Воспоминания

Окрик вырывает его из пучины воспоминаний. Взгляд кое-как фокусируется на обеспокоенной матери и встревоженном отце. Их автомобиль стоит на обочине, а сами родители находятся возле заднего сидения и внимательно смотрят на своего сына. Отец пытается привести его в чувства. Майк ощущает прикосновение к плечу и переводит туда свой взгляд. Сейчас он не испытывает и половины той боли, и касание не причиняет неудобств. Остались лишь фантомные ощущения, навеянные неожиданно возникнувшими воспоминаниями. Он ведь ничего не помнит о том дне.

– Все в порядке, – хрипит.

– Солнце, как же так? – мама крепко обнимает. – С тобой точно все хорошо?

– Это ведь была машина… грузовик, да?

– Да, мы все его видели.

– Нет… – качает головой. – Не сейчас. Тогда.

– Ты что-то вспомнил? – отец смотрит обеспокоенно, но серьезно.

– Не особо, – пожимает плечами. – Только звук тормозов… Свет фар… Вокруг темно.

Майк не стал говорить, что явственно почувствовал удар. Не хочется пугать родителей еще сильнее. К тому же его еще беспокоила обрывочная фраза, которую удалось уловить.

– Сынок, может, вернемся в больницу? Ты очень бледен.

– Не стоит, мам. Все уже прошло, – он касается ее руки своей и улыбается. – Я немного успокоюсь и буду в норме. К тому же у тебя столько планов.

– Ох, вечно ты заботишься о других больше, чем о себе. Уверен, что все в норме?

– Точно.

– Ну ладно, – женщина сомневается, но решает уступить.

– Поехали, – отец тоже внимательно осматривает сына, выискивая признаки недомогания, но не находит.

Они все пытаются привести мысли в порядок. Сейчас день, и машин на дороге не так уж и много. Больше резких поворотов на трассе не встречается, а патрульные следят за соблюдением скоростного режима.

– Это действительно был грузовик, – внезапно говорит мужчина.

Майк вскидывает голову на эту фразу.

– Адам! – восклицает женщина.

– Катрина, он должен знать.

– Почему вы спорите? – удивляется Майк.

– Понимаешь, доктор Брестон объяснил нам, что память – очень хрупкая и замысловатая вещь. Если мы начнем тебе рассказывать то, что узнали сами, есть вероятность ложных воспоминаний. Ты начнешь подстраивать или достраивать детали на основе наших слов. Можешь, конечно, и правильно вспомнить, но кто знает. В общем, мы не стали рассказывать тебе, а ты и не спрашивал.

– Док говорил, что если я буду заставлять себя вспоминать, то это не приведет ни к чему хорошему. Он посоветовал положиться на судьбу.

Женщина тяжело вздохнула, но смирилась с необходимостью рассказать сыну о том дне. Она надеялась, что не случится ничего не поправимого, если они будут оперировать фактами.

– Информации мало, – бросив быстрый взгляд на супругу, Адам видит ее кивок. – Место, где тебя нашли, было малолюдным. К тому же это был поздний вечер. Все произошло возле одного из поворотов на дороге. Грузовик выехал из-за угла… Водитель не заметил тебя вовремя и слишком поздно нажал на тормоза.

– Он бы не успел остановиться, – печально произнесла мама явно чьи-то слова. – Дорога была слишком скользкой.

– Поскольку вокруг не было людей, ты мог умереть. Нам очень повезло, что водитель грузовика не испугался ответственности и вызвал скорую, – пусть и совсем чуть-чуть, но Майк услышал одобрение в голосе отца.

– На улице было холодно, и ты мог замерзнуть, поэтому мужчина укрыл тебя несколькими покрывалами и все время находился рядом. Нам позвонила уже полиция, – а вот в голосе матери в самом конце прозвучало недовольство.

– Но меня же не приходили допрашивать, – удивляется.

– Они хотели обвинить тебя во всем, но в крови не было обнаружено алкоголя. Потом кома… Когда твое состояние стало налаживаться, их уже не пустил доктор Брестон. Он рассказал им о частичной потере памяти и показал заключение, отрицающее суицидальные наклонности.

– А тот мужчина?

– Произошедшее сочли жестоким стечением обстоятельств. Никого не посадили, но обе стороны по-своему наказали. На данный момент назначен штраф обеим сторонам, а водителю еще предписали исправительные работы в течение года. Само расследование приостановили до выяснения новых обстоятельств.

– Новых обстоятельств?

– Понимаешь, сын… Дело в том, что это место действительно далеко от привычных, где ты гуляешь. К тому же отсутствие у тебя мотива бросаться под машину… Все выглядит слишком странно.

– Да, ты прав.

«Если только мне кто-то не помог».

* * *

Возвращение в дом оказалось менее эмоциональным, нежели предполагал Майк. Возможно, все дело было в его усталости. Жизнь в больнице достаточно однообразна и тосклива. В какой-то степени это расхолаживает нервную систему. Привыкаешь к подобной степенности. Возвращение же в большой мир, где жизнь заключает в себе огромнейшее количество событий, вызывает стресс. К тому же не стоит забывать, что никто не выходит из тех белых стен абсолютно здоровым. Когда мы лечим что-то одно, это обязательно происходит за счет чего-то другого. Поддерживая слабых, мы угнетаем сильных – так достигается баланс.

Если подумать, Майк слишком много переживал для одного дня. Слишком много для человека, только вышедшего из больницы. Сначала все его мысли занимала предстоящая встреча с родными. Он очень волновался, как все пройдет, хоть они и виделись довольно часто в разрешенные часы посещения. Этот момент действительно принес много эмоций. Некоторая обеспокоенность была относительно самого их дома. Майк предполагал, что знакомые стены вызовут не меньше впечатлений, хотя больше волновало, все ли он помнит и помнит ли правильно. Но слишком многое перетянул на себя случай на дороге. Единственное, что смог почувствовать вымотанный парень, – это радость. Радость, что он наконец-то вернулся домой. Радость, что все осталось именно таким, как он помнил. Присутствие новой детали в привычном образе он бы, наверное, воспринял как доказательство выпадения из реальности. Это и так было, но не хотелось видеть лишнее подтверждение. Теперь его жизнь поменялась, откатилась назад на целых семь месяцев. Так пусть хотя бы родные стены послужат поддержкой, а не станут предателями.

– Милый, все хорошо? – женщине не нравится так и не прошедшая бледность сына.

– Да, но не отказался бы прилечь ненадолго.

– Конечно-конечно, иди отдыхай.

– Когда ты будешь готовить ужин? Хочу тебе помочь.

– Ох, родной, – она немного удивлена, но все равно счастливо улыбается. – Не беспокойся, я начну где-то в пять. У тебя точно есть пара часов.

– Отлично. Не начинай без меня, ты и так слишком долго трудилась одна.

– Не буду, – мягко улыбается. – Отдохни хорошенько.

– Я пойду, – еще раз крепко обнимает и заходит в дом.

Пусть Майк и отсутствовал достаточно длительное время, но он вполне комфортно себя чувствует. Привычным движением оставляет обувь на второй полке обувницы, а ветровку отправляет на вешалку. Подхватив с пола рюкзак, поднимается наверх, но попутно поправляет уголок одной из картин, которая всегда почему-то висит неровно. Удивительно, что он даже не задумывается об этих действиях. Удивительно и… приятно. Радостная улыбка сама собой расцветает на лице.

Рассматривать свою комнату Майк уже не стал. Оставил рюкзак возле шкафа и сразу же завалился на постель. Двумя рукам обнял подушку, превращая ее в плотный комок и утопая в нем лицом, глубоко вдохнул аромат свежего белья и расслабился. Заснул он довольно быстро и настолько крепко, что не услышал прихода матери и не почувствовал ее прикосновения.

Катрина была очень обеспокоена произошедшим в дороге. Она предполагала, что могут возникнуть сложности, да и в больнице им дали определенные указания. Доктор Брестон был очень любезен и подробно все разъяснил, а еще дал несколько необходимых советов. Она восприняла все это более чем серьезно, но… Это было похоже на теорию. Да – понятно. Да – важно. Да – необходимо. Но вся суть открывается лишь на практике. Она испугалась. Безумно испугалась, что ничем не может помочь. Все, что ей говорили, улетучилось. Просто взяло и исчезло из головы. Если бы не муж, она бы не представляла, как ей поступить.