«Неправильный аист» и другие наши истории: Книга дневников приёмных семей

Для нас были постелены отдельные кровати в одной большой комнате, мы немного поели и легли спать. Уснули как убитые.

Утром я проснулся оттого, что на меня кто-то очень внимательно смотрел. Оказывается, это младший сын наших новых родителей Кирилл, на год старше меня, он ходит в школу в первый класс. Он спал, когда мы приехали, и теперь ему очень хотелось быстрей познакомиться. Он спросил меня, не хочу ли я есть, но я сказал, что хочу спать.

Потом проснулись все остальные, а мы с Колей начали осматриваться. Оказывается, жить будем мы в деревне, будем ходить в садик, а через год я пойду в школу, как и Кирилл. С Кириллом мы сразу же подружились, так как он был очень дружелюбный. Он повел нас на улицу, показал все интересные места.

А вечером нас впервые повёл в баню наш новый папа. Он был строгий, и я его немного побаивался. Он нас мыл, как маленьких, и мне это было приятно, а вот Коля плакал. Все пять лет до исполнения мне 10 лет с нами в баню ходил папа и мыл нас.

После бани мы все сидели на кухне и ели пироги с компотом. Такого у нас в прежней семье не было, мы никогда вместе не ели. Оказывается, это очень приятно. И каждый рассказывал о том, что он успел за день сделать, делился впечатлениями и новостями. Шумно становилось, когда приезжал старший брат Кирилла Станислав. Он играл на гитаре и красиво пел, сочинял стихи и знал много интересных игр. Он учился на учителя информатики и математики. А ещё у него был ноутбук, и каждый раз он привозил новые мультфильмы и интересные фильмы, которые мы смотрели всей семьёй. Прямо как в кинотеатре.

Ещё я помню, как мы учили Колю разговаривать. Он, когда был в детском доме, жил в одной палате с инвалидом, который не ходил и не говорил, ничего, кроме своего имени, не мог произнести. Я Колю понимал чуть лучше остальных, поэтому мама назвала меня «переводчиком». По дороге в садик и домой мама учила с нами детские стишки, на ночь рассказывала сказки, читала книги с красивыми картинками, и Коля заговорил! Помогала маме и сестра Кирилла Аня. Я её очень люблю за то, что она приняла нас как своих родных братьев, всегда помогала нам, никогда ничем не обидела.

Есть у меня одна история, которую я вспоминаю со стыдом. Дней через десять после нашего приезда в новую семью мы с Колей остались дома одни где-то на полчаса. Наверное, взрослые работали в огороде и дёргали кормовую свеклу для коровы. А Коле захотелось попить тёпленького чая. Я решил подогреть чайник, взял спички, зажёг и поднес к газовой плите. Всё получилось удачно, но спичку я не погасил и бросил в мусорное ведро. Оттуда повалил дым. Я быстро налил в ведро стакан холодной воды. Хорошо, что в это время домой зашёл папа. Он быстро вынес ведро во двор и потушил огонь. Не знаю, о чём они долго потом говорили с мамой, но мама мне потом объяснила, как правильно пользоваться спичками, и попросила до 10 лет к плите и спичкам не подходить. Я и сам сильно переживал, поэтому почти поклялся, что спички больше трогать не буду и за Колей тоже буду присматривать.

Ещё помню, как я в садике устроил истерику. Мне почему-то не понравилась воспитательница, и я ей нагрубил, сказав, что она мне никто и пусть не смеет мне ничего приказывать. Первый раз я тогда видел маму плачущей. Она мне сказала: «Ведь я тоже тебе никто. Я тебя не родила, я тебе не родная мама. Разве я хочу, чтоб тебе было плохо? Так же и воспитательница. Она просто выполняет свою работу, у неё это требуют. Значит, ты это должен делать. Обещаешь, что ты будешь слушаться и выполнять требования?» И я согласился с ней.

