Нас тревожат другие дали. Выпуск 3

Нас тревожат другие дали. Выпуск 3
Сборник

Ольга Владимировна Грибанова

Современники и классики
В сборнике произведений финалистов Московской литературной премии 2022–2024 серии «Современники и классики» под названием «Нас тревожат другие дали» читатель откроет для себя новые имена прозаиков, поэтов, публицистов. Их стихи, рассказы, статьи заставят многих пересмотреть своё настоящее, задуматься о будущем и подготовить себя к новым открытиям. Эти произведения для тех, кто всегда готов к движению и переменам.

Нас тревожат другие дали

© Интернациональный Союз писателей, 2024

Предисловие

Тревожиться о далях, никому неведомых, дано не всем. Только творцам. Тем, кому тесно в предписанных рамках: дом – работа – отпуск. Тесно даже в далеко идущих, кем-то намеченных планах. Творцы создают свои, особые миры, углубляются в их историю, описывают их географию и открывают странные законы бытия.

А нам, читателям, остаётся только примерить на себя предложенные творцами реальности: иные времена, иные личности, иные события.

Представляем новый сборник произведений серии «Современники и классики» в рамках Московской литературной премии-биеннале – 2022–2024.

В разделе «Проза» ветеран военной службы, ветеран труда, награждённый медалями СССР и России, автор книг о сибирской авиации Александр Петрухин представляет фантастическую быль «Временная дыра Дьявола».

Марина Ганфайтер, писатель и журналист из Донецка, пишет повести и рассказы о том, что происходит на её глазах, о страшной реальности бесконечной войны, о людях, продолжающих жить и верить в победу. В этом сборнике Марина Ганфайтер предлагает читателям главу из повести «Мы ждали восемь долгих лет», а также рассказы «Расстрелянная Терема» и «Чёрно-серая зебра войны».

Краснодарская писательница и поэтесса Наталья Альтаир знакомит читателей с фрагментом своего романа-фэнтези «У ангела должны быть крылья». Это сложная и глубокая проза, где реальное и ирреальное идут бок о бок, вступают в борьбу и пытаются найти выход из тупика.

События на грани реальности представлены и в рассказе писателя и художника Ольги Романовой «Перевозчик». Читателей, несомненно, заинтересует глубокий философский подтекст прозы этого автора, которая была представлена и в прошлом выпуске сборника «Современники и классики».

Огромное удовольствие доставят читателю остро-ироничные рассказы-притчи писателя, поэта, переводчика Дарины Никоновой.

Поэзия представлена в сборнике циклами стихотворений Елены Северной, Ларисы Кондрашовой, Сергея Василькина. Поэты размышляют о любви и судьбе, о поисках своего жизненного пути во всех закоулках пространства и времени.

Несомненно, озадачит читателей работа лауреата литературных премий Ольги Грибановой «Ладонь на плече», которая представляет собой венок сонетов в прозе.

В разделе «Публицистика» читателей ждёт знакомство с книгой ветерана военной службы, писателя-публициста, поэта-песенника Михаила Анисимова «Профессия – военный следователь».

Раздел «Литературоведение» познакомит читателей со статьёй литературоведа и писателя Сергея Ефименко, автора серьёзного философского труда «Идеи и коды их воплощения» и художественной фантастической трилогии.

В этом же разделе читатели познакомятся с несколькими статьями литературоведа, писателя, лауреата Гран-при Московской литературной премии-биеннале в номинации «Публицистика» Ольги Грибановой. Эти статьи посвящены одному из интереснейших произведений А. П. Чехова – повести «Дуэль».

Новых открытий и впечатлений, дорогие читатели!

