Харьков в годы Великой Отечественной войны. Город и война

– ?!

– Eгe ж, eгe, чутки упертi ходять…[112 - «– Расскажу ему о факте взяточничества в Управе.– Разве такие факты есть? – спрашиваю.– Э, голубчик, очевидно только ты и Семененко об этом не знаете.– Возможно. Только, как не я, то Семененко во всяком случае должен знать…– Все берут. Об этом весь город говорит. Мне самому предлагали 5000 рублей только за то, чтобы написал, что такое-то помещение для МСС (?) не нужно. Братченко, говорят, заработал не меньше полумиллиона. Тим-ко берет. Брал взятки Крамаренко – из-за чего он и не боролся с этим. Даже твой патрон берет…– ?!.– Да, да, слухи упрямые ходят…» (укр.).]

Мы расстались.

Иду и думаю – каковы причины этого?

Или это своеобразная форма вредительства – показать в глазах населения гнилость, продажность созданных немцами органов?

Но нет, для этого надо быть высокоидейным человеком.

Голод? Возможно. Но это не объяснение – названные люди обеспечены немцами неплохо. То что эти люди – гниль, карьеристы, мелкие беспринципные людишки? Верно последнее.

Налеты нашей авиации продолжаются. Но слабее. Больше патрулирующих немецких самолетов над городом…

Орудийная стрельба на востоке становится все слышнее. «Ost-Front» сообщила вчера о наступлении немцев на Керченском полуострове[113 - К весне 1942 г. положение советских войск в Крыму оказалось очень тяжелым. Под натиском противника, начавшего 8 мая наступление, красноармейцы вынуждены были оставить полуостров.].

15.V.42 г. Утром интенсивная и отчетливая артиллерийская канонада на восток от Харькова. Говорят, в 30 км от Харькова советские войска[114 - С 12 по 29 мая 1942 г. состоялась Харьковская битва. Вначале она была успешной для Красной Армии, но 18 мая немцы перешли в контрнаступление и уже 23 числа окружили три советских армии. Попытки прорвать кольцо не имели большого успеха – только 22 тыс. бойцов и офицеров сумели вырваться из окружения. В этой битве погибло приблизительно 300 тыс. чел., еще около 250 тыс. попали в плен. О трагедии также говорит тот факт, что в ходе Харьковской битвы погибли или попали в плен 20 военачальников и старших офицеров. В результате поражения советских войск в Крыму и под Харьковом немецким войскам удалось дойти до Сталинграда и частично захватить нефтеносные районы Кавказа.]. Приблизились. Может быть, тут будет успех, который возместит потери на Керченском полуострове. По сообщению немецкой главной квартиры от 13 мая, немцы на полуострове прорвали линию фронта и окружили советские войска, взяв 40000 пленных, 598 пушек, 197 танков, 260 самолетов уничтожено. Это – результат или нежелания народа воевать, или бездарности нашего командования. Верно, видимо, второе. Все лучшее ведь уничтожено – сослано, расстреляно.

До чего не гибка политика советского правительства в теперешней войне, до чего недальновидна, до чего самоубийственна!

На Украине было бы другое. Украинский народ и интеллигенция воевали бы, будь политика другой.

Даже «Нова Украiна» пишет об этом с сожалением в номере от 14 мая 42 г. в статье «Москва 1812 i 1941 рр.»[115 - Москва 1812 и 1941 гг.]. Какой-то Яр делает историческую параллель между этими двумя датами. Он пишет, что Александр I с целью задобрить украинцев в борьбе с Наполеоном, организовал специальные казачьи полки[116 - В ходе подготовки к войне с Наполеоном в апреле 1812 г. в Украине были сформированы 4 казачьи полка в Киевской и Каменец-Подольской губерниях. Чтобы французы не прорвались в Украину в августе того же года на Черниговщине и Полтавщине также были сформированы казачьи полки численностью 60 тыс. чел.]. И кончает так:

Это несомненная истина. Никаких уступок. Наоборот, систематическое уничтожение. Даже композитора Верховинца[117 - Верховинец Василий Николаевич (настоящая фамилия Костив; 1880– 1938) – украинский композитор, дирижер и хореограф, первый теоретик украинского народного танца, этнограф, музыкальный и общественный деятель, автор музоковедческих работ. Репрессирован, в 1958 г. реабилитирован.] загнали черт знает за что. Теперь – плоды.

Голод и смерть. Динамика ее нарастает. По данным статистического бюллетеня Управы за апрель увеличение смертности таково (и естественный прирост):

Вывезено немцами в Германию специалистов за 4 месяца 1942 года (на 1.05.42) – 16 399 чел.

17.V.42 г. В ночь с 15 на 16-е интенсивный налет нашей авиации, продолжавшийся с перерывами более 5-ти часов. Много разрушений. Бомбы попали в корпус электротехнического института, в жилой дом научных работников рядом же, причем, одна не разорвалась, одна в… [неразбор. – А. У.] на Каплуновской; несколько бомб на Плехановской [улице]. Жертв много. Эффект чепуховский. Надо полагать, что это не русские летчики, а английские, не знающие города[118 - Это ошибочное мнение, т.к. английские летчики в это время не воевали в СССР.]. Канонада утихла. Говорят, немцы перешли на этом участке в контрнаступление и отогнали советские войска.

Взята Керчь немцами.

Несчастная для нас война!..

19.V.42 г. Факты и факты…

1) Смертность нарастает. За первую половину апреля умерло 1462 чел.; за первую половину мая 1711 чел., в том числе от голода 1202. На 1000 человек смертность составляет 119 – таковы данные официальной (не подлежащей оглашению!) сводки, подписанной Сосновым[119 - Руководил статистическим отделом городской управы.].

2) Возвращаясь с огорода по Артемовской[120 - Имеется в виду ул. Артема.], останавливаюсь против [улицы] Костомаровской какой-то женщиной, навстречу идущей.

– Смотрите, повешенный!

– Где?

– А вон на балконе.

Делаю два шага вперед и в перспективе тротуара действительно вижу – висит на балконе человек. На нем надпись. Не различаю на расстоянии. Около несколько детей и женщин.

Шлю проклятия и ухожу.

Вечером узнаю, что на этой улице было повешено двое.

3) На Клочковской улице расклеено объявление о том, что гражданка такая-то за враждебное отношение к немецкой армии заслуживает смертной казни через повешение, но от такого наказания освобождена ввиду того, что ее муж оказал ценные услуги немецкому командованию.

4) На Холодной горе[121 - Исторический район города.] гнали арестованных, у которых проволока была взята в рот.

С 6 часов утра был на огороде. Слышна артиллерийская канонада на востоке от Харькова, но слабее, чем прежде. Налеты одинокие и слабые. Тоска неимоверная…

Мама ходит в Гигант[122 - Комплекс общежитий, построенный в 1928–1930 гг. Во время оккупации здесь размещался штаб 6-й немецкой армии.] к немцам и выпрашивает пропитание. Вот до чего дожили!…

[Мама – Пелагея Фоминична Денисенко – моя бабушка, мамина мама, которую мама забрала – спасла от раскулачивания и голодомора к нам в Харьков в тридцатые годы. Бабушка бросила в Полтавской области, где она жила вместе с сыном – дядей Гришей, все: хутор (на котором и я рос) – землю, хату, худобу, реманент, все нажитое майно[123 - Землю, хату, домашних животных, технику, все нажитое имущество (укр.).]. Бросили хутора и подались «у свiт»[124 - Т. е. «куда глаза глядят».] и другие «куркули»[125 - «Кулаки» (укр.).] – мамины братья и сестры: дядько Илько[126 - «Дядя Илья» (укр.).] (в 1937 году его арестовали и расстреляли, потом реабилитировали), тетя Мотя с дядей Гришей Городецким (оказались аж в Тбилиси), дядя Гриша с тетей Марусей (в Краснодаре). Прихватили дядю Петра с тетей Тиной и их семерых детей, вывезли в Казахстан, откуда они уже не все вернулись. Рассеялись, пропали – погибли и остальные Денисенки – потомки казацкого рода. Так перестала существовать одна из сотен украинских хуторских семей – генофонд нации, кормилица России и Европы и, как сказал граф Петр Аркадьевич Столыпин, – опора и будущее Российского Государства. Моя же бабушка – мать двенадцати детей, никогда не говорившая по-русски. Украинская селянка Палажка[127 - «Украинская крестьянка Палашка» (укр.).], так и умершая неграмотной в 1950 году, успела, однако, понянчить свою правнучку – мою старшую дочку Ирочку (называвшую ее «палядя»). Похоронена в Харькове на Нагорном кладбище (в конце Пушкинской).

Кстати, и мама, и отец обращались к моей бабушке только на «Вы». Отец, притом, тоже называл ее «мамой». – А. У.].

21.V.42. «Переможний фiнал битви бiля Керчi»[128 - «Победный финал битвы возле Керчи» (укр.).] – под таким заголовком выпущено экстренное сообщение германского командования от 19 мая. Если верить сообщению, уничтожено 3 советских армии, 17 стрелецких[129 - «Стрелковых »(укр.).] дивизий, 3 стрелецких бригады, 2 конные дивизии, 4 танковых бригады.

Потери: 149 256 чел. пленными; 1133 пушки; 258 танков; 3814 автомобиля; 323 самолета, 372 гранатомета.

С чувством глубокой печали встретили это сообщение истинные патриоты. А может быть, немцы приврали, чтобы поднять «дух»?

А дух немецкого солдата все падает. Конца войны не видно. Борьба на востоке, несмотря на хвастливые заверения Гитлера и Риббентропа, в этом году не окончится.

В связи с этим, настроение немецкого солдата понижается. Он: 1) стал пить – все чаще видишь пьяных на улице; 2) уезжая на фронт, он плачет (сообщает одна женщина о танкисте); 3) прячет портрет Сталина, вырезанный из газеты; 4) сдается все чаще в плен, о чем сообщают сами немцы женщинам, с которыми живут.

Наоборот, дух нашей армии растет. В плен сдаются не легко, его не ищут, ибо хорошее питание, которое обещают немцы, вранье. Пленные гибнут в Харькове массами от голода, расстрелов, изнурительной работы. Ранней весной какой-то пленный, опухший, попрошайничал на Пушкинской. Каждый раз, проходя мимо, я слышал неизменное: «Помогите пленному»… Я не дал ни копейки легковерной скотине.

Туго немцам. Всю Европу обобрали. Голод вызвали. Обирают нас. От городской Управы потребовали в течение суток дать сведения о запасах и производстве таких предметов: мыла, соли, чулок, носок, белья, одежды, обуви, галош.

Ясно – для чего. Не для того, чтобы снабдить, а чтобы еще и еще раз обобрать население. Сосновый собирал по этому вопросу совещание. Я не пошел.

Был полдня на огороде. Артиллерийская канонада под Харьковом на востоке явственно слышна. Когда придут наши, когда!

В первые дни своего прихода немцы говорили, что в Харькове 90% населения – большевики. Теперь – все 100%, так изменилось настроение. Все чаще слышишь: «Они нам чужие, они нас обирают… Не мы им нужны, а наша земля, богатства»…

23.V.42 г. Грабеж «культурный» нашего населения – измученного и голодного – расширяется… На улице Ольминского в жилом доме НКВД[130 - Ул. Ольминского, 5.] осели гестаповцы – упитанные ослы и бездельники. Выходя из двора нашего дома, я каждый день вижу толпу женщин и детей у парадного входа. Думалось – очевидно, родственники арестованных приходят просить о чем-либо. Ничего подобного! Воскресенская (несчастная, застал ее за перебиранием костей, выброшенных немцами) рассказала мне сегодня, что это – меняльщики, приходят к гестаповцам менять вещи – за хлеб, деньги, продукты. За бесценок сбывают ковры дорогие, серебряную посуду, золотые вещи, бархат, шелкб и др. Например, одна женщина набор серебряной посуды вынуждена была продать за 900 рублей, а цена ему 2500–3000 рублей. Гестаповцы все это грузят и отправляют в Германию… И так во всей Европе…

Нет, мы с этих культурных мародеров шкуру сдерем, мы наложим на них такие платежи, по сравнению с которыми платежи плана [Дауэса (?) – А. У.] – ничто.

В первые дни прихода только и слышно было «geben Sie Brot und Zucker!»[131 - «Дайте хлеб и сахар» (нем.).]. Теперь мы у них просим. Чье? Наше. Хлеб едят наш, сахар наш, повидло наше, масло наше, крупу нашу – все наше, но выдается за свое. Мы протягиваем руку за своим. Свое просим. Получаем голодные пайки из наших продуктов. Все? Нет! Из 330 тысяч населения, оставшегося в городе, пайки голодные получают, будто бы, 100 тыс. человек.

24.V. 1942. Семь месяцев под игом немцев, одиннадцать месяцев нашей борьбы с Германией.

Германия пока побеждает в военном отношении. Но силы ее иссякают.

… Думалось, к этому дню наши будут в Харькове – уж слишком близко они подошли к городу. Уж слишком явственно исстрадавшееся население, ждущее большевиков, слышало канонаду. Но нет, опять утихла стрельба…