Очень часто я уходил из дома, никого не предупредив. Я это делал и раньше, когда жил с родителями в общежитии города Иваново. Тогда меня никто не искал, и я думал, что это нормально. Здесь, в Кукшумах, меня теряли и искали, а я всё никак не хотел отказываться от этой привычки быть предоставленным самому себе. И вот однажды мы потеряли Колю. Он как сквозь землю провалился, а ведь только что был на улице. Как переполошилась мама! Она всех нас позвала на улицу, мы обыскали каждый кустик, каждый овражек. Мама плакала, стыдила себя, что она никчёмная мать, так как потеряла ребёнка. А Коле тогда только три годика исполнилось. Через дорогу от дома есть большой пруд, и мама после безрезультатных поисков от отчаяния решила, что Коля утонул, что нужно вызывать милицию и медиков. И тут в окне соседнего дома я увидел мельком лицо Коли. Не представляете, как я обрадовался, с каким счастливым лицом повернулся к маме и показал на окно! Она, где стояла, там и села на мокрую землю и зарыдала. Я никогда не видел, чтобы мама Саша так за нас переживала. И я понял, что огорчать нашу новую маму больше своими уходами из дома не буду.

А ещё я помню, как мы ездили в Иваново через три года, как переехали в Чувашию. Это было 1 июля. Почему я помню эту дату? 2 июля скончался мой родной папа, и на третью годовщину его смерти мы решили съездить к нему на кладбище и заодно зайти в общежитие, к маме Саше. Наши бывшие соседи знали, что мы едем, и маму тоже предупредили. Всю дорогу в Иваново мне было плохо, и мама с ума сходила от переживания, что решила нас взять в такую дальнюю дорогу. Коля спал и почти ничего не чувствовал. Когда мы приехали в общежитие, нас окружили такой заботой и вниманием, что мы с Колей просто провалились в глубокий сон. А мама с тетей Лидой поехали на кладбище, убрали могилу и посадили цветы. Когда они вернулись, мы с мамой прошлись по этажам, и я вспоминал, вернее, пытался вспомнить прежних знакомых. Но увы, никого почти не вспомнил. Ведь мне было 4 годика, когда нас взяли в детский дом. А мама Саша так и не появилась. Знала, а нарочно ушла, чтобы нас не увидеть. Потом мы поехали обратно в Чувашию. По дороге повернули к зданию детского дома, и у меня сжалось сердце: ведь я подумал, что нас сейчас вернут туда. Но оказалось, что мы взяли гостинцы для других детей из детского дома, и завезли их по пути. И только когда мы снова сели в машину и поехали в Чувашию, я заснул и проспал почти до самого дома. А дома лёг в свою кроватку, и она мне показалась такой мягкой, родной, что я потянулся и сказал: «Как же дома хорошо!» Эти слова очень хорошо запомнила наша вторая мама.

Спустя много лет я признался маме, что очень боялся того, чтоб меня и Колю не оставили в Иваново. Она рассмеялась и сказала мне, что мы здесь навсегда, что она никогда не предаст нас и будет всегда рядом с нами. Даже когда мы вырастем и уедем учиться, то обязательно будем приезжать на выходные и праздники, что этот дом теперь и наш, что нас у папы и мамы пятеро, и всех нас мама с папой любят.

Мне очень нравится в нашей семье, что ко всем у нас одинаковые требования, поблажку не делают никому, и даже если ругают, то за дело, по справедливости.

В этом году Кирилл закончил 9-й класс и поступил в колледж. Мама говорит, что я тоже могу поступить в колледж. Но я уговорил её, чтобы мне разрешили продолжать учиться в школе, так как мне больше хочется пожить дома, быть рядом с людьми, которые по-настоящему стали моей родной семьёй.

Мамины записки

НА ФОТОГРАФИИ СЛЕВА НАПРАВО:

ВЕРХНИЙ РЯД: Олеся, Нина, Люся

НИЖНИЙ РЯД: папа Андрей, Лиза, мама Любовь, Дима, Женя и Витя.

