Адгезийская комедия

Я спала на удивление крепко. Проснувшись ночью от какого-то шума, подумала: вот как ремонт заканчивается, так горячую воду включают, трубы шумят. Утром я проснулась почти поздно. Солнце заканчивало светить в комнату. И если в июле освещало комнату в восемь, то сейчас дело точно к девяти. С кухни доносились голоса.

Дядя Вася! Неужели он приехал? Хорошо, что Сеня здесь и впустил. Я поскорее оделась и вышла в коридор. То что я увидела меня ввело в небольшой столбняк. Иногда бывает, бежишь, а ноги не бегут, не чувствуешь их. В бассейне-то свести может, а в беге – просто не бегут, невозможно переставить…

Полка, которую мы с Сеней с таким трудом подняли и повесили, лежала на столе. Там где висела полка, была проломлена стена, стена чернела дырой.

Сеня с дядей Васей вошли с балкона – дядя Вася держал в руках сигарету.

? Что это? – выдавила я.

? Под утро – грохот, ? сказал Сеня. – Я вбегаю, и – как видишь.

? Это соседи! – закричала я, обращаясь к рухнувшей стене. – Соседи! Они…

Дядя Вася хотел что-то сказать, наверное поздороваться. Поприветствовать, но Сеня перебил, показывая на стену:

? Успокойся Мальва. Короткие саморезы, я, я!, ошибся.

? Не в этом дело, ? сказал дядя Вася. Он прикуривал новую сигарету. – То есть, и в этом тоже. Но главное ? в адгезии.

Я встрепенулась и посмотрела на окошко вытяжки. Оно победно белело над руинами новой пластмассовой рамкой. Мне показалось, что тролль наблюдает из-за решётки. Но какой там тролль ? белая пластиковая сетка.

? Сеня сказал, что вы не могли нормально штукатурить.

? Да. Стена сыпалась.

? Ну вот и результат вы наблюдаете. Стена не может сыпаться просто так, тем более кирпич. Надо удалять всё до прочного слоя!

Я не стала объяснять, что я так делала каждый день, но на следующий день прочное становилось непрочным, отслаивалось. Какая теперь разница!

? Более длинные саморезы удержали бы шкафчики на сутки-трое, дальше – тот же исход. Это неплохо, что под весом шкафчика стена обрушилась сейчас. Это исправимо, ? успокаивал дядя Вася.

? Это крах, ? сказала я.

? Мальва! Нет! Не крах, я тебя уверяю, ? горячо сказал Сеня.

? Да. Не волнуйтесь. Сейчас поставим щит, доски… За шкафчиками не будет видно дыры. Мы прикроем её, немного перевесим и прикроем. Поедем и кое-что купим, не станем терять времени.

? Но нам надо сегодня закончить.

? Всё сделаем. Вот Сеня какой здоровяк. Поможешь, Сеня?

Сеня кивнул.

? Вы знаете, – загробным голосом сказала я. – Наверное, мойку можно и не ставить. Ведь теперь стену заделывать, это долго.

? Предлагаю просто кусок плотной фанеры привинтить, на него полку – будет почти незаметно, если за шкафчик не заглядывать. – Дядя Вася простукивал молоточком обломки стены.

? А мойка? Там же ставить, подключать.

? Всё успеем не волнуйся, всё не сложно, когда два мастера-ломастера и одна командующая флотом! – Дядя Вася как пижон посмотрел на наручные часы. ? Обещаю уложиться в рабочий трудодень. Меня больше интересует: почему пустота по всей стене?

Сеня пожал плечами. Я развела руки:

? Ну я знаю, там же вытяжка, и было пространство…

? Канал по вытяжке выше. И, заметьте, там стена не рухнула. Вы совершенно правы, ? дядя Вася снял шкафчик со стола легко, как пушинку, а мы-то с Сеней еле вдвоём поднимали. Уж не адгезиец ли он? Уж не двойник ли дяди Васи?

Дядя Вася залез на стол и рассматривал руины стены, заглядывал в пустоту из под осколков кирпича: ? Посмотри, Сеня!

Сеня тоже поднялся на стол:

? Соседи проламывали стену со своей стороны и, судя по раствору, ? дядя Вася так и не выпустил сигарету из рук, всё-таки это он, наш дядя Вася, а не адгезийский засланец. – Вот посмотрите, ? он раскрыл свободную ладонь – на ней раскрошился цемент. – Это старый раствор, он крошится. Не пойму – тайник, что ли, делали? Но это неважно. Поставим щит за дыру, и присобачим доски.

Мы с Сеней переглянулись.

? Ну да. Собачьи полки придётся присобачивать.

? Вы плиткой стену-то укрепили, смотрю много работала, Мальва, со стеной?

? Так в том-то и дело! – я кусала губы. – А сверху обрушилось…

? Это классика. Это случается. Мальвина! Не волнуйся. Ты должны улыбаться и цвести. А ты – в косынке как старушка. Хватит разговоров. За дело! – и дядя Вася удалился на балкон опять курить.

Я посмотрела в нишу стены, поднявшись на табуретку, посветила мобильником. С той стороны пространство и кирпич соседей. Нескольких кирпичей нет, вместо них сереет раствор. Значит, проламывали стену, если что и прятала там бабушка (а скорее всего прятала!), то забрали. Всё. Это конец.

В дверь пронзительно звонили. Я резко распахнула дверь. Катя. Я зло зыркнула.

? Вы курите?

? Курим, ? ответила я и захлопнула дверь.

Но Катя растрезвонилась снова. У меня заложило уши от старого бабушкиного звонка.

Я распахнула дверь и сказала:

? Что вам надо?

? Мне надо, чтобы вы бросили курить.

? А вот это вам не надо? – я схватила обалдевшую Катю за руку и потащила на кухню. Я была разъярена. Катя морщила носик, размахивая перед собой ладонями-граблями, сопротивлялась, но мне помог Сеня.

? Я вызову полицию! Это насилие! У меня ребёнок дома один!

Но я была зла.

? А что ты шляешься тогда к нам, бросаешь ребёнка, а? Вы тут копались в стене, у меня стена рухнула. Я тоже вызову полицию, и Алексея Алексеевича.

Вышел и дядя Вася с новой незажжённой сигаретой в руке: