Морские досуги №1

Морские досуги №1
Коллектив авторов

Николай Александрович Каланов

Морские истории и байки
Сборник "Морские досуги" №1 – это книга рассказов, маленьких повестей и очерков, объединенных темой о море и моряках. Авторы, не понаслышке знающие морскую службу, любящие флотскую жизнь, в юмористической (и не только!) форме рассказывают о виденном и пережитом. Книга рекомендуется для чтения во время "морского досуга" читателя.

В книги представлены Владимир Шигин, Пётр Курков, Александр Курышин, Сергей Литовкин, Иван Муравьёв, Сергей Опанасенко, Виктор Белько, Виктор Блытов, Валерий Граждан, Андрей Козлов, Владимир Кулаков, Вадим Кулиниченко, Николай Ткаченко, Андрей Рискин, Валерий Самойлов, Виктор Чаплыгин, Сергей Черных, Михаил Чурин, Николай Каланов.

Морские досуги №1

Сборник рассказов

Составитель Кланов Николай Александрович

Владимир Шигин

Толя по кличке «Полковник»

(Из книги « Либавские причалы»)

Так уж повелось, что чем больше проходит времени с юношеских лет, тем чаще и грустнее становятся воспоминания о них. Каждый раз, вспоминая былое, я неизменно горжусь, что моя лейтенантская юность прошла на либавских причалах. И теперь, закрывая порой глаза, я вижу нашу Зимнюю гавань, заставленную тесными рядами малых противолодочных кораблей и тральщиков. Как всегда стервенело бьет о волнолом, разлетаясь мириадами брызг, мутная балтийская волна и по-приятельски подмигивает входящим в базу наш верный друг маяк Лиепаяс-бака…

Увы, ныне на либавских причалах пусто: давно покинул Лиепаю (ранее Либава) Балтийский флот, давно не стало моей родной бригады, давно разбрелись по портам и весям корабли и люди. Бывшие капитан-лейтенанты стали почтенными пенсионерами, а лейтенанты – степенными капитанами первого ранга. И все бывшее с нами когда-то на либавских причалах представляется ныне чем-то далеким и почти уже нереальным, словно слепок с какой-то чужой и неведомой нам жизни. Все реже и реже мы встречаем теперь на перекрестках жизненных дорог друг друга, но каждая из этих нечастых встреч неизменно превращается в вечер воспоминаний, когда сдвигая в очередной раз стаканы, мы вновь и вновь говорим друг другу неизменное: "А помнишь?" И сразу отступает время, и забываются все нынешние напасти. И снова мы ощущаем себя не убеленными сединами и тертыми жизнью людьми, сидящими за столиком в каком-нибудь случайном кафе, а молодыми и дерзкими мальчишками в кителях нараспашку, что собрались посмеяться над превратностями службы в промежутке между штормовыми вахтами в нашей маленькой кают-компании. Снова впереди нас ждет штормовое море, а где-то далеко позади за кормой великая и еще единая держава, которую необходимо защитить и сберечь. Там за кормой был наш дом и наша маленькая родина – причалы Либавы, причалы нашей боевой флотской юности…

***

Командиром БЧ-2 (ракетно-артиллерийской боевой части) на малом противолодочном корабле МПК-2 был Толя Брикач, по прозвищу «полковник». Кличку свою Толя получил по причине того, что уже два срока пребывал в высоком звании старшего лейтенанта, т.е. с тремя звездами на погоне. Моряком и ракетчиком Толя был первостатейным, но дальнейшему продвижению в чинах ему упрямо мешала давняя любовь к зеленому змию. Причем виноват во всем был даже не сам змий, а последствия любви к оному. Так уж, наверное, на роду у Толи было написано, что, усугубивши, он обязательно попадал в самые невероятные переделки. Этих случаев было столь много, что одно их перечисление могло составить солидный том «Похождений бравого офицера Брикача».

