Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая

Позже Мирза Джалил будет укорять себя, что не смог нормально кормить детей, поэтому они часто болели.

Но как только жизнь стала чуть налаживаться, Гамида ханум поднялась с постели, с трудом удалось, хотя бы отчасти почистить кяхризы, с началом весны сельчане смогли питаться хотя бы молодыми травами, Мирза Джалил, наконец, получил разрешение на издание журнала и уехал в Баку, возникли новые проблемы.

На Гамиду ханум посыпались доносы. Недругов хватало, советская власть разбудила в людях классовую бдительность. Они вдруг обнаружили, что рядом с ними живёт помещица, у этой помещицы собственная мельница, большой дом (?!), а то, что эта «помещица» делила с ними все невзгоды, помогла им построить кяхризы, что они встречали её как спасительницу, кого это интересовала. Люди переменчивы, особенно, когда живут в бедности и нужде. Дело дошло до того, что сотрудники Управления Образования из Агдама, потребовали, чтобы она освободила свой дом, они собираются открыть в нём школу. Гамида ханум показывала свой мандат, по которому Советская власть возвратила её имущество, но они считали себя единственной властью, которая выносит решения.

Нападки не ограничились Карабахом. Приблизительно через год, в издаваемой в Баку газете «Бакинский рабочий»[1040 - «Бакинский рабочий» – азербайджанская газеты, которая выходила в Советские и постсоветские годы.], была опубликована статья под названием «Бывшая благотворительница» в которой говорилось о том, что Гамида Джаваншир захватила кяхризы, принадлежавшие сельчанам, продаёт воду, и тому подобные измышления.

Гамида ханум посылала отчаянные письма Мирзе Джалилу, ведь у него были непосредственные контакты с самым высоким руководством Республики.

Приведу некоторые отрывки из переписки Мирзы Джаилила и Гамиды ханум, которые невозможно читать без щемящей горечи:

«1 февраля 1923 года.

Гамида! Получил твоё письмо ль 22 января 1923 года. Дети, узнав о бесконечных болезнях и больных в Кяхризли, за тебя сильно беспокоятся. Я дал им слово и снова напоминаю тебе: когда тебе от кяхризов и от кяхризцев станет совсем невмоготу, долго не рассуждай, брось всё и приезжай в Баку.

Даже если мельница не остановится раз и навсегда, рано или поздно мы должны разместиться в городе вместе с детьми и заняться ими. Сколько жизни отпустил мне Аллах, буду заниматься литературой. Если совсем одряхлею, знаю, с одной стороны нас не оставит без внимания огромное количество моих поклонников, с другой стороны, наши собственные дети придут нам на помощь, поэтому не думай что мы вечно должны жить за счёт этой мельницы, сада и огорода. Думаю и о том, что печатание моих произведений предоставит нашим детям широкие возможности. Если ты боишься холода, приезжай на праздник Новруз.

Одним словом, ты всегда должна знать, если однажды ты вернёшься к нам, твой приезд станет праздником для детей. А радость детей принесёт радость и мне…»

…когда через некоторое время Гамида-ханум приехала в Баку, она убедилась в том, что в доме живёт много разных людей, и ей буквально негде было приткнуться…

«22 марта 1923-го года.

Из Кяхризли.

Джалил! Не могу приехать и оставить здесь все дела. Оставаться же невозможно, невыносимо. Здесь несколько местных органов самоуправления. Каждое из них не признаёт решения другого. Они поднимают народ друг против друга. Если бы ты знал, какое столпотворение они создают! Целый год, как я перестала заниматься кяхризами. Всё кончилось тем, что кяхризы стали разрушаться. Вода стала убывать. Стремительно стали распространяться заразные болезни, сыпной тиф, и пр. Сельчане откровенно признали, что не могут пользоваться кяхризами, не способны. Добровольно и единодушно, с участием Исполкома и по настоянию общины они приняли решение вернуть кяхризы прежним владельцам… Можно сказать, что 2 месяца мы трудились не покладая рук, нашли средства, договорились с работниками, почистили разрушившиеся кяхризы, и в тот момент, когда мы почти закончили работу, явился руководитель Политического Бюро Ислам Гаджиев[1041 - Ислам Гаджиев – азербайджанский, советский, государственный деятель.] со своим сотрудником Мухтаром Аскеровым. Они решили срочно начать против меня следствие, они меня долго допрашивали, потом показали результаты следствия и заставили подписаться. Потом они сказали, что кяхризы следует возвратить кяхризцам. На мой вопрос: «что же делать? Остановить работы и отпустить работников?», они ответили, зачем же останавливать, продолжайте работу по очистке кяхризов, а расходы они оплатят. Потом сказали, что я могу идти.

