«Неправильный аист» и другие наши истории: Книга дневников приёмных семей

Про Тиму мне сказали как-то: «Маугли. Чистый лист». В 8 лет – скуднейший словарный запас, невероятно узкий кругозор. Нужно составить предложение, используя слово «небо»:

– Тима, облака плывут по…

– По верху.

– Ну посмотри. Внизу – земля, а там…? – показываю рукой на небо.

– Верх.

– Тима, ты знаешь, что такое небо?

Оказывается, знает, но в речи употребить не может. Не сразу разобралась, почему у Тимы возникают сложности с решением задач. Пока психолог не подсказал поработать с предлогами: выйти из комнаты, войти в комнату, обойти вокруг стола, пролезть под столом… И всё это проделывали, держа его за ручку. Вот бы не подумала раньше, насколько важны разговоры с ребёнком в раннем возрасте.

Но Тима умница, и книги сделали своё дело. Пусть он и не очень любит читать, но свой обязательный час за книгой высиживает. А результатом стали успехи в учёбе, и самооценка повысилась – первая удача необходима каждому, и некоторая уверенность проявляется – сейчас уже не молчит, а пытается отстаивать своё мнение.

Первое время он много рассказывал о своём детстве и абсолютно недетском жизненном опыте, раз за разом прокручивая ужасающие подробности. Потом как-то резко эти разговоры прекратились. И снова мне подсказал психолог, что прошлое нельзя ни забывать, ни замалчивать. Его нужно переосмысливать и примириться с ним. Поэтому однажды мы собрались и поехали все вместе в его родную деревню. Проехали по улицам, Тима показал нам место, где стоял его дом и где он гулял с друзьями. Эта поездка была очень важна и нам, и Тиме. Она сблизила нас.

Сложности, конечно, были. И будут впереди – куда от них деться. Оказалось, что почти все проблемы, обозначенные психологами в «школе приёмного родителя», увы, появятся и в нашем случае. Но если бы видели, как он улыбается! С каким упоением проказничает и радуется жизни! Как трогательны его вопросы, его рассказы и рассуждения, даже ляпсусы.

Учим с ним классификацию животных. Никак не запомнит слово «простейшие». Подсказываю ему:

– Про…

– Простёхонькие!

Тима очень любит, чтобы его похвалили, когда у него что-то получается. Он весь расцветает при этом. С удовольствием сражается на мечах с неведомыми противниками. Они с папой создали целый арсенал всевозможных деревянных мечей. Мечтает быть строителем и построить себе большой дом, светлый, уютный, чистый. Так трогательно, что в его воображаемом доме будут жить кошка, собака, попугаи, будет сад с яблонями и розами, и детей будет трое – всё, как в нашем доме.

Когда-то, давным-давно, на районном празднике мужу подарили берестяное солнышко с названием деревни и годом проведения праздника. Сувенир повесили на стенку, не подозревая, что через восемь лет в нашем доме появится солнышко, которое родилось в этой самой деревне в том самом 2005 году. Солнышко, которое согревает всю нашу семью, и которому, очень надеюсь, хорошо с нами.

Территория свободы для подростков

НА ФОТОГРАФИИ СЛЕВА НАПРАВО: Аня, Илья и Миша (братья), Эльвира, мама Наталья, Вика, Ваня и Лёша. Папа был на работе и на фотосессию не попал.

Фотограф: НАТАЛЬЯ ДАНИЛЕНКО

Автор дневника:

Наталья Халиуллина,

мама 9 детей (7 приёмных, 2 кровных)

Место жительства:

Ростовская область, г. Батайск

У многодетных родителей часто спрашивают: «Зачем вам столько?», и они не могут ответить на вопрос. Можно услышать слова о вере, о принципах воспитания. Но, вероятно, ближе всего к истине такой ответ: «Мы просто любим детей».

Долгое время и я не могла выразить в одной фразе, для чего мне столько воспитанников. У нас за плечами пять лет гостевого режима – это когда дети из детского дома приходят на выходные и каникулы. В 2011 году мы взяли под опеку Диму и Ваню. В 2014 году в нашей семье было уже шестеро деток. Из этой арифметики выходит, что у нас большой стаж воспитания приёмных детей, но только теперь, когда уже есть взрослые приёмные дети, я могу осознанно ответить на тот нелёгкий вопрос – зачем? «Быть счастливой, знать, что к нам, спустя годы, приедут любящие и любимые дети, слышать детский звонкий смех». Когда дети вырастают, появляются внуки, а они всё время смеются и радуются. Так создаётся вечный двигатель – он питается любовью, и это здорово!

Вот отдельные страницы моего дневника.

12 декабря 2011 г.

Наша семья получила на руки постановление, в котором говорилось, что мы можем быть опекунами. И с этим документом я пошла в детский дом. Иду, а сама думаю: «Кого брать, кто согласится пойти? И как всё пройдёт?» Помогла Светлана Анатольевна, тогда она была заведующей детским домом: «Вот детки недавно пришли, Ване 10 лет и Наташе 11». В кабинет вошёл маленький, пухленький Ваня.

– Ваня, пойдёшь к нам в гости? – спросила я.

Мальчик кивнул. Я обняла его и почувствовала в руках тёплый комочек. Про себя отметила: «Пойдёт».

Пришла девочка. Высокая, какая-то взрослая. Нет, я к такому возрасту не была готова. Но Наташа, к моему удивлению, тоже согласилась пойти в гости. Я обняла её и внутри почувствовала: «Не моё». Так и оказалось.