Предание Калиниградского высшего военно-морского училища гласило, что, еще, будучи курсантом, Толя любил в увольнении гонять на отцовской «Яве». Однажды, будучи в изрядном подпитии, он мчался куда-то на мотоцикле по одному ему ведомым делам по ночным калининградским дорогам и на бешенной скорости врезался в переходившую дорогу корову. Страшный удар мотоцикла перерубил нечастное животное пополам. Что касается Толи, то он улетел в кювет и затем почти год провалялся на госпитальной койке. Врачи собрали Толю заново, однако с тех пор из-за повреждения челюсти, он стал говорить не слишком внятно, а от того, даже в трезвом состоянии у слушавших Толю возникало ощущение, что он едва ворочает языком. По этой причине начальство к Толе относилось с опаской, всегда норовя его, как бы невзначай, обнюхать. Гордого «полковника» это, разумеется, очень обижало, и он в отместку напивался, после чего у начальства уже не было никаких сомнений в том, что Брикач никогда не бывает трезвым.

Согласно корабельному расписанию, офицерскую каюту № 4 ракетчик Толя делил с корабельным минером Женей. Минер на «двойке» был тоже личностью весьма примечательной. Даже в училище он умудрился проучиться почти десять лет. Его то отчисляли оттуда за неуспеваемость и пьянство, то принимали вновь, вняв слезным письмам бывшего курсанта с Северного флота. В конце концов, училищные умы решили, что выпустить Женю в лейтенанты будет все же лучше, чем учить его бесконечно. Таким образом, лейтенантом Женя-минер стал уже к неполным тридцати годам. По характеру Женя был человеком незлобивым, но на редкость тугодумным. Прежде чем ответить на самый, казалось бы, простой вопрос, он долго шевелил губами, и только потом давал ответ, который весьма часто бывал более чем не адекватен заданному вопросу. Внешностью Женя напоминал чудом выжившего неандертальца. Ходил минер в затертом кителе с завернутыми кверху погонами и в мятых, засаленных брюках. А потому не удивительно, что среди офицеров дивизиона минер с «двойки» имел вполне заслуженную кличку «корявый Джон», на которую, впрочем, нисколько не обижался.

Верховодил в каюте № 4, разумеется, Толя Брикач. «Корявый Джон» почитал ракетчика за старшего брата и во всем слушался «полковника» неукоснительно.

Первым совместным боевым крещением «полковника» и «корявого Джона» стало боестолкновение с замом начальника гарнизонной комендатуры. Неизвестно как, но однажды, возвращаясь из знаменитого лиепайского ресторана «Юра», друзья столкнулись у КПП Зимней гавани нос к носу с находящимся при исполнении замкоменданта. Последний при этом имел неосторожность начать выяснение отношений и грозить гауптвахтой.

Справедливости надо признать, что «полковник» с «Джоном находясь в состоянии постресторанной благости, и обострять ситуацию особо не хотели, а, потому, послав камедантского в известное место, чинно направились в сторону родного корабля. Однако не унявшийся страж порядка, начал преследование пьяниц, чтобы вычислить их местообитание для дальнейшего доклада наверх. И хотя зам коменданта усиленно прятался за кустами, это не ускользнуло от внимания бдительного «полковника». Раздумывал Брикач не долго.

– Джон! Снаряд! – скомандовал он верному минеру.

Через секунду в руках «полковника» было уже грозное оружие пролетариата. Первый камень просвистел у зам коменданта над головой. Тот испуганно пригнулся, но допустил роковую оплошность. Не сменив позиции, он крикнул:

– Хулиганье! Вы за это ответите!

– Смотри Джон! – удивился Толя. – Эта сухопутная крыса еще и оскорбляет заслуженных карабелов! Снаряд!

Артиллеристом «полковник» был хорошим, а потому уже следующий камень взял недвижимого зам коменданта в вилку, после чего Толя перешел на поражение. Побиение каменьями было, хотя и недолгим, но жестоким. Приняв на свою непутевую голову несколько кирпичей, зам коменданта позорно ретировался.

– Орудие дробь! – удовлетворенно икнул «полковник». – Цель не наблюдаю!

Поле боя осталось за друзьями. Сражение было выиграно с блеском, а потому «полковник» с «корявым Джоном» вернулись на родной корабль в самом лучшем расположении духа, распевая «Врагу не сдается наш гордый «Варяг», Опасаясь насмешек, зам комендант докладывать о постигшем его позоре не стал, но урок усвоил и с тех пор всегда обходил мятежный корабль стороной.

