II. Маска Зорро. Голубой бриллиант

– Вы… мягко скажем, ставите нас в тупик, сеньор. – Паузы между словами становились все дольше и дольше. – Потому что, боюсь, никто из присутствующих не понимает, что Вы имеете в виду. Как может состояться свадьба без жениха?

Зорро ничего не ответил. Однако в его руке вдруг, откуда ни возьмись, засверкала перевитая тончайшими узорами перламутровая шкатулка. Никто не мог сказать, как она появилась. Возможно, он держал ее в рукаве и достал в нужный момент, или она могла складываться до совсем плоского состояния и прятаться в его перчатке, или же он просто взял и вынул ее из кармана, потому что это движение ошеломленная всем происходящим аудитория все равно не заметила бы. Так или иначе, но он сейчас стоял с закрытой шкатулкой на ладони в центре зала, окруженный более, чем сотней людей.

Тишина практически разрывала слух. Стражи крепости патрулировали внутренний двор, а также подступы к главным и запасным воротам, и их обычно шумные передвижения сейчас оказались вне зоны досягаемости. Было слышно не только дыхание ближайших соседей, но даже шорох травы за окнами, выходящими фасадами на пустынную равнину, и полет ночных птиц под звездным небом. Поэтому легкий и совсем незаметный при обычных обстоятельствах щелчок механического затвора сейчас раздался подобно пушечному выстрелу.

На мягком возвышении из белоснежного шелка лежало изящное витиеватое кольцо с тремя сверкающими рубинами.

Молодой человек неслышно повернулся к окаменевшей фигурке в сияющем карнавальном платье и золотой маске и взял ее за руку:

– Изабелла, будь моей женой.

Глава 13

Мир рушился. Рушился прямо перед глазами. Потолок дрожал и осыпался серой крошкой, стены стремительно и с диким грохотом трескались сверху и снизу. Из щелей неудержимым потоком рвалась невидимая соленая морская вода.

"Нет…" – билось в висках.

Где-то за спинами бесчисленных рядов послышались сразу два пронзительных визга с двух разных сторон. Кери и… Шарлотта! Ну кто бы мог подумать, что даже она не сможет сдержать эмоции и будет вторить в унисон своей белокурой надзирательнице.

"Этого не может быть…"

– Постойте-постойте! – раздавался с третьей стороны едва слышный в общем гуле голос Рикардо. – Я должен при этом присутствовать!

– Господа! – надрывался дон Антонио. – Пожалуйста, соблюдайте приличия!

– Она уже сказала "да"? – ежесекундно обрушивались на его голову десятки женских голосов.

– Сеньорита еще ничего не ответила! Господа! Прошу вас! Нам не слышно даже собственных слов!

– Изабелла, я уже иду! – верещала Кери, пытаясь пробиться сквозь бушующее собрание.

– Дон Рикардо, пожалуйста, подойдите к нам! – кричал дон Антонио. – Поскольку родителей сеньориты Изабеллы сейчас нет в поселении, на данный момент Вы являетесь ее главным попечителем!

– Я уже согласен! – басил Линарес, так же тщетно, как и его муза, пытаясь пробраться к центру зала.

Ошеломленная толпа бурлила подобно кипящем котлу, однако при этом стояла неподвижно, как стена каменных истуканов, поэтому молодому человеку приходилось собственными руками отодвигать в сторону каждого гостя.

– Дон Рикардо, что значит, Вы уже согласны?! – пытался рассмотреть поверх голов будущего собеседника дон Антонио. – Как же дон Диего?

– Сеньор Зорро уже все сказал по этому поводу! – крикнул Линарес.

– Да у него же свадьба с Керолайн Лайт на мази! – успел кто-то вставить емкий комментарий в секундное ослабление звука между двумя волнами оглушительного гомона. – Еще бы он не был согласен!

Зал взорвался от хохота.

Дрожали стекла, стены и, кажется, даже пол с потолком. Удивительно, как на головы всех присутствующих не посыпались свечи из тяжелых металлических канделябров и как эти гигантские светильники все еще держались на своих длинных канатах.

Многочисленные истории о попытках Рикардо утащить его музу под венец уже стали притчами во языцех и не обсуждались разве только в обществе глухонемых, поэтому его ответ был тут же подхвачен до предела распалившейся аудиторией и за считанные секунды приравнялся к ответу Изабеллы.

– Изабелла, я уже рядом! – едва уловимо пищала фрейлина в общем гуле, прыгая за спинами нескончаемых разноцветных фигур, приросших взглядами к маленькому кругу действующих лиц. – Ты уже согласилась?!

