Утёк III, или Проверь свой IQ-КСЗ

Я должен извиниться за столь длинное авторское отступление. Уверяю, это не литературный прием. Речь профессора Камалова изобиловала таким плотным неймдроппингом [103 - – неймдроппинг (англ. name dropping – «бросание имен») – очень плотное использование имен важных людей, названий, товарных марок, специальных терминов] что пробиться через частокол его блестящих аллюзий и красочных метафор было ох как не просто!

И все же наконец мы подходим к его главной аллегории [104 - – аллего?рия (греч. – иносказание) – способ отображения смысла одного явления через другое] Все эти Blattoptera и Corvus профессору были нужны лишь для того, чтобы изящно перекинуть от них смысловой мостик к Homo sapiens.

По наблюдениям профессора Камалова, в отдельных группах человеческих особей, обитающих в основном в нижних стратах крупных мегаполисов, начали появляться признаки генной мутации. Эти представители передового отряда Homo sapiens [105 - – человек разумный] отчетливо коррелированные с новым отрядом тараканов Дихлофос, чрезвычайно выносливы и жизнеспособны. Они крайне неприхотливы в еде, питаясь продуктовыми отходами, которые время от времени находят в мусорных контейнерах, мутанты способны длительное время терпеть голод и жажду. Они также невосприимчивы к температурным колебаниями, не имея постоянных жилищ, одинаково хорошо переносят жару и холод. Это лишь сейчас, пока идет адаптационно–инкубационный период, в их поведении проявляется некоторая рецептивность [106 - – рецептивность – в данном случае готовность принять униженное положение] и сервильность [107 - – сервильность – раболепие, угодливость], они часто болеют туберкулезом, склонны к депрессии и суициду. Но после того, как гебернация [108 - – гибернация – состояние замедленной жизнедеятельности организма, похожее на зимнюю спячку у животных] завершится, девианты [109 - – девиант – индивид, не соответствующий общепринятой норме] вступят в состояние полного гомеостаза [110 - – гомеостаз – постоянство среды, устойчивость функциональности организма к внутренним и внешним реакциям] К данному отряду засаранцев ученый отнес и Толяна с Ромой. По его мнению, это – ярчайшие его образцы:

– Посмотрите, в каких неестественных условиях они обитают, но как при этом органично и естественно в нее влились!

Человечество беременно очередной революцией, считает профессор Камалов, но не социальной, а биологической. На планете вот–вот произойдет мутационный взрыв, в результате которого от Homo sapiens отпочкуются два полярных подвида – Homo бомжус и Homo олигархус. Причем, будущее за жизнелюбивыми бомжусами. Изнеженные олигархусы ослаблены своей мезофобией [111 - – мизофобия – боязнь грязи, навязчивый страх загрязнения] и стремлением к роскоши. Поэтому долго на захламленном Засаране не задержатся и уступят место более жизнеустойчивым индивидуумам. Таким, как тараканы Дихлофос и мутанты Homo бомжус.

Профессор признался, что, наблюдая за жизнедеятельностью Homo бомжус в лице таких прогрессивных его представителей, как Толян и Роман, разработал собственную программу выживания в условиях тотального загрязнения планеты, и с успехом применяет ее на себе.

– Если хотите выжить, закаляйте свой организм докторской колбасой и паленым денатуратом! – этим оптимистичным призывом профессор завершил свою затянувшуюся лекцию.

Почем субсидии для народа?

У собеса, куда, приняв «на посошок» последнюю дозу денатурата, уговорил меня пойти с собой Альфред Булатович, царило Вавилонское столпотворение. Возле обветшалого здания с вывеской «Департамент социальной защиты Пролетарского района» собрались нищиёбы со всей округи. Народ жаждал государственных субсидий! Люди приходили в 5 утра и ждали, когда распахнутся двери департамента, чтобы побыстрее добраться до электронного терминала и получить вожделенный талон на прием к специалисту, отвечающему за прием документов. Ибо уже к 8 часам – к открытию учреждения – талончики каким?то чудесным образом заканчивались.