…Когда в один из предвыходных дней Толя за ужином в кают-компании торжественно заявил, что их с женой пригласили попариться в сауне, замполит с помощником, не сговариваясь, в два голоса закричали:

– Толя, только не это!

– Это еще почему? – обиделся «полковник». – Я, что, не человек?

– Ты Толя человек! – пытался вразумить его зам. – Но ты человек особый, такой, который везде на свою жопу найдет приключения! Посиди лучше дома!

Разумеется, Толя товарищам не внял. Разумеется, ничего хорошего из культпохода в баню не вышло. В сауне, напарившись и изрядно употребив, Толя решил показать класс и прокатиться перед всей компанией по мокрому кафелю. Разогнавшись, он на полном ходу проехал по стоящей ребром разбитой кафельной плитке, и утро уже встречал на госпитальной койке с заштопанной хирургом ступней.

…В один из дней МПК-2 вышел в море на плановую стрельбу АС-35. Согласно «Наставления по артиллерийским стрельбам» АС-35 являлась стрельбой по парусиновому конусу, который тянул по небу невдалеке от корабля самолет. Выполняли ее шестиствольной артустановкой АК-630, прозванной за скорострельность «швейной машинкой». Вообще-то среди артиллеристов АС-35 всегда считалась стрельбой не слишком сложной.

Не слишком сложной считал стрельбу и «полковник». К моменту выхода в море он был уже изрядно навеселе, а к времени начала стрельбы, вообще, едва удерживал свое непослушное тело в кресле управляющего стрельбой.

Тем временем, на ГКП корабля кипела бурная деятельность.

– Пеленг… Дистанция… Наблюдаю воздушную цель! – докладывал радиометрист

– Есть! – коротко реагировал командир. – … к стрельбе готов?

– Готовы! – отозвался в «каштан» за Брикача верный командир отделения артиллеристов.

– Цель на дистанции поражения! – доложил радиометрист.

– Цель уничтожить! – рявкнул в микрофон командир.

В доли минуты башня АК-630 развернулась в сторону летящего самолета. Еще несколько секунд шесть ее стволов в визге сельсинов ощупывали горизонт. После чего раздался оглушительный треск – это «швейная машинка» начала изрыгать из себя снаряды со скоростью двух тысяч выстрелов в минуту. Вообще-то, согласно всем нормативам, полагалось при стрельбе дать всего лишь одну-две очереди в десяток-другой снарядов. Но не тут-то было! «Полковник» однозначно желал опустошить весь артиллерийский погреб.

– О, бля! – дернул рукой командир. – Видя, как на глазах раскаливаются докрасна орудийные стволы, а Брикач все продолжает и продолжает палить из всех шести стволов.

– О, Господи! – закричал командир, когда увидел, куда палит его артиллерист.

Все глянули в сторону, куда уходили росчерки артиллерийских трассеров и онемели. Брикач со снайперской точностью расстреливал не конус-мишень, а тянущий ее грузный и тихоходный Бе-12. Каким-то чудом первые снаряды прошли мимо, но было очевидно, что «полковник» свой жертвы не выпустит.

И тут произошло то, чего вообще никак никто не ожидал. Неповоротливый старик Бе-12 внезапно забросил свой утиный нос почти вертикально вверх и, по истребительному взмывши свечей вверх, скрылся в облаках. Отцепленный конус сиротски упал в море.

– Бегом к Брикачу! – очнувшись, крикнул стоявшему на мостике замполиту командир, и уже моляще вдогонку – Убей гада!

Молнией слетев с мостика, бегом через спардек, потом вниз по трапу замполит влетел в помещение ПУСа. Там его взору предстала следующая картина. «Полковник», икая, важно восседал в кресле управляющего стрельбой, и нетерпеливо ждал, когда жертва вынырнет из облаков.

– Не уйдет, сука! От меня еще никто не уходил!

Под ногой у «полковника» валялся деревянный клин, который он, судя по всему, ударом ноги вгонял в педаль, чтобы не утруждать себя ее нажатием. Именно поэтому очереди Брикача и были бесконечными.

Не раздумывая долго, замполит ударом кулака вышиб «полковника» с его трона и настрого приказал матросам к педали ведения огня его не подпускать.