Харьков в годы Великой Отечественной войны. Город и война

– Он мне рассказал следующее. На Пасху, говорит, я начал церковную службу на украинском языке. Народу было порядочно. Но вот, когда кончилась служба, подходят ко мне крестьяне и говорят: «У нас така, батюшка, просьба. Коли ми з вами вдома або на вулицi побачились, то давайте балакати по-нашому, а службу Божу ви вже правте по-божому»[102 - «У нас такая, батюшка, просьба. Когда мы с вами дома или на улице увиделись, то давайте говорить по-нашему, а службу Божью вы уже правьте по-божьему» (укр.).].

«Тобто, як саме?» – питае той[103 - «То есть, как именно?» – спрашивает тот (укр.).].

«А так, по слов’янському, як колись було»[104 - «А так, по-славянски, как когда-то было» (укр.).]…

– Вот вам первый факт, – продолжает Сер-кий. – А вот второй – отношение крестьян к колхозам. Одна часть крестьянства, по наблюдениям этого священника, в прошлом менее зажиточная, решительно за колхозы. «Тепер треба думати про насiння, iнвентар, худобу – хай йому грець. То колгосп думав, а то ти думай. Та й чи твое ще буде, що збереш…Тодi, що заробив, те й получай… І хоч трудненько було, так не так вже й погано. Хлiб iли»[105 - «Теперь нужно думать о семенах, инвентаре, скотине – черт возьми. То колхоз думал, а то ты думай. Да и будет ли твое, что соберешь… Тогда, что заработал, то и получай… И хоть тяжеловато было, так не так уже и плохо. Хлеб ели» (укр.).]…

Другая часть крестьянства за собственность, но против немцев. – Сидят на завалинке на Пасху, рассказывает священник, и думают о царе-батюшке.

О царе? – переспрашиваю.

Да, да, о царе, – говорит Серов-кий. «Тодi все було. Hi в чому не нуждались. Що хотiв, то й купив. Нixтo тебе не займав»[106 - «Тогда все было. Ни в чем не нуждались. Что хотел, то и купил. Никто тебя не трогал» (укр.).]…

– Наконец еще один факт. «Я, говорит священник, решил по школам преподавать закон божий. Думал, дело это…

[Далее – вырванный лист – А. У.] лоссальную ошибку…

Как насчет автокефальной[107 - В православной религии – административно самостоятельная церковь.]?

Это немецкая организация. И разве можем мы, русские и украинцы, идти с ней, будучи связаны узами культуры, национальными и др. с братским русским народом.

Я внутренне удивляюсь его перемене.

– Победит Гитлер?

– Нет, теперь он побежден, – заканчивает он, и мы расстались. Процесс прозрения происходит в народе быстрый, думаю я, шагая по улице.

28.IV.42. Внутреннее положение Германии ухудшилось. Больше того, – оно тяжелое. Эта истина глаголет устами Гитлера, который созвал военное совещание рейхстага и на котором он потребовал себе полномочий. Обычные и уже надоевшие угрозы о виновниках войны, об «обиженной» Германии, об евреях-поджигателях (кто этому поверит?), о Черчилле и Рузвельте были только вступлением к требованию и обоснованию себе полномочий. Каких полномочий? «Фюрер просил рейхстаг, – сообщает «Н. Украiна», – ствердити, що вiн мае законне право кожен раз, коли йдеться про батькiвщину, коли це потрiбно, не зважаючи на особу (ого!), ранг (ого!) та посаду, приймати рiшення, яке вiн вважае за правильне в iнтересах народу. Зокрема, торкнувся фюрер юстицii, яка не повинна бiльше дотримуватись лише букви закону (долой закон!), а мусить карати так, як того вимагае час. Той, хто на батькiвщинi настоюватиме на законних правах, вимагатиме вiдпустки тощо, то вiн не розумiе часу»[108 - «Фюрер просил рейхстаг, – сообщает «Н[овая] Украина», – утвердить, что он имеет законное право каждый раз, когда речь идет о родине, когда это нужно, не смотря на личность (ого!), ранг (ого!) и должность, принимать решения, какие он считает правильными в интересах народа. Например, коснулся фюрер юстиции, которая больше не должна придерживаться только буквы закона (долой закон!), а должна наказывать так, как того требует время. Тот, кто на родине будет настаивать на законных правах, будет требовать отпуска и т.п., то он не понимает ситуации» (укр.).].

И дальше: «Рейхстаг однодушно дав фюреровi право робити все, що треба, щоб карати всяке порушення громадських обов’язкiв на його розсудi в дусi цiлого народу»[109 - «Рейхстаг единогласно дал фюреру право делать все, что надо, чтобы наказывать разные нарушения общественных обязанностей по его усмотрению в духе целого народа» (укр.).].

Значит, недовольство народа растет затеянной Германией и ее вождем-честолюбцем войной.

Паек в Германии уменьшили, этого требовал Геббельс. Английские налеты на Германию становятся все массовее и эффективнее. Впервые, например, читаем в сводке немецкого командования от 26.04.42 (см. тот же номер «Н. Укр».от 28.04.42): «Тривожнi нальоти британських лiтакiв були спрямованi проти пiвденноi Нiмеччини та протекторату»[110 - «Тревожные налеты британских самолетов были направлены против южной Германии и протектората» (укр.).].