Фотограф: РОМАН МИРОШНИЧЕНКО

Автор дневника:

Любовь Масленникова,

мама 7 детей (5 приёмных, 2 кровных)

Место жительства:

Алтайский край, с. Первомайское

Мы с мужем воспитываем семерых детей, пятеро из которых приёмные. Приёмной наша семья стала в 2007 году. В нашей семье дети разного возраста. Дима и Женя – студенты второго курса, Витюшка-девятиклассник – это наши подростки. Ниночка, Олеся и Елизавета – ученицы 4-го класса, они сейчас в так называемом предподростковом возрасте. Люсеньке всего семь.

Все, наверное, слышали, что в подростковом возрасте часто в семьях начинаются проблемы – это недопонимание детей и родителей, это желание свободы, независимость, уходы из дома, воровство и т. д. Слава богу, в моей семье этого не произошло. Мы с мужем считаем, что нужно с детьми стараться говорить на одном языке. Стараемся быть ненавязчивыми со своими советами, разыгрываем ситуацию так, чтобы ребёнок воспринимал действие, как будто бы инициатива была его. Спрашиваем совета у ребёнка по любому поводу. Этим подчёркиваем значимость и независимость ребёнка. Интересуемся прошедшим днём, восхищаемся их достижениями, этим показываем свою любовь. Прививаем семейные традиции, устраиваем семейные праздники, организуем поездки на природу, походы по интересным местам, тем самым духовно сближаясь со своими детьми.

Своим опытом воспитания мы охотно делимся с родителями на курсах для будущих приёмных семей, конференциях и семинарах, организованных в Алтайском крае и Первомайском районе.

Мы принимаем активное участие в работе Краевого общественного совета по развитию замещающего семейного устройства в Алтайском крае. Делимся с коллегами своими идеями и опытом как родители – рассказываем о взаимоотношениях с подростками, о том, как воспитываем их самостоятельными и дисциплинированными, как помогаем им быть успешными в учёбе.

Мысли о малыше

История нашей семьи началась более 20 лет назад. Как у всех, всё началось со свадьбы. Через два года у нас появился Димулька. Мы пылинки сдували с нашего малыша. Нам так хотелось, чтобы он подольше оставался маленьким. Но время идёт, вот и детский сад, вот и школа. Димочке уже 12, уже нет чумазой мордашки, разбитых коленок, нет того наивного детского лепета, нет детского плача и нелепых вопросов, которые колокольчиком продолжают звенеть в голове. Ах, как хочется ещё потискать малыша, поцеловать его пяточки и услышать детский звенящий смех. Мысли ещё об одном малыше не отпускали нас обоих с мужем. Только боялись признаться друг другу. В нас ещё было много нерастраченной родительской любви. Мы всей душой чувствовали, что в нашей жизни не хватает ещё малыша. Один раз наш папа предложил: «Давай возьмем ребёнка из детского дома». Моему счастью не было предела. Я давно хотела предложить, но не знала, с чего начать разговор, а теперь всё сложилось. Мы обратились в органы опеки, собрали все документы и стали ждать…

Ласковое чудо

Когда в нашей семье появилась Ниночка, нас переполняло счастье, мы просто летали, казалось, что крылья растут у нас за спиной: наконец-то у нас есть ещё и дочка! Мы трепетали, прикасаясь к её крохотным пальчикам. Просто таяли от нежности, глядя на живую чудо-кроху, которую посмели назвать своей дочерью.

Помню первый день, когда привезли её домой. Нам дали её на три дня. Сначала мы заехали в магазин и нарядили нашу куколку. Приехав домой, мы ей показали, что у нас есть, где что находится. К вечеру она освоилась, и создавалось такое впечатление, как будто она жила в этом доме всегда. Меня она сразу назвала мамой, мужа – папой. Сына она называла братик Димулька. Вечером мы пошли в гости к родителям мужа. Бабушка была в неописуемом восторге от появления внучки, о таком чуде они даже мечтать не смели. И вот оно появилось, такой славный карапуз, бегает по дому и называет всех ласково и так искренне: мамой, папой, бабушкой и дедушкой. В эти три дня мы не расставались с ней ни на минутку. Вместе готовили, убирали, играли, рисовали и ходили в гости.

Мне хотелось поделиться своим счастьем со всем светом: я ещё раз стала мамой! Смотрите, это моя дочка! Я старалась не думать, что через три дня придётся везти её обратно в приют. Но этот день наступил. Утром, нарядив её в новенькое платьице, мы поехали… Трудно передать словами, что я тогда чувствовала. Держала Ниночку на руках и всю дорогу молчала, пыталась сдерживать слёзы, которые затопили мои глаза. Я мечтала, чтобы Андрей ехал помедленнее, чтобы можно было чуть дольше побыть с ней рядом. Мы не поехали сразу в приют. Я на одном дыхании заскочила в органы опеки, чтобы продлить «гостевую», но специалиста на месте не оказалось. В глазах потемнело, и слёзы ручьем потекли, я была просто не в силах их сдерживать: всё, заберут. Мысли молоточком стучали в моей голове.

Приехали в приют, я рыдала и уговаривала не забирать ребёнка, заразила весь персонал приюта слезами. Они пошли нам навстречу и стали разыскивать специалиста по опеке. Мы оформили все документы, которые требовались, и уже со слезами счастья возвращались домой.

Нам с ней было так легко. Она без умолку лопотала, а мы радовались, отвечая на её вопросы. Ниночке было три годика, а, казалось, что семь. Такой маленький пухленький пупсик с умной головкой. Она так правильно рассуждала, как взрослая.

Все наши родственники в ней души не чаяли. Вот оно счастье! Наше любимое солнышко! Наш сын Дима вместе с нами радовался появлению Ниночки. Он восхищался её мышлением и охотно играл с ней. Теперь мы точно знали, что наша семья самая счастливая!

Кто, если не мы?

Вскоре жизнь преподнесла нам ещё один сюрприз, в нашей семье появилось ещё одно маленькое чудо. Люся родилась под Новый год 31 декабря.

Наш папа какое-то время работал в детском доме водителем автобуса, возил детей то в лагерь, то в санаторий, перевозил из приюта в детский дом. Он постоянно говорил, что они все такие хорошие и умные ребятишки. В один прекрасный день, он забирал детей из приюта «Забота». Ему сказали, что у них есть две хорошие девочки, которым нужна родительская забота и ласка. Они с Ниной были одного возраста. Мы подумали, почему бы нам не навестить этих девчонок. Когда приехали к ним в гости, они казались такими маленькими беззащитными воробушками. Девчонки, получив подарки, охотно стали с нами общаться. Олеся спела песенку, которую выучила в приюте, Лиза показала на пальцах, сколько ей годиков. Ниночка подарила им по куколке и пригласила в гости. Позже социальный педагог, который присутствовал при нашей встрече, сказал, что мы первая семья, с которой они пошли на контакт. Обычно они зажимались, отворачивались и, надув щёки, молчали. Что я тогда испытывала, не знаю. Мне их было сильно жалко, было просто трудно представить, что пришлось пережить этим маленьким девочкам. Я стала постоянно думать о них: как они там, что едят, кто с ними занимается, вдруг их никто не возьмёт. Что с ними будет?

Звонок из приюта развеял все сомнения, мы должны стать их семьёй. Оказывается, девочки часто вспоминают о нашей семье, спрашивают, приедем ли мы ещё. Тогда мы твёрдо решили: кто, если не мы? Дети обязательно должны быть с нами. И через месяц Олеся и Лиза стали жить в нашей семье. Да, конечно, было трудно. Было видно, что Лиза и Олеся перенесли глубочайшую психологическую травму. Были похожи на волчат: кусались, дрались, были агрессивными и недоверчивыми ко всем. Но мы были уверены, что наши забота и ласка отогреют их озлобленные сердца.

Первое время Олеся постоянно что-то прятала под подушку: куски хлеба, печенье. Мы ей старались объяснить, что кушать лучше за столом. Часто задирала девочек. Постоянно старалась сделать кому-то больно, щипалась и толкалась. Было видно, что ей доставляет удовольствие причинять боль. В ней совершенно не было чувства сострадания. Добиваясь своего, она кусала девчонок. Пришлось выставить её на улицу и объяснить, что кусаются только собаки. Потом мы вместе с ней просили прощения у девочек: «Простите меня, пожалуйста! Я больше не буду кусаться, потому что я хорошая девочка». Она с трудом повторяла за мной эти слова прощения. После этого укусы не повторялись. Олеся закатывала истерики только потому, что я поцеловала кого-то первой или начала мыть голову не ей в первую очередь. На любое замечание, она зажимала лицо руками и начинала громко орать. Я понимала, что она это делает для привлечения внимания к себе, по-другому она просто не умела. И я старалась чаще хвалить её за хорошее поведение и настроение, истерик стало меньше.

Говорящие шкафы

С появлением Лизы в нашем доме заговорили все шкафы и ящики. Создавалось впечатление, что завёлся барабашка. Она постоянно открывала и закрывала всё, переворачивала содержимое шкафов. Я понимала, что в младенческом возрасте ей, наверно, нечего было открывать и закрывать, и она восполняла упущенное. Ругать и запрещать было бессмысленно, мы вместе с ней стали всё доставать из шкафов, а затем складывать обратно. Постоянно стали её просить что-нибудь достать из ящика. Постепенно интерес к ящикам стал пропадать. Она постоянно что-то засовывала себе в рот. И не важно, была это завязка от платья или тапочек, всё, что оказывалось у неё в руках, обязательно попадало в рот. Боязнь быть наказанной при любом замечании заставляла Лизу перекладывать свою вину на кого угодно, но не признавать ее. В свои три года она совершенно не умела говорить. Мы с ней часами сидели перед зеркалом, учились правильно говорить. Один раз в неделю посещали логопеда. Делали гимнастику и массаж языка, который, рекомендовал логопед.

Девчонки были совершенно не приучены к личной гигиене, не умели играть друг с другом. Я вместе с ними играла в куклы, учила делиться друг с другом, жалеть друг друга. Постоянно разыгрывали спектакли по ролям. Было очень сложно удержать внимание девочек более 5–7 минут. Им становилось скучно, и они старались найти новое занятие. Постоянно приходилось что-то выдумывать, превращать все задания в игру. Каждая хотела быть первой во всём и подчинить себе других. Всё это перерастало в общую ссору, было очень сложно наладить дружеские отношения между ними, Однажды я услышала крики и была потрясена тем, что они кубарем катались по полу, вцепившись друг в друга. Мне ничего не оставалось, как выставить всех за дверь: «Как помиритесь – зайдёте». Ждать пришлось недолго. Через две минуты все уже бегали по залу, приговаривая стишок-мирилку:

Побежали, побежали парами скорей
И друг другу погрозили:
– Ссориться не смей!
Пару поменяли, за руки взялись,
Друг другу улыбнулись
И крепко обнялись.

Учимся любить друг друга

Такие забавные детские игры помогали нам налаживать отношения между детьми. С ними мы умывались, делали зарядку, заправляли кроватки и учились любить друг друга. Постепенно девочки стали оттаивать. Но, несмотря на все наши старания, Олесю всё равно пришлось поставить на учёт у психиатра. Порою было тяжело. Даже возникали мысли: отдам… А потом как подумаю, что с ними будет, если нас не будет рядом.