Как ввел меня по дороге в курс дела профессор Камалов, обасаранские власти решили облагодетельствовать свое податное население. С начала осени резко подскочили тарифы на коммунальные услуги: тепло, воду, электроэнергию… И вот, чтобы успокоить растревоженных граждан, Министерству труда и социальной защиты Обасарана поручили разработать новый порядок выдачи денежных компенсаций.

– Министерство ссылается на Джона Кейнса, но это не кейнсианство [112 - – кейнсианство – экономическая теория, предполагающая государственное вмешательство в экономику;основатель Джон Мейнард Кейнс], а идиотизм чистейшей воды! – возмущался профессор. – Зачем поднимать коммунальные тарифы? Если у государства есть лишние деньги, пусть оно выплатит эти компенсации коммунальным службам – пусть чиновники сами бегают и собирают все справки. Зачем мучить народ! Я уже пятый раз сюда прихожу, то талончиков нет, то документов не хватает. Хорошо, сегодня рано утром я тут уже побывал и успел заполучить заветный талон, – Альфред Булатович сунул мне под нос какую?то мятую бумажку, на которой было написано: «Номер талона – 52, ожидаемое время вызова – 11:45»

Мы с трудом втиснулись с профессором в узкий коридор, пытаясь пробиться к терминалу, где выдавались и проверялись талоны на электронную очередь.

– Мне нужно уточнить время приема, а вы пока посидите где?нибудь в уголочке, – Альфред Булатович протянул мне раскладной стульчик, который благоразумно прихватил с собой.

Дерзко вклинившись в небольшой просвет между молодой полноватой мамашей, кормящей грудью младенца и благообразным старичком, внимательно изучавшим газету «Обасаранские вести», я стал с интересом наблюдать за посетителями департамента.

«Мать, кормящая ребенка» – точная копия натурщицы знаменитого японского скульптура Кадзуо, – воспитывала еще одного розовощекого карапуза постарше, который сидел на горшке цвета детской неожиданности, тужился и сладострастно испускал газы. Видимо, съел на завтрак докторскую колбасу. Рядом с любителем газетных новостей примостилась старушка, божий одуванчик, увлеченно штопая старые шерстяные носки. За ней угрюмый мужик жужжал механической бритвой. По правую от меня руку, у торцевой стенки, какая?то тетка жарила на электрической плитке рыбу – едкий запах прогорклого масла стремительно распространялся по всему коридору. Тетку понять было можно, с пяти утра немудрено и проголодаться!

В общем, в Департаменте соцзащиты Пролетарского района шла обычная человеческая жизнь: люди ели, пили, опорожнялись, читали газеты, штопали носки… Разве только не совокуплялись, не умирали и не рожали. Впрочем… впрочем…

Мое внимание, привлекла парочка тинейджеров, тесно прижатых друг к другу возле информационного стенда и старательно, как мне показалось, изучающих «Перечень документов, необходимых для оформления субсидии на оплату ЖКУ». Я насчитал 11 документов, но мой сосед, оторвавшись от газеты, скептически заметил:

– Молодой человек, это только основных справок нужно 11, на самом деле их понадобится гораздо больше. И не дай бог, если у вас много родственников, родство каждого вам придется документально подтверждать. Но кто?то переехал, кто?то разошелся, а кто?то и вовсе сыграл в ящик… Вы не представляете, какая это канитель! Вы, наверное, здесь в первый раз, а я сижу здесь уже целую неделю, и знаю, о чем говорю.

Мне ничего не оставалось, как только согласно кивать головой.

– Вот давеча случай был, – разошелся старик. – Одна старушка, махонькая такая, неизвестно, в чем душа держится, – рассказчик повернулся к своей соседке слева, – ну вот, на вроде вас, гражданочка. Бедняжка так перенервничала, что упала в обморок прямо на крыльце департамента.

– Господи, ужас?то какой! – забросив вязальные спицы, всплеснула руками божий одуванчик. – Никак помёрла?

– Чего не знаю, того не знаю, врать не буду. Ее тут мы часа два откачивали, пока скорая приехала. Она так и не пришла в сознание, горемычная, видать, все?таки отдала богу душу!

– Господи, спаси и сохрани! – быстро и мелко перекрестилась старушка.