Значит, и в Чехию залетели англичане, и в южную Германию, т. е. туда, куда до сих пор не залетали.

Вот почему было созвано 26.04.42 военное совещание рейхстага (который до сих пор собирался лишь в торжественных случаях) и вот почему Гитлер потребовал полномочий.

Немцы изучают организацию нашего хозяйства. Потребовали [от Кутякова (?) – А. У.] записку о правовом положении промышленности г. Харькова.

1.V.1942. Первое мая. Работаю. Праздник перенесли на 2-е и 3-е. На дворе дождь, слякоть, холодно. Настроение созвучно природе. Помню, в прошлом году массы людей маршировали в этот день по улицам Харькова. Накануне – торжественные собрания. Болтовни, как всегда, много, неумных речей и выступлений, но все же настроение праздничное. На улицах не было голодных. А теперь…

Вот бегу на работу. На Театральной площади около трансформаторного киоска женщина… Что с ней? Отчего она качается, как пьяная перебирает ногами… хватает рукой воздух? И прежде, чем успеваю что-либо сообразить, она грузно падает на мостовую, боком, в грязь. Люди проходят мимо – равнодушные и злые. Пролежала минуты три. Медленно поднялась, надела шляпу и ушла вверх по Пушкинской. Обморок… От недоедания. Таких много…

А в прошлом году в этот день все были сыты, веселы…

Ах, эта ужасная и несчастная война…

Уверенность. Уверенность и спокойствие – вот что поражает в немцах. Почти кругом фронт. Харьков в полукольце. Линия фронта отстоит на 40–50 км, а среди немцев никакой суеты и паники. Не в пример нашим: еще враг был в Полтаве, а в городе царствовала паника, суетливость, нервозность…

Немцы – спокойны. Располагаются в домах. Вот в дом НКВД притаскивают мебель, устраивают какие-то навесы, чинят машины, приезжают какие-то новые учреждения. Заняли помещение общежития коммунального института, ходят по улицам как ни в чем не бывало.

Эта уверенность передается некоторым (пожалуй, многим) нашим интеллигентикам и… вывод у них таков: немцы победят, большевики будут разбиты.

Да, нам не достает такой уверенности. Но выводы делаются поспешные. Положение немцев неважное, предстоит, видимо, еще одна холодная зима… Посмотрим, надолго ли хватит у них этой уверенности.

2.V.42. «Праздник». Тоска. Она погнала меня в городской сад. Немцы и немцы – всюду немцы. В саду полно машин.

Пережил момент унижения. Прохожу по боковой дорожке главной аллеи. На скамейке сидят два немецких солдата – 20-летних мальчишек. На противоположной стороне аллеи, как раз напротив них, могилы погибших немецких офицеров…

Я прошел мимо. Вдруг слышу оклик: «Гражданин, гражданин!» Иду дальше, не оглядываясь. На последний настойчивый окрик оглядываюсь. Оказывается, он относится ко мне.

– Это у вас так принято плевать, – раздается на чистейшем русском языке голос одного из солдат в немецкой форме.

Это ко мне? – мелькает в голове. Оказывается, проходя как раз против них и могил, я плюнул. Сознание не запечатлело этого акта. Плюнул непроизвольно. Солдату показалось, что плюнул нарочно с целью оскорбить.

– Я не заметил даже, – отвечаю.

– Не замети..и…ли, – передразнивает меня этот мальчишка. Проглатываю оскорбление. Иду дальше. Никак, белогвардеец – мелькает в голове. Какая-то продавшаяся скотина. Настоящий немец тот чуть-чуть вежливее.

…Был у Беленького. Поговорили и вспомнили многое. Жалели, что тогда не уехали. «По шпалам надо было ползти» – делаем общий вывод. Я воспользовался случаем и опроверг все его прогнозы, которые он тогда делал… Он живет на иждивении жены, которая работает в госпитале. Вид у него неплохой.

[…]

Снился Кадя. Милый мой мальчик!..

[…]

4.V.42 Слухи ходят: 1) что советское правительство предъявило Англии и Америке ультиматум, что если не будет создан второй фронт на западе, оно заключит мир с Германией на любых условиях; 2) что на первомайской демонстрации в Москве было оглашено подписанное Сталиным, Черчиллем и Рузвельтом соглашение о ведении войны до победного конца.

Одно противоречит другому. Видимо, и тот и другой…

[Далее – вырванный лист – А. У.]

…разложение и крадет. Вот два красноречивых факта из «Ost-Front»[111 - Восточный фронт.] от 2.05.42 г.: Директор крупного военного завода приговорен к расстрелу. За что? За кражу продуктов. Вот заметка:

[Продолжаю после слова – «Чому?» – А. У.].

– Розкажу йому про факти хабарництва в Управi.

– Хiба такi факти е? – питаю.

– Еге ж, голубчику, очевидно тiльки ти та Семененко про це не знаете.

– Можливо. Тiльки, як не я, то Семененко в усякому разi мае знати…

– Всi беруть. Про це все мiсто гомонить. Менi самому пропонували 5000 крб. тiльки за те, щоб написав, що отаке-то примiщення для МСС не потрiбне. Братченко, кажуть, заробив не менше пiвмiльйона. Тим-ко бере. Брав хабарi Крамаренко – через те вiн i не боровся з цим. Навiть твiй патрон бере…