Ольга Грибанова,

продюсер проекта «Современники и классики»,

писатель, литературовед, публицист

Проза

Александр Петрухин

Ветеран военной службы и ветеран труда. В СССР награждён двенадцатью, а в России более чем двадцатью медалями. После демобилизации отработал двадцать восемь лет. Общий подтверждённый трудовой стаж – более пятидесяти шести лет. В Новосибирске прожил более тридцати одного года. При издании книг об авиации в Новосибирске и Барнауле «История развития авиации в Сибири», «С мечтой о небе» и «В небе Алтая» авторы сочли возможным отметить вклад А. А. Петрухина в развитие авиации в Сибири.

Писать начал в 2004 году. Рассказы публиковались в периодической печати. В 2021 году издана книга «…Счастлив тем, что я дышал и жил». В августе 2023-го эта же книга вышла вторым изданием.

Временная дыра Дьявола

Фантастическая быль

Глава 1

Люблю читать на первом снеге
Скупые заячьи следы.
Смотри: здесь был он на ночлеге,
Тут уходил он от беды.

    Кленовский (Крачковский) Д. И. След жизни //Вернуться в Россию – стихами. 200 поэтов эмиграции: антология. М., 1995. С. 247

Всё началось с собаки Альмы, так когда-то назвал её местный охотник-профессионал Антон Фёдорович, хороший друг Николая Ивановича. Года два назад он, выбирая её из семи щенков, знал, что суки более послушны и привязаны к хозяину, обладают острым чутьём и менее упрямы, чем особи мужского пола. Из всех щенят именно она одна-единственная не упала с берёзовой чурки, куда он их поочерёдно водружал. И она, став взрослой, оправдала его надежды. Альма бежала легко, иногда проваливаясь в снег и принюхиваясь к морозному воздуху, да и ни один след, который попадался на снегу, она не пропускала.

Николай родился в этой, казалось, богом забытой деревушке Макурино Юргинского района, ныне Кемеровской области. Она была основана в XIX веке переселенцами из европейской части Российской империи по фамилии Макурины. Приютившись на стыке трёх областей: Кемеровской, Новосибирской и Томской, – когда-то она стояла на Сибирском тракте в глубокой тайге, а сейчас – на краю её. Ближний лес со стороны городов был выпилен, сожжён, выкорчеван.

Хлеб тоже сеять надо было где-то. Поэтому тайга осталась за естественной преградой – таёжной речкой Малой Чёрной – левым притоком Томи. Граница Томской и Кемеровской областей проходит по реке Большой Чёрной, а Малая Чёрная делит Макурино на две части, и до границы с Томской областью всего семь, а с Новосибирской – восемь километров. Речки названы Чёрными из-за тёмной воды, особенно Большая Чёрная, так как они берут начало из торфяных болот и протекают по болотистой местности. К северу и северозападу от деревни, в междуречье рек Оби и Томи, расположен огромный лесной массив, богатый зверьём, птицами, кедровыми орехами, грибами, чёрной и красной смородиной, малиной, жимолостью, брусникой, черемшой, черникой и клюквой. В этой богатейшей местности, далеко от центральных дорог, «глухоманной деревне таёжной», и началась его осмысленная жизнь.

Окончив семь классов, Николай уехал в Томск и получил специальность токаря по металлу. По распределению попал работать на один из объектов города Томска-7, или пятого почтового; ныне это Северск – самый большой закрытый город Росатома, построенный в тайге, на берегу Томи. Там же получил высшее образование, стал физиком-ядерщиком и сейчас работал в одном из томских закрытых институтов. Он каждый год в январе брал отпуск на две недели, приезжал на малую родину на семь-десять дней и уходил с ружьём в тайгу, как когда-то подростком, промышлять белку. Даже с годами эту тягу он не смог победить. С Антоном Фёдоровичем была давняя договорённость о ружье, собаке и зимовье, которое находилось примерно в тридцати-сорока километрах от деревни, на берегу таёжной речки Таволжанки, недалеко от озера Кирек.