Ты меня знаешь, и ты понимаешь, что мне пришлось пережить, в каком положении я оказалась! Здесь, вдалеке от центра, не знаю что мне делать, кому мне верить – инженеру Петрову[1042 - Петров – инженер, других сведений не нашёл.] или руководству Политического Бюро! Продолжать мне работу или приостановить её?!

Я должна завершить эту работу, в противном случае меня могут привлечь к ответственности. Что мне делать, как мне поступить, не знаю. Посоветуй! Ты поговори с Багировым[1043 - Мирджафар Багиров – руководитель советского Азербайджана в 1933–1953 гг.], с Агамалы оглу[1044 - Самед Агамалы-оглу – азербайджанский, советский, государственный и политический деятель.], с Караевым[1045 - Алигейдар Караев – азербайджанский, советский, государственный и политический деятель.]. Пошли мне ответ телеграфом. И я, и бедный Алиш все свои сбережения потратили на кяхризы, мы основательно задолжали… Больше не могу писать. С нетерпением жду ответа. Гамида».

«26 июня 1923.

Дорогая Гамида! Получил от тебя только письмо от 10 июня (об аресте людей и о конфискации лошадей). Когда ты была ещё в Баку, я тебе советовал, не ездить в Карабах. Я тебя предупреждал, что тамошнее сложное положение тебя замучает. После твоего отъезда здесь было принято решение Центрального Комитета о конфискации земель всех прежних помещиков. Хотя я так и не понял, о каких землях идёт речь. Ведь ни у кого не осталось никаких земель. Я тебе говорил, что для того, чтобы избежать каких-либо провокаций постарайся быть подальше от всех дел по аренде земель, которыми занимается Земельный Отдел. Знай, какие бы культурные или просветительские цели не преследовал этот Отдел, решение будет не в твою пользу. Одним словом, настоятельно прошу тебя, окончательно переезжай сюда в Баку, У тебя здесь будет много работы по воспитанию наших детей. Ты сможешь помочь мне в моей работе. А если у тебя будет желание работать, найдём тебе работу.

На днях Агамалы оглу просил передать тебе, он может устроить тебя на любую работу, которую ты выберешь.

Об аресте людей, о лошадях и оружии, я поговорил с нужными людьми. Но, Гамида, если сказать правду, я устал обращаться по вопросам, связанным с селом. Не успеваю я закончить с одним делом, как в селе начинается новый скандал, поэтому я считаю, у нас остаётся только один выход окончательно поселиться в городе…»

«12 августа 1923-го года.

Дорогая Гамида!

Наконец, я получил два твоих письма и в посылке на имя Музаффара, в Шушу, посылаю вам, десять фунтов сахара, один фунт чая, кофе и три пары чулок. Купил недорогие чулки, ты же будешь одевать их там, в провинции.

…не будем спрашивать себя, а может быть гений прижимистым, даже в отношении любимой жены…

Посылаю тебе газету «Бакинский рабочий» и журнал «Молла Насреддин». Не знаю, получаешь ли ты их там. Одно время в Баку было очень жарко, однако сейчас стало чуть прохладнее… Я тебе не советовал ездить в Карабах. Теперь после того, как Карабах получил автономию, положение там ещё больше ухудшится. Ясно, что некоторое время там будут происходить различные диверсии. Некоторых людей несправедливо начнут мучить. Снова тебе советую, в конце августа вместе с детьми приезжай в Баку и здесь оставайся. Ты же видела как безвинного Джалала[1046 - Джалал – других сведений, кроме упомянутых в тексте, не нашёл.], вместе с братом, целое лето продержали в тюрьме. Это было настоящее беззаконие. Однако никто никого не спросил, какой может быть вина человека, который всю жизнь проработал батраком. Я не вижу другого выхода, как быть подальше от Шушинского Политического Бюро, а ты будто нарочно стараешься быть рядом с ними. Если ты не можешь спокойно есть свой хлеб в дачном месте, среди гор, чего ради ты там находишься?

Для Энвера я привёз курятник с тремя курицами и одним петухом. Двери курятника закрываются замком. Курицы каждый день несут яйца. Мидхату я купил велосипед. Всем посылаю привет. Джалил».

Оставляю эти письма без комментариев, имеющий уши да услышит, имеющий глаза, да увидит.

И вновь повторю, давно пора издать эти письма отдельной книгой. Увлекательное чтение и бесценный источник по истории нашего прошлого.

…болезни Гамиды ханум

После рождения второго сына Гамида ханум сильно заболела. Её оперировали, но состояние её продолжало оставаться крайне тревожным, началось заражение крови. Гамида ханум вызвала Мирзу Джалила, продиктовала ему завещание как перед смертью. Мирза Джалил плакал, не скрывая слёз. Он не мог говорить, только безмолвно гладил её руку.

Врачи посоветовали Мирзе Джалилу отвезти жену в Бакуриани. Сосновые деревья и прохлада, плюс серные ванны, могли оказать целительное действие. Гамиду ханум пришлось на носилках посадить в поезд потом, снова на носилках донести до места, где они с Мирзой Джалилом поселились. Лечение, чистый воздух, серные ванны, действительно оказались целительными. Постепенно состояние больной стало улучшаться, она даже стала ходить, хотя и опираясь на костыли.

Через какое-то время Гамида ханум вновь сильно заболела. Вновь телеграммой вызвали Мирзу Джалила. Почти два месяца он ухаживал за женой, но ничего не помогало, пришлось вновь везти больную в Тифлис и оперировать. Мирзе Джалилу снял комнату в Тифлисе, чтобы каждый день навещать жену.

…болезни Мирзы Джалила

Мирза Джалил часто болел, но старался переносить болезни на ногах.

После многих лет изнурительной работы Мирза Джалил заболел тяжёлым склерозом, или если говорить языком медицины «атеросклерозом сосудов головного мозга». Считается, по крайней мере, так считает Википедия, что это болезнь пожилого возраста, только остаётся вопрос, что, с точки зрения всезнающей Википедии, считать «пожилым возрастом». Склероз поразил нашего великого просветителя Гасан-бека Зардаби, который прожил 65 лет, склероз поразил Мирзу Джалила, который прожил 66 лет. Свалим всё на «пожилой возраст»?!

Не знаю как с медицинской точки зрения, у меня своя, человеческая точка зрения. С горькой иронией думаю о том, что склероз должен был помочь и Гасан-беку Зардаби, и Мирзе Джалилу, забыть, не помнить о том, о чём им самим приходилось вспоминать с болью и разочарованием.

18 ноября 1930 года Мирзу Джалила ударил паралич, его левая нога и левая рука еле двигались.

Ему поставили диагноз закупорка сосудов из-за склероза и напряжённой работы, советовали длительное лечение в санаторных условиях. Совет Народных комиссаров выделил ему для лечения 200 рублей и предоставил путёвку в Кисловодск. Врачи советовали полностью отказаться от умственной работы.

Из Кисловодска он писал:

«20 декабря. Кисловодск.

Мои дорогие – Гамида, Мунаввар и Музаффар.

Ваше письмо получил, спасибо, мои дорогие!

18 ноября получил травму сосудов мозга. Левая рука и нога плохо двигаются…

Мидхет донёс меня сюда на руках. Пока отдыхаю, лечение ещё впереди. У моей постели попеременно дежурят Мидхат, Энвер, и П.А[1047 - П. А. – о ком конкретно идёт речь выяснить не удалось.].

…не буду спрашивать, кто такая П. А., хотя не понимаю, почему в комментариях упомянуты лица, относительно далёкие от Мирзы Джалила, а о женщине (несомненно, женщине), которая дежурит у постели тяжелобольного, ни слова. Такая стыдливость не просто наивна, смешна, если не сказать сильнее. «Скелеты в шкафу», причём не только у мужчины, но и женщины, причём не только в реальности, но в сознании и подсознании (вы не забыли ещё разговор о фильме «С широко закрытыми глазами»[1048 - Подробнее о фильма «С широко закрытыми глазами» см. опус 10 настоящего раздела.]), развитие цивилизации давно не нагружает нравственным смыслом. А если кто-то, мужчина он, или женщина, гордится, что у него нет «скелетов в шкафу», то он просто панически боится жизни и столь же панически боится самого себя…

Мне часто пишите, обо всех новостях пишите. Только кроме политики. Жизнь очень уродлива!

Пусть Мидхат найдёт тебе (Гамиде) в Баку квартиру, ты тоже переезжай в Баку.

После того, как журнал окончательно закроется, будешь жить в нашем доме, вместе с детьми…

Прошу вас не пишите мне ни о чём, что может меня взволновать, например, о тревогах Мунаввар. На меня они плохо действуют, а мне сейчас волноваться нельзя. Прошу тебя (Гамида) забудь про обиду в отношении П. А. Постарайся внушить это и детям. Пока ты не переехала, она разместилась вместе с сестрой у нас.

Гамида, пиши мне длинные письма, сообщай обо всех новостях.