– Алла сакласын! [113 - – храни господь (тюрк.)]– испуганно произнесла и дородная затетёха [114 - – дородная бабища (нар. устар.)], не замечая, что ее ребенок, заснув, отстал от маминой дойки, и приличия ради следовало уже прикрыть бесстыдно торчащий большой розовой сосок.

– Я для чего это рассказал?то, – словно опомнившись, заговорил вновь старичок. – Вот собирала старушка справки, собирала – умерла, и всё коту под хвост! Теперь ее родственникам заново все документы нужно собирать – свидетельство о смерти, совокупный доход семьи, перерасчет жилплощади… Вот так?то, молодой человек! – назидательно и сурово обратился он ко мне, будто я был повинен в смерти бедной старушки, равнодушии врачей, тупости чиновников, в коварной подлости государства и еще в неизвестно каких смертных грехах, включая токсическое отравление американо–нигерского короля поп–музыки Michael Joseph Jackson.

Я лишь печально вздохнул и снова перевел взгляд на андрогинного [115 - – андроги?н (др.-греч. от мужчина» и «женщина») —человек, лишённый каких бы то ни было половых признаков] вида хипстеров [116 - – в данном случае, стиляга] с одинаково короткими прическами, облаченных в клетчатые накидки–кейпы в стиле «preppy boy» [117 - – образ «preppy boy» – опрятного мальчика, студента]– тренд осеннего сезона. Нужно было очень долго на них смотреть, чтобы понять, кто из них boy [118 - – мальчик], а кто girl [119 - – девочка] Поначалу мне показалось, что бой и гёрл тоже изучают информацию на стенде. Но приглядевшись, я понял, что заняты они совсем другим.

– Ты чё, цапнутый [120 - – больной (молод. сленг)] Убери грабли, – послышался недовольный шепот.

– Ты чё как девочка–целочка.

– Ты чё, вааще, куда лезешь!

– Вы чем эт тут занимаетесь, а? Бесстыдники! – вспугнула подростков тетка с рыбой. – Ну и молодежь пошла, ни стыда, ни совести! Тьфу! – выплюнула она свое негодование вместе с косточкой мойвы на грязный пол.

А между тем сотрудники департамента, осознавая всю важность возложенной на них государственной миссии, с деловым видом сновали из кабинета в кабинет, перенося какие?то бумажки. Во время своих вылазок, они аккуратно обходили посетителей или перешагивали через колени, совершенно их не замечая, словно это были неодушевленные предметы, вроде канцелярской мебели.

Коэффициент не сходится!

Профессор, сверив наконец?таки свой талончик, с глупой улыбкой на вспотевшем лице пробился ко мне.

– Во, дают! – Альфред Булатович был явно не в себе. – Перенесли время приема на 14:15. Еще три часа тут париться!

Здесь я должен сделать небольшое отступление и высказать несколько добрых слов в адрес профессора Камалова.

Общение с профессором оказало на меня явно благотворное влияние, можно сказать я пережил настоящий катарсис [121 - – (греч. katharsis – очищение) – в данном случае, психоаналитический термин, обозначающий душевное облегчение] Так, я совершенно, ну почти совершенно, перестал пользоваться материнским языком, моя речь стала проще и понятнее, из нее совсем, ну почти совсем, исчезли сложные научные понятия и обороты, неизвестно каким образом попавшие в мою память. Словно кто?то закачал в мой мозг словарь научных терминов.

Я с благодарностью посмотрел на профессора. Он мирно сопел на своем стульчике, склонив седую голову на плечо соседа–старика, который тоже сипло храпел, укрывшись газетой «Обасаранские вести». Не зная, чем себя занять, я начал сканировать то и дело выбегавших в коридор чиновников департамента.

Первой на глаза попалась «МарьИванна». Ее настоящее имя было, конечно же, Мария Ивановна, но сотрудники, обращаясь к ней проглатывали слова, – и получалось «МарьИванна». Вот что выдал мой внутренний сканер:

«Мария Ивановна Авдеева, 42 года, начальник Департамента социальной зашиты Пролетарского района. Общий государственный стаж работы – 20 лет. Разведена, имеет двоих детей. Мягкосердечна и совестлива, но бывает вспыльчивой. Страдает карьерной психопатизацией [122 - – психическое расстройство, связанное с достижением определенных должностей в карьере руководителя] В начальники выбилась случайно, долго на руководящей должности не задержится.
Дополнительная информация: в конце минувшего месяца тайно от коллектива получила от вышестоящего начальства денежную премию в размере 25 тысяч рублей за переработку в сверхурочные часы и выходные дни».

Следующей «засветилась» дама бальзаковского возраста, вихляя выпирающим задом, она выскочила в коридор с пронзительным криком:

– Раиса, тут поправочный коэффициент не сходится! У меня клиент, мать–одиночка, бесится, говорит, субсидия слишком маленькая вышла.

Уступая дорогу нахальному пузу сотрудницы, впереди у нее выступало столько же, сколько и сзади, я успел просканировать:

«Алевтина Пугачева, 38 лет, сотрудник ССО (служба социального обеспечения) Департамента социальной зашиты Пролетарского района. Общий государственный стаж – 8 лет. Не замужем, воспитывает дочь. Своенравна и строптива. Отличается жесткой ригидностью [123 - – (лат. rigidus – жесткий, твердый) – заторможенность мышления, тугодумие, негибкость] Направила жалобу в МОТ (Международная организация труда), в которой зафиксировала факт прямого игнорирования Министерством труда и социальной защиты Обасарана целого ряда основополагающих рекомендаций МОТ. А именно, Конвенции №3 1919 года об охране материнства, Конвенции №4 1919 года о труде женщин в ночное время, Конвенции №29 1930 года о принудительном труде, Конвенция №41 (пересмотренной) 1934 года о труде женщин в ночное время, Конвенции №47 1935 года о сорокачасовой рабочей неделе, Конвенции №100 1951 года о равном вознаграждении и Конвенции №187 2006 года о безопасности и гигиене труда.
Дополнительная информация: в нижнем ящика стола сотрудник ССО Алевтина Пугачева прячет взятку в виде надкусанной плитки шоколада «Обасаран в блаженстве», половинки торта «Обасаран в пене» и початой бутылки зубровки «Обасаран в огне».

– Как это коэффициент не сходится! – высунула рыжую голову из своего кабинета коллега Пугачевой, похоже, это и была искомая Раиса. – Поправочный коэффициент нужно умножить на стандарт максимально допустимой доли собственных расходов граждан на оплату жилого помещения и коммунальных услуг в совокупном доходе семьи…

«Раиса Бичурина, 33 года, сотрудник СКСО (служба контроля социального обеспечения) Департамента социальной зашиты Пролетарского района. Общий государственный стаж – 15 лет (документально не подтвержден). Замужем, детей нет. Хитра и коварна, но прячется за инженю [124 - – амплуа актрисы, исполняющей простодушных и наивных девушек] Пережила дрейф ценностей [125 - – пересмотр человеком с течением времени, возрастом духовных и иных ценностей], метит на место начальницы.
Дополнительная информация: помимо мужа имеет любовника в лице личного водителя Марии Михайловны Авдеевой, с которым совершает тайные контакты сексуального характера в гостевой комнате, а когда комната занята – в салоне автомобиля марки Daewoo Nexia, седан, 8–клапанный двигатель, объем 1,5 л, мощность 75 л. с., передний привод, ABS, эл/у руля, кондиционер, ксенон, литые диски, сигнализация, тонировка, центральный замок, tv–приемник, бортовой компьютер, обогрев зеркал, подогрев сидений, электростеклоподъемники – все четыре».

– Я это и без тебя знаю, но результат все равно не сходится! Компьютер выдает ошибку, – огрызнулась Алевтина.

– Видать, не знаешь, раз не сходится, – наморщила лисью мордашку Раиса, перебирая кипу документов, которую ей передала сотрудница ССО. – Подожди, подожди?ка, ты говоришь, клиент – мать–одиночка? А где она?

– Да туточки я! – подкатила та самая тетёха со сладко посапывающем ребенком на руках (за вторым малышом мамаша попросила присмотреть старушку со спицами).