"Нет…"

– Господа, пожалуйста, пропустите дона Рикардо! – пытался перекричать дон Антонио окружившие их трио живые пестрые кольца, непрерывно качающиеся из стороны в сторону, чтобы не пропустить ни единого жеста объектов всеобщего внимания, но все еще не двигающиеся с мест и ревностно охраняющие наблюдательные позиции. – Уважаемые гости, ну, отойдите же хоть на пару шагов!

Его десятое или пятнадцатое по счету увещевание наконец возымело действие, и в сторону Рикардо начали поворачиваться головы находящихся на его пути дам и их кавалеров. После чего в заполненном костюмами и необъятными юбками пространстве стала медленно, но верно образовываться тонкая дорожка, ведущая к месту главных событий.

– И я! – верещала Керолайн. – И я тоже иду!

Такая же узкая тропинка в конце концов образовалась и перед ней.

До общего пункта назначения Рикардо с Керолайн добрались одновременно. Оба тяжело дышали и были в значительной степени помяты. У Кери полностью развалилась ее высокая прическа, которой она зацепилась за все веера и карнавальные вороты дамских нарядов, порвалась одна перчатка, потерялась в толпе маленькая сумочка и съехал набок наполовину развязавшийся атласный бант, ленты которого являлись продолжением шнуровки еще недавно в усмерть затянутого корсета. Рикардо же собрал на своих ботинках отпечатки подошв всей представленной в зале карнавальной обуви, порвал один рукав сюртука, зацепив его за остроконечный элемент чьего-то костюма, вывернул наизнанку оба кармана и сейчас пытался стряхнуть замотавшуюся вокруг правой ноги красную шелковую ленту, которая еще несколько минут назад подпоясывала его талию в виде широкого кушака.

– Я ничего не пропустил? – практически упал в центр сжатого до предела круга Линарес. – Все уже оговорено?

– По-моему, сеньорита еще не дала ответа, – возразил дон Антонио.

– Да согласна она! – пытаясь восстановить дыхание, выпалила Кери.

– На ногах держится – и то хорошо, – отмахнулся ее трубадур, стаскивая с себя превратившийся в бесформенный мешок сюртук.

– Дон Рикардо, я прекрасно понимаю Вашу спешку и где-то разделяю ее, – продолжил дон Антонио, пытаясь одновременно улыбнуться и сдержать напор уже почти уткнувшегося в его спину первого ряда зрителей, – но, поскольку дон Алехандро на время своего отъезда поручил мне помогать Вам во всех вопросах, я не могу не принять участия в данной ситуации.

– Очень хорошо, Вы будете главным свидетелем, если крестный мне не поверит! – хохотнул Рикардо.

Его смех тут же разбежался по рядам, словно волны от брошенного на гладкую водную поверхность камня.

– Дон Рикардо, Вас ничего не смущает?

– Что? Меня? Нет.

– То есть Вы отдаете сестру за человека, чьего имени даже не знаете? – с такой силой выкрикнул дон Антонио, что ему все же удалось заглушить пару метров окружившей их небольшую компанию шевелящейся стены.

Рикардо и Кери замерли. В их одинаковых взглядах читалась настолько сильная привычка видеть Зорро в маске, что само появление обратной мысли в их головах оказалось невозможным.

– Имя? – переспросила Кери.

И на этот раз ее голос уже был слышен намного лучше.

Такими же расходящимися к периферии волнами, как громкий смех публики после недавних слов Рикардо, на зал постепенно начала надвигаться тишина. Сначала замолчали первые ряды. Впрочем, они заметно сократили общение еще после вопроса дона Антонио, адресованного главному попечителю Изабеллы. За ними стихло еще несколько кругов. Одно короткое слово фрейлины быстрым шепотом полетело поверх голов, удивительным образом заставляя моментально замолкать услышавшую его часть аудитории.

– Имя Зорро, – едва слышно раздавалось то в одной, то в другой стороне, после чего обязательно доносилось чье-нибудь прервавшееся дыхание и новость неслась дальше.

– Он должен будет сказать имя, – вспыхивало в разных концах. – Имя… Имя Зорро…

Сообщение из центра зала долетело до его краев меньше чем за десять секунд, и во всем помещении воцарилось неестественное молчание. Еще более глубокое, чем то, которое окутало присутствующих в момент проблеска золотого кольца на бархатном ложе.

– Сеньор Зорро, – медленно начал дон Антонио. – Понимаю, что сейчас, наверное, неподходящий для этого момент, и Вам лучше дождаться приезда родителей сеньориты, с которыми Вы сможете все обсудить. Наедине и…