До вечера он хотел добежать до избушки, где можно было отогреться и отдохнуть. Там всегда есть замороженные пельмени, хлеб, соль, в печурку уже наложены дрова с берестой под ними. Только чиркнуть спичкой – и затрещит огонь, побежит по бересте, коптя чёрным дымом. Немного погодя начнёт оттаивать так называемый куржак, и с потолка закапает весенняя капель.

А пока он пересёк речку, засыпанную снегом вровень с берегами, Большую Чёрную, левый приток Томи, как раз в том месте, где когда-то располагался четвёртый Сиблаг НКВД, основным занятием которого была заготовка леса. Николай ещё пацаном не раз выбегал из дома посмотреть на тянувшийся через деревню обоз с брёвнами, которые доставлялись на ближайшую железнодорожную станцию. По бокам обоза, верхом на лошадях, с автоматами на груди, в овчинных полушубках, в ватниках и валенках, ехали охранники. А на санях, поверх брёвен, иногда на клочке сена, сидели по одному люди, одетые все одинаково. На головах шапки-ушанки, на ногах валенки, в чёрных фуфайках, второе название которых – телогрейки. Именно в них после войны поднималась советская страна. Из послевоенной разрухи вырастали новые города, создаваемые советскими людьми, одетыми в телогрейки.

Выходя из леса на болотину, ударил из озорства лыжной палкой по стволу небольшой ёлки – снег с веток ухнул в сугроб, а ветви, освободившись от непосильного груза, почти лежавшие на снегу, вскинулись вверх и, как будто благодарили, с достоинством закивали.

После Большой Чёрной до бывшего леспромхоза «Ларино» тянулось болото с чахлым кустарником и редко попадающимися сухими берёзками. Летом можно пройти через него только с местным проводником, так как повсюду булькает трясина, а сейчас была ровная, белая, искрящаяся от лунного света равнина. От ветра снег здесь лежал плотный, как фирн в горах. Альма бежала слева, далеко впереди, то и дело поднимая и поворачивая к нему голову. Николай, чуть оглянувшись назад, на юго-восток, посмотрел вправо, туда, где должно показаться солнце, но увидел, что в небе ещё висит Венера, а правее от неё сверкает яркая звезда Сириус, поэтому успокоился: ещё успеет зайти в урочище по пути к зимовью и поискать белку, чтобы завтра утром, когда она активна, уже наверняка идти к этому месту. Надо помочь Антону Фёдоровичу выполнить план по сдаче пушнины по договору и оправдать патронташ, который висит на поясе, набитый в основном патронами с дробью пятого и шестого калибра.

Альму он знал, она из той редкой породы лаек, которая работает по белке и «низом», и «верхом», то есть и нюхом, и слухом. Слух её иногда поражал Николая. Белку она слышала метров за сто пятьдесят. В здешней тайге прошлым летом был урожай кедрового ореха, поэтому зверёк сейчас в основном держится наверху. Вся надежда на Альму. Да и морозов больших не обещали, при которых запах быстро вымерзает. Февраль ещё не наступил, ветров не должно быть – самое время промышлять белку. На всякий случай он взял с собой несколько патронов с картечью и пулями: тайга есть тайга, здесь всё может случиться. В котомке – недельный запас хлеба и замороженных пельменей, рассчитанный на двоих, смена одежды. Если он не съест чего-то, оставит на зимовье. В тайге так принято, его так учил отец, а отца – дед. В отсутствие хозяина кто-нибудь мог зайти, заблудившись и обессилев, вот тогда всё это спасёт кому-то жизнь: и дрова, уложенные в печурку, и спички, и топор, и всё остальное.

Глава 2

Холодный ветер, резкий и упорный,
Кидает нас, и тяжело грести;
Но не могу я взоров отвести
От бурных волн, от их пучины чёрной.

    Иван Алексеевич Бунин «Северное море»

Когда он посмотрел в сторону Альмы, её там не было. Несколько секунд назад она была, а теперь нет. Он всмотрелся в белое покрывало до рези в глазах и позвал:

– Альма! Ко мне!