинкт самосохранения в деле.

Вернувшись в исходное положение, он сделал глубокий вдох и выдох. Поднял ладони и, приложив их к лицу, начал быстро тереть всю его поверхность, как это делают, когда намыливают физиономию мылом или гелем для душа. Спустя минуту зрение вернулось в норму. Это заставило его снова присесть на пол. Брови от удивления поползли вверх, а глаза от испуга становились всё шире.

«Что за?.. Какого чёрта я здесь делаю?» – вопросы посыпались к нему в голову как пули. Решив всё-таки подняться с холодного сырого бетона, он проделал несколько шагов, внимательно осматриваясь по сторонам.

«Нет ничего лучше моей кровати, это всё сон… нет ничего лучше моей кровати, это всё сон… всё хренов сон», – бормотал про себя Саша, продолжая осматриваться.

Он отметил, что его окружают толстые бетонные колонны, стоящие параллельно друг другу на одинаковом расстоянии и от пола до середины раскрашенные в чёрно-жёлтую зебру. Кажется, они были метками. И помечены они порядковыми номерами и нарисованными под ними стрелочками – влево и вправо. Скорее всего, для того чтобы водители знали, где место их авто, и не занимали чужого, избежав возникновения проблем.

«Да это же парковка! Обычный подземный паркинг! – радостно прокричал про себя Саша и, сложив руки на груди, добавил: – Но делать мне здесь всё равно нехрен».

Он побродил ещё пару минут, и тут вдруг в его голову прилетела элементарная догадка – а что если здесь есть контрольно-пропускной пункт, ведь он наверняка должен быть. Этот вопрос в силу его очевидности заставил Сашу улыбнуться. И бонусом к этой улыбке явился свет.

Тёплый свет, который излучают только дешёвые лампочки, исходил от источника метрах в пятидесяти от Саши. С каждым шагом, с каждой секундой он становился всё ближе и ближе к цели… до тех пор пока позади Саши не появилась тень.

– Дед, на какой улице мы находимся? – прищурив глаза, Саша пытался разглядеть человека, сидящего в своей каморке. Он прикинул, что это, вероятнее всего, охранник. Вот только Саша не обратил внимания, что помещение пустовало. Оно не было заставлено мебелью, там не стоял телевизор, транслирующий положение дел с видеокамер. Не было даже дешёвого пластмассового электрочайника и не стояла рядом с ним лапша быстрого приготовления. Да и о чём разговор: ни бутылки водки, ни ржаного хлеба, ни ломтиков колбасы тоже не было. И если бы Саша понял, что это не похоже на каморку охранника, возможно, всё бы обошлось. Но Саша не заметил этих мелочей – его занимал другой вопрос.

– Как я попал сюда? – продолжал Саша. – Вы не подумайте, я не алкоголик и не наркоман, по ходу, у меня случился провал в памяти или что-то в этом роде, – и, немного подождав и нервно вертя головой по сторонам, добавил: – Короче, я ничего не могу понять.

Ответа так и не последовало. Человек продолжал сидеть на стуле спиной к нему и молчал. Его голова была покрыта густым слоем седых волос. На первый взгляд Саше показалось, что кепка с надписью «Охрана», повёрнутая козырьком к затылку, – единственное, что могло придать этому человеку молодости.

Саша коротко и негромко откашлялся, прикрыв рот кулаком. Этим жестом он попытался как бы ненавязчиво привлечь внимание этого человека. Но тот всё так же продолжал пугающе молчать.

– Хорошо, ты и дальше можешь играть в молчанку, но хотя бы скажи – сколько сейчас времени? – раздражённо и с капелькой язвительности спросил Саша.

– Время, говоришь, – сухо проговорил старик. Сидушка его кресла заскрипела, оттого что её заставили изменить своё положение. – Самое время лишиться коленей!

Саша замешкался, увидев глаза старика. Они были такого же серо-белёсого цвета, как и чёлка, спадающая на брови, морщины начали расходиться в хитрой улыбке. Лицо старого стало похоже на лисий оскал.

Но краем глаза Саша сумел засечь движение рук «охранника». И уже через пару секунд в его колено упрямо уставилось дуло чёрного револьвера.

– Ах ты с… – успел выдавить из себя Саша.

Раздались выстрелы.

Первый.

(Грохот начал заполнять всё пространство.)

Второй.

(Эхо пронеслось по всей территории паркинга.)

Если бы здесь были коты, собаки или птицы, они бы точно в одну секунду удрали из этого места. Саша успел отпрыгнуть в сторону, но приземлиться на ноги не удалось. Боль в голове начала пульсировать, сердце заколотилось так, словно он провёл бешеную кардиотренировку с самым эффективным тренером страны.

Оглушённый, он схватился за уши и беззвучно, как рыба, открывая рот, пытался хватать воздух, которого, как ему казалось в этот момент, не хватало. Покачиваясь из стороны в сторону, он пытался твёрдо встать на ноги. И как только ему это удалось – пусть и не полностью, зато на обе ноги, – принялся бежать.

– Стой, сопляк! – раздался гневный голос старика. – Ты виновен и должен быть наказан!

Такой вердикт Саша услышал позади.

Раздался ещё один выстрел.

Грохот продолжал заполнять собой пространство. Безысходность и звуки соприкосновения гильз с бетонным полом лишали голову Саши всяких здравых идей. Пытаясь подсчитать, сколько (три или четыре?) оставалось патронов у преследователя, он продолжал бежать. Только вот бежать с простреленной ногой становилось всё тяжелее. Второй пуле удалось исполнить сказанное стариком, пусть и не в точности.

Саша начал кричать о помощи. Вот только кому…

Ещё один выстрел разбавил и слегка перекрыл его крик. От всё нарастающий паники у Саши создалось ощущение, что патроны у старика бесконечны, как в какой-нибудь игре.

Но это было не так.

Нужно быть внимательнее даже в такой ситуации, верно?

Вздрагивая от грохота, он постоянно хватался за голову – чисто инстинктивно. Паника заставила его мысли кричать о безвыходности. Бежать, не опираясь руками на стены, становилось всё сложнее.

Ещё выстрел.