Выходные закончились. Села и стала с ними говорить об опеке, о том, чтобы они жили в нашей семье. Наташа отказалась. А Ваня говорит: «Я люблю рыбалку и компьютер, у вас это есть, пойду».

…В школе приёмных родителей все декларируют, что готовы принять ребёнка со всем его прошлым, но на практике это получается не у всех. Присутствие в жизни ребёнка кровных родственников – тяжёлый груз для приёмных родителей. У Вани оказались сестра и брат, которые говорили ему: «Подожди, мы тебя возьмём». Но к тому времени они не достигли совершеннолетия. Ваня, действительно, провел год в приюте и всё время ждал.

24 декабря 2011 г.

Мы отпустили Ваню к сестре на выходные.

25 декабря 2011 г.

Еду встречать Ваню и Машу. Заранее готовлюсь к разговору. И вот передо мной стоят два подростка. Видно было, что Маша воинственно настроена против возвращения Вани к нам. Я решила её выслушать и чем больше слушала, тем больше понимала, как ей страшно и сложно жить одной в 17 лет: мама умерла давно, а отец сидит в тюрьме уже больше года. Родители их были неплохими людьми, бизнесменами, но умерла мама, и отец не справился с ситуацией. Маша – отличница, и у Вани хорошие способности к учёбе. Я постаралась объяснить девочке, как Ваня будет у нас жить, какое место в нашей жизни займут Маша и Никита. И мы поладили.

27 декабря 2011 г.

Идём с Ваней в детский дом объявлять о нашем решении. В коридоре вертится паренёк, я заметила его беззащитные попытки быть смелым. А он спрашивает: «Вы меня возьмёте?» Повернулась к Светлане Анатольевне: «Его можно взять?» А она уж больно быстро сказала «да», на что тогда я не обратила внимания. Оказалось, что в его досье было слово «бегун».

…Теперь я знаю, что меня такие вещи не останавливают в решении брать ребёнка или не брать. Но с тех пор я читаю все документы и слушаю мнение работников о ребёнке. А тогда я была неопытная, наивная.

Мальчишки жили спокойно, учились неплохо. Дима ходил на рисование в училище искусств имени Грекова. Всё было хорошо, дети наши приняли их. И вот через полгода Дима вышел из дома с крутым великом и пропал… У нас дети не пропадали, даже детдомовские говорили, когда и куда они уходят, а тут пропал… Вызвали милицию и от них узнали, что мальчик бегает, находился три года в спецшколе закрытого типа. Мне было плохо, мужу плохо, и вдруг приехал Дима. Зашёл как ни в чем не бывало. Объяснил: «Да ушёл, захотелось погулять». Больше мы милицию не вызывали. Дима пропадал иногда неделями. Благо было лето. Возвращался с очередным бродячим другом, которого находил на улице. Мы принимали, устраивали его судьбу. Это походило чем-то на мультик про Простоквашино.

Мы ссорились с мужем, наша семья рушилась, рушились базовые ценности семьи, хотя мы понимали: сам ребёнок ничего разрушить не может, это вопрос отношений. Может, в другой семье те же поступки не вызвали бы такой острой реакции, а в нашей семье мы знали, что за ними последует. Решили пойти в ЦПМСС «Перекрёсток» – наш городской психологический центр. Полегчало, но ненадолго.

Думала ли я о возврате Димы в детский дом? Нет! Мы с мужем сразу предупредили детей: если вы идёте в нашу семью, то это навсегда, что бы ни случилось.

Дима влюбился и вернулся домой. Он ходил в школу, встречался с девушкой, готовился к экзаменам за 9-й класс. Даже был Дедом Морозом на празднике Нового года в школе.

…Из школы приёмных родителей в ЦПМСС «Перекрёсток» у меня сохранилась памятка. Вот фрагмент из неё: «С подростками тяжело всегда, даже если с любовью и формированием привязанности у них всё нормально. Это время, когда с ними даже должно быть тяжело: молодой человек формируется с помощью протеста, это сепарация, отделение детей от родителей. Если подростковый кризис смазан, это значит, что он догонит человека в 30 лет. Кризис может казаться невыносимым, но чем он интенсивнее, тем короче, если это может утешить приёмных родителей. Иногда возрастной кризис ребёнка настигает даже опытные приёмные семьи, воспитавшие до того других детей. Родители часто не готовы к подростковым кризисам…»

Вот эти сухие строчки должны утешить родителей. Читаю и медитирую. Особенно когда его нет дома – шалопая, которому 17 лет. Мы знали по опыту собственных детей, что подростки, как и все дети, нуждаются в зоне свободы и в зоне безопасности – им нужен сильный взрослый рядом, который не пытается стать для ребёнка другом, не возлагает на него ответственности за равноправные отношения.

Спустя несколько лет Дима рассказал мне, сколько сделал для него наш младший сын Ренат. Как они ходили на местные бои, чтобы победить страх. Бегали километровые пробежки по болотам. Плавали в глубоких местах. И ещё много такого, от чего материнское сердце замирает.

И мы с мужем поняли, что не только мы занимаемся приёмными детьми, но и наши дети участвуют в их воспитании и поддерживают нас.

25 августа 2013 г.

Прихожу домой – у меня нет клавиатуры для компьютера! Ваня, воодушевлённый роликами из интернета, решил почистить ее. Разобрал, сложил буквы в носок и постирал в стиральной машине! А там была горячая вода…