Черный цвет солнца

– Почему ты скрываешь свое лицо?

Вопрос позабавил колдуна. Видимо, девчонка решила еще раз воспользоваться силой клятвы, которая уже перестала действовать. Однако он почему-то вдруг решил сказать ей правду:

– Не хочу тебя пугать.

– Все так плохо?

– Отчасти.

Хмыкнув, она отвернулась и пошла дальше, уже не оборачиваясь. Ван смотрел ей в след до тех пор, пока ее фигурка не скрылась во тьме, а потом щелкнул пальцами и в мгновение ока оказался в своих покоях. Скинул с себя тяжелый плащ и, облегченно вздохнув, завалился на постель.

– Какая ирония, – прошептал он, глядя в каменный потолок. – Моя жертва стала моим союзником.

***

Меф вошел в зал приемов как раз в тот момент, когда водяной закончил оправдываться перед Гаяной. Он тихо проскользнул внутрь и, бесшумно ступая по мягкому черному ковру, подошел к трону, на котором сидела раздраженная ведьма.

Вот уже вторая по счету попытка уничтожить хоть кого-то из сторонников хранителя с треском провалилась. Гаяна не могла понять: толи это нечисть вконец отупела, толи эта девчонка все же не так проста, как кажется. В первый вариант ведьме верилось больше, чем во второй.

Взглянув на стоящего перед ней тощего синюшного стрика с длинной седой бородой, облепленной засохшими водорослями, Гаяна поморщилась и молча указала ему на дверь. Водяной склонил свою вытянутую остроконечную голову в низком поклоне и, пятясь назад, пробубнил слова благодарности.

– Еще раз подведешь меня – осушу твое озеро и скормлю всех твоих русалок оголодавшим упырям, – закинув ногу на ногу, лениво заметила Гаяна.

Водяной пристыженно втянул жуткую голову в плечи и пробулькал что-то непонятное. Гаяна отмахнулась от него и перевела взгляд на стоящего перед троном болотника.

– Ты-то сможешь сделать все так, как я скажу? – спросила ведьма у угрюмого толстяка, с ног до головы облепленного грязью.

Болотник молча кивнул.

Ведьма подалась вперед и, опершись подбородком на тыльную сторону ладони, сказала:

– В ближайшее время к Гиблому лесу подъедут семеро путников. Твоя задача – любым способом помешать им объехать этот лес. Ты меня понял?

– Понял, – прохрипел болотник, выплевывая вместе со словами комья грязи.

Гаяна довольно улыбнулась.

Когда болотник ушлепал восвояси, ведьма повернулась к черту и поинтересовалась:

– Чем сегодня был занят Ван?

– Будто ты не знаешь, – съязвил Меф.

На его бледное лицо падала тень, скрывая ехидную ухмылку, и лишь хитрые глаза блестели ярко-красным пламенем. От этого взгляда делалась не по себе даже Гаяне, однако она всеми силами старалась не подавать вида.

– Сегодня у меня не было времени за ним наблюдать, – устало сказала ведьма.

Меф хмыкнул и пожал худыми плечами.

– В таком случае, ты не пропустила ничего интересного: он весь день провалялся на кушетке, попивая вино и пялясь в потолок.

– Ты уверен в этом? – спросила Гаяна, вставая с трона.

– Сомнения?

Ведьма неуверенно пожала плечами и, медленно спустившись по ступеням, поправила длинный шлейф своего иссиня-черного платья.

– У него слишком много свободы, – сказала она. – Разумеется, я не хочу его ограничивать, но раньше, когда его глаза светились обожанием, он бегал за мной как пес, выполняя все, что я попрошу.

– А сейчас? – спросил Меф.

Ведьма недовольно фыркнула.

– А сейчас он мой только после того, как посмотрит мне в глаза. И то ненадолго. В остальных случаях он делает то, что хочет, и это мне совершенно не нравится.

– Какое горе, – наигранно заметил красноглазый.

Он все еще стоял в тени, не показывая своего лица. Гаяну раздражало, когда она не могла видеть своего собеседника. С самого детства ведьма привыкла считывать с лиц эмоции и чувства, однако с Мефом такой фокус не проходил, даже когда тот стоял перед ней в свете дня.

– Могу я попросить тебя кое о чем? – осторожно спросила Гаяна.

– М-м-м?

– Проследи, чтобы Ван не натворил глупостей. Если он сделает что-то, из-за чего я не смогу осуществить задуманное, долгие годы подготовки превратятся в прах, и мне придется все начинать заново.

– Мне кажется, ты начинаешь считать, что я играю на твоей стороне, – сказал Меф, выходя из тени. – Повторюсь снова: я сохраняю нейтралитет. Мне плевать, что вы оба замышляете. Я просто наблюдаю со стороны и вмешиваюсь лишь тогда, когда сам того хочу.

Ведьма недовольно сжала алые губы, краем глаза наблюдая, как Меф медленно ходит вокруг нее, словно хищник, запугивающий свою жертву.

– Кстати, – вдруг заметил Меф. – Что-то я давно не видел Заряну. Неужели ты ее отпустила?

– Вот уж нет, – фыркнула Гаяна. – Я отправила ее на задание, по ту сторону Черного моря.

– И кто же у нас живет в тех краях? – промурлыкал Меф совсем рядом.

Гаяна вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Она вовсе не хотела рассказывать ему такие подробности, но рот сам открывался и слова, как песня, проливались на свет. Усилием воли ведьма пыталась противостоять красноглазому черту, выведывающему ее секреты.

– Ну же, скажи, – упрашивал Меф. – Ты же знаешь, я не выдаю чужие тайны…

Скрипнули тяжелые входные двери, и в зал вошел чумазый и нечесаный домовой, который иногда исполнял роль посыльного. В маленьких ручках он сжимал скрученный пергамент. Ведьма облегченно выдохнула и стремительно зашагала к нему на встречу. Домовой поклонился и протянул ей пергамент с черной лентой. Ведьма развернула его и быстро пробежалась глазами по корявым рунам, выведенным красными чернилами.

– Что там? – полюбопытствовал Меф, заглянув в пергамент через плечо ведьмы.

– Это от Кощея, – довольно сказала Гаяна, прочитав послание. – Он ждет меня в гости.

– В го-о-ости? – громко протянул Меф. – Глодать кости?

Его внезапный хохот от собственной шутки оглушительным эхом отразился в высоких сводах зала. Гаяна проигнорировала это и, выйдя из зала, обратилась к стоящему на карауле стражнику-волколаку: