Библиотека современной литературы. Выпуск 5

Библиотека современной литературы. Выпуск 5
Сборник

Ольга Павлова

«Библиотека современной литературы» – коллекция книг, представляющая лучшие образцы современной прозы и поэзии. В этой серии собраны произведения талантливых авторов XXI века, отражающие разнообразие жанров и стилей.

Это издание позволит читателям познакомиться с новыми именами и открыть богатство современной литературы.

Произведения «Библиотеки…» приглашают к размышлениям о значимых темах и ценностях, даря эстетическое наслаждение и глубокие переживания.

Погружаясь в эти страницы, вы ощутите живую связь с сегодняшним днём и его реалиями. «Библиотека современной литературы» – ваш проводник в мире современной прозы и поэзии, открывающий новые горизонты и обогащающий внутренний мир.

Библиотека современной литературы. Выпуск 5

Сост. О. Павлова

© Издательство «Четыре», 2024

* * *

Дорогие читатели!

Мы рады приветствовать вас на страницах альманаха «Библиотека современной литературы». Этот проект создан с целью объединить под одной обложкой творчество талантливых писателей и поэтов нашего времени, чьи произведения воплощают дух и многообразие текущей эпохи.

Каждый автор, представленный в этом сборнике, вносит свой уникальный вклад в развитие искусства слова. Их произведения не только обогащают нашу культуру, но и способствуют формированию думающей нации, пробуждая интерес к чтению и осмыслению. Мы гордимся тем, что под обложкой книги «Библиотека современной литературы» собраны строки из произведений выдающихся деятелей современной словесности. Их творчество вдохновляет, заставляет задуматься и открывает новые горизонты для читателей всех возрастов. Участники проекта, каждый со своим уникальным стилем и голосом, создают произведения, которые находят отклик в сердцах людей независимо от их жизненного опыта и интересов.

Мы уверены, что каждый найдёт здесь что-то близкое и важное для себя. На этих страницах вы откроете новые миры, познакомитесь с героями, чьи истории останутся с вами надолго, и найдёте ответы на вопросы, которые, возможно, давно вас волновали. Эти произведения не только развлекают, но и обогащают внутренний мир, побуждая к размышлениям и самопознанию. Они помогают нам увидеть мир с разных точек зрения, расширяя наше восприятие и углубляя понимание человеческой природы.

Каждое произведение в этом сборнике – результат кропотливого труда и безграничной любви к слову. Авторы, представленные здесь, не боятся экспериментировать, искать новые формы и выражать свои мысли смело и открыто. Их творчество – живое свидетельство того, что литература продолжает развиваться и находить новые пути для самовыражения.

Мы надеемся, что этот альманах станет для вас источником вдохновения и радости и вы будете возвращаться к его страницам снова и снова.

Благодарим всех участников этого проекта за неоценимый вклад в развитие современной литературы, за уникальные произведения – не просто тексты, а живые голоса, которые звучат в сердцах читателей, обогащая внутренний мир и расширяя границы восприятия.

Приятного чтения!

    С уважением,
    редакция «Библиотеки современной литературы»

Татьяна Богомолова

Первая публикация Татьяны Богомоловой появилась в 1978 году в газете «Московский комсомолец», первая книга вышла в 2007 году, а последняя (тринадцатая) – в 2024-м, среди книг – семь художественных. Из крупных произведений в свет вышли роман-трилогия «Сведущие», повесть «Уносимые», новелла «Дианаваждение».

В настоящее время автор занимает должность заместителя председателя Международного творческого объединения «Поток», с 2020 года – основатель и главный редактор литературно-поэтического и публицистического альманаха «Поток духа». Член РСП (2016), член германского отделения Союза писателей Северной Америки и Евразийской Творческой гильдии (Eurasian Creative Guild) (2021), член Международной литературной ассоциации «Творческая Трибуна» и член ИСП (2024). Лауреат российских и международных литературных конкурсов. Завоевала «Серебряное перо России», награждена Международной академией российской словесности медалью Льва Толстого, академик Международной академии российской литературы и искусства.

Национальные особенности русских

1

Если определять национальную черту русских людей одним словом, то это романтизм. И в этом понятии-характере русских уживаются феноменальным, но удивительно гармоничным образом самые гремучие парадоксы. Все противоречивые особенности русского национального характера, такие как пассивность и леность, с одной стороны, и кипучая натура, бесхребетность и бесшабашная смелость, нетерпимость и терпеливость, необъяснимая любвеобильность и беспредельная неописуемая ненависть – с другой, уживаются между собой.

Поэтому-то русский народ никогда не могли понять иностранцы со своим однобоким мышлением и упорядоченными чувствами. Но им нередко было комфортно с русскими, среди которых легко ассимилироваться и быть принятыми в их среду. Ведь в русских есть и немецкая педантичность / прагматизм, и английская чопорность / спесь, и французская утончённость / романтизм, и испанская страстность / бесшабашность тореадора.

Но русским классикам как наиболее ярким представителям своего народа всегда были близки французы: в них много романтизма. Ведь только романтичный француз мог доказать своей романтичной армии и стране, что они победят Российскую империю! А французы всегда легко сближались с русскими, особенно с творящими в литературе и искусстве. Во времена царизма именно французы наиболее часто ехали жить и служить или работать в России. Либо французы, оказавшись в России, решали остаться там жить и служить, работать. А русские, уехав в прежние века из своей страны, менее всего ощущали ностальгию по России именно во Франции.

Поскольку русскому национальному характеру присуща парадоксальность (вот что всегда смущало иностранных исследователей русского характера!), то и романтизм в русских не сам по себе, а с вобранными в него противоречивыми состояниями – всепрощением и всепоглощающей местью, любовью и ненавистью, холодностью и сжигающей страстью. Все эти и многие другие, смежные состояния души самым фантастичным образом могут соседствовать в одном человеке, о чём он может не подозревать до времени проявления этих качеств.

Да, романтизм единит русских и французов, но романтизм русских – не одного разряда с романтизмом французов. Они разнополярны. Как? Разве такое возможно? Романтизм наш не однослойный, как у французов, но романтизм многоуровневый, многослойный. Он-то и определяет непредсказуемость русских: спонтанность их действий и проявленных чувств, неожиданность принимаемых решений и внезапный фейерверк мыслей и поступков. Именно непредсказуемость русских всегда так пугала народы с их упорядоченным рациональным мышлением, стабильными эмоциями и чувствами. Но эта спонтанность, например, близка африканским народностям, отчего они всегда охотно ехали учиться, жить и работать в России, когда открыли её для себя. Именно нашу страну они предпочитают всем другим по возможности.

Русским тяжело вживаться в ментальность тех народов, у которых нет искрящейся фантазийности и многоуровневого воображения. О русских нельзя сказать одним словом, что они злы (а об определённых нациях так можно сказать со всей уверенностью), или что они добры, или что они ленивы, или что они работящи. У русских всё это чередуется по времени, проявляясь то одним качеством, то другим. Эту особенность подметили ещё классики русской литературы, изображая в своих произведениях плохих-хороших людей. Осмысливая изображённых в их произведениях персонажей, никогда нельзя было сказать (за редким исключением), что они плохи или только хороши. Они были неоднозначными. Или мы, их исследователи, сами были неоднозначны и поэтому терялись в своих оценках.

Итак, я считаю, что романтизм как национальная черта определяет особенности русского характера. Дорогой читатель, а вы ещё в этом не убеждены? Тогда читайте дальше.

2

Русский более других народностей и наций гибок и способен на быструю перемену своих прежних ценностей, воззрений на бытие, на их забвение и принятие всего нового. Это новое необязательно хорошо и правильно, но русский любит «сказал – сделал» («И какой русский не любит быстрой езды?!») Но это ведь глупость? Правильно. Романтизм глуп в своей основе, он не рационален, не прагматичен, он порхает, плавает на поверхности, глубина, дозревание, осмысление – не для него.

Говорят: «Бич России – дураки и дороги». Да и это понятно. Ведь романтизм идёт по бездорожью, прокладывая дорогу другим (как весь цивилизованный мир восхищался нашими литературными классиками, учёными, людьми искусства!). Романтизму тесно в узких рамках дорог(и), его миссия – открывать новые явления, новые законы. Ломоносовым и Кулибиным не страшны даже и путы рабства или крепостничества, или законничества, или иная трудность: их романтический дух воспаряет над обыденностью и творит… для других. Они не могут и не хотят удерживать свои идеи и знания, подобно тому как корова с наполненным выменем не может не дать молоко. Способные давать щедро расплёскивают себя, а другие народы подхватывают, живут их идеями, претворяют их в жизнь.

Да, русские открывают, другие – применяют, внедряют. Русские – даятели, раздаватели. Но разве мы не пользуемся? Да пользуемся, но не так, как другие. Для многих народов пользование – это владение, обладание на уровне мыслей, чувств и воли. Русские не зацикливаются на предметах (людях) своего пользования. Простого удовлетворения у них от этого нет. Их влекут новые приобретения, свершения, идеи, дороги, мечты. А если творить новое у них не получается, тогда они начинают пьянствовать или играть в азартные игры, или экстремально жить (например, в рискованном спорте или в бандитизме, в искусстве – стиль жизни певцов-бардов). Но и в этом нет удовлетворения. Они лишь продолжают жизнь по кругу, где быстрая езда или быстрые дела – как своего рода опиум, помогающий жить на поверхности.

В связи с этим пониманием неудивительно распространение именно среди русских алкоголизма и наркомании, проституции и бандитизма. Это роднит их с африканцами, где если нация не занята достижением определённых и реальных целей, то большинство населения становится на эту тропу. Вот она – спонтанная бесшабашность, непредсказуемость.

В русских заложен механизм даятеля. Даже побеждая, отдают свои трофеи другим, завоёвывают, чтобы делиться. Поэтому только те на Руси, а потом в Российской империи, СССР, России люди, которые выполняли эту данную им Творцом истории миссию отдавать (и притом щедро), были счастливы. Не в понятиях иностранцев, не в глазах не понявших эту истину, но в своём внутреннем мире они были счастливы. Потому как романтики они и живут своими установками в своём мире и выныривают из него во внешнее, только когда оно вмешивается в их внутреннее, суверенное, глубокое. Это нечто глубинное в русских часто кажется другим народам глупостью, юродством или чем-то незначительным. Но зато это нечто потаённое, глубокое приносит позитивный результат в экстремальных ситуациях (в экологических бедствиях, в войнах).

Но нельзя пренебрегать ничем пустячным, что исходит от русских. Ведь романтизм их – такого рода, что в нём сокрыто всё, как в рукаве фокусника. Поэтому когда меньше всего ожидают, вдруг из чего-то мелкого, неважного происходит что-то великое или раскрывается что-то особенное, некая широта души, нечто неведомое ранее…

Но как же романтизм-щедрость стыкуется с бандитизмом, с чёрствостью современных олигархов, от которых милосердия не дождёшься, как летом – снега? Ведь романтизм всегда ассоциируется с чем-то мягким, нежным, милостивым. Уверена, если русский не отвечает на внутреннюю потребность своей души быть даятелем, то он неизменно гибнет, неважно – от наркотика, или от азартных игр, или от бандитизма, или от алкоголизма, иной раз и от шальной пули. Ведь в этих извращениях русский просто бестолково раздаёт и расточает: в наркомании и алкоголизме – свои жизнь и здоровье, в играх – деньги, в бандитизме – талант найти некий гениальный выход или необыкновенное решение. Вся эта трата, расточительство времени, сил, здоровья – безмозглы, пусты.

А иначе и быть не может. Если русский не нашёл прямой дороги, данной ему Создателем, то ему приходится идти извилистым, кривым путём, становясь нравственным уродом и калекой. Люди разных профессий, социальных групп, различных возрастов часто согласны в том, что общество в России сейчас больно. И нельзя рассматривать один его пласт в отрыве от всего населения. Полиция – не с Луны, а из нас; бандиты – не с «враждебного» Запада засланы, а продукт нашего общества, и т. д. Лечение в том, чтобы оставить кривое, выровнять искривлённое и дать возможность реализоваться романтичной щедрости. Но не только…

3

Романтизм русских (в отличие от романтизма других народов), несмотря на кажущуюся поверхностность, глубок, как озеро. В нём черпает силы русский народ. Питается мечтами, сказками, сыт философиями (поговорили – разошлись), на них строит свою самодостаточность и независимость. А писатели и поэты лишь зорко находят какое-то чаяние, малую или большую надежду, а то и иллюзию и благодаря правильной подаче этого в своих произведениях становятся востребованными, популярными. Неслучайно водоёмы в русских сказках предстают этакими омутами, а чужая душа – потёмками. Русский человек в своём романтизме сильно охоч до сенсаций, чудес: он – мечтатель, романтик. Его легко поманить мечтой, идеей, «перепрограммировать», «перезагрузить». Как быстро люди в России, ставшие бомжами или инвалидами, привыкают к своему состоянию! И они даже внутренне не нуждаются в сочувствии, как это имеет место с подобными социальными группами в других странах! Их обирают, им недодают, они соглашаются отдавать. Внутренняя глубина (омут) затягивает несбыточными идеями, утопиями.

Только русский понимает игру слов «казнить нельзя помиловать» с перестановкой запятой. Он будет действовать в зависимости от обстоятельств, но не они главные. Все действия русских – из романтических побуждений, выстроены на основе неких внутренних философских мотивов, простых или сложных. Русский народ как никакой другой народ взрывоопасен, но часто непредсказуемо быстро и затухает: на «топливе» одной лишь мечты, философской утопии далеко «не уедешь». Но злодей (или тиран) или любой лидер может найти сокровенную жилку русских и на ней ловко спекулировать.

Романтизм любит спокойствие, омут стабильности.

Неудача царизма в последних войнах начала двадцатого столетия стала поводом для того, чтобы вся российская общественность, далёкая от политики, от власти, вдруг всколыхнулась, вышла из своей романтической спячки, но, не поняв ситуацию, народ «помчался по бездорожью». Эту национальную идею – «враги побеждают великий народ, дадим им отпор» – ловко использовали большевики для своих целей. А установив власть, они сыграли на чувствах свой – чужой. Бывшие ещё вчера своими, русскими, вдруг превратились в чужих, во врагов. Кто дал народу время подумать о его выборе? Решение ему навязали гражданской войной через массированную пропаганду светлой сказки в близкое будущее. Ничего не изменилось. Романтичного легко обманывать. Но до поры до времени…

Русский встаёт «во весь рост своего величия», когда нужны героические дела и свершения, в которых проявляется его внутреннее, сокровенное, романтическо-праведное. В чистом осознании или на подсознательном уровне русский как будто всю жизнь ждёт для себя подвига или некой отдачи себя без остатка чему-то или кому-то. Бывает, дожидается…

А что может являться для русского внутренним, сокровенным? Например, отождествление себя с великим народом, носителем великой веры, то есть то, что принято называть национальной идеей. Русский спокойно потеряет дом, но не родину. Родина должна сильно отравить жизнь своему гражданину, чтобы он решился покинуть её. Только лишь страх за свою жизнь не подвигнет русского убежать из России. Но когда русский пропитывается цинизмом либо захвачен страстью к богатству (не русская черта), либо поражён неверием никому и ни во что, тогда понятие о родине в нём умирает и он становится способен ассимилироваться, растворить себя в другом народе, стать его частью.

Впрочем, такой человек становится как сам не свой: ведь в человеке, в котором умерло понятие «родина», улетучилось всё национальное. Либо он не был русским в своей сущности, но тогда глубинные особенности его нации, заложенные в его характере-душе, руководят им. Такой человек – не друг и не свой русским. Он может жить среди них, но он чужой, враг, и все его поступки и действия, хочет он того или нет, понимает или не понимает, направлены против русских, их исторической миссии, против России.

Однако не потому в русском «умирает» душа, когда в нём погибает национальная идея, на которой он вырос, был воспитан (либо, наоборот, не был взращён), а потому, что любая идея (даже фантазийная), любая мечта, будучи отнятою, но не заменённою другой, является пустой, убивающей особый русский романтизм, без которого русский просто немыслим как личность.