Млечный Путь 2023

Его положили на стол. Это было крайне печальное зрелище. Ещё совсем недавно оно жило, дышало. От всего этого остались лишь глаза, столь же огромные, незакрытые глаза. Незакрытые, потому что они на это не были способны.

Пока настраивали аппаратуру, я решил ещё раз осмотреть существо. Оказывается, оно тоже было гексаподом. Пара конечностей располагалась под передней парой. Они напоминали лопасти и были так прижаты к телу, что буквально сливались с ним. Поэтому я не заметил их, когда существо лежало. Я также, наконец, решился прикоснуться к существу, хотя бы в перчатках. Шкура была полностью голой, без волосков или чешуек, грубоватой, но эластичной и, судя по всему, достаточно толстой. Приложив ладонь, я не почувствовал, чтобы существо было горячее или даже теплее окружающего воздуха. Значит, оно экзотерм.

Меня прервали и сказали, что можно начинать. Мы с Игорем надели плотные перчатки, очки, фартуки и зачем-то респираторы. Так гласили инструкции. Игорь позволил мне начать вскрытие. Я взял скальпель и начал нащупывать место, где можно начать. В районе, где у нас располагается грудная клетка, я сразу упёрся в кость, причём, судя по всему, сплошную; затем я прощупал брюшную полость: внизу располагалась длинная тонкая кость. Она тянулась от грудины до… И тут я неожиданно для себя обнаружил, что у этого организма нет анального отверстия. Я присмотрелся повнимательнее – и ничего. Мне стало безумно интересно: как же функционирует его пищеварительная система, несмотря на то что это одна из моих самых нелюбимых областей. Я решил сделать надрез между задних ног, от места, где оканчивалась тонкая брюшная кость.

Стоило мне нажать и углубится скальпелем в плоть, как из ранки потекла пурпурно-розовая жидкость – кровь. Я необычайно удивился этому новому открытию: сначала синие деревья, затем розовая кровь. А что дальше? У него красные кости? На нас нападут зелёные человечки?

Немного отвлёкшись на мысли, я продолжил вскрытие. Сделав разрез до основания хвоста, я подогнул один из его краёв. Шкура, именно верхний эпителиальный слой, состоял из тоненькой, не больше миллиметра, полупрозрачной плёночки, которая переходила в гораздо более насыщенный цветом и толстый слой. Общая толщина этого, судя по всему, эпидермиса была миллиметра 4 – это действительно много для такого маленького существа. Под ним шёл слой бледно-розовой ткани, похоже, соединительной – аналог дермы. Он тоже был не маленький: от 5 до 7 миллиметров.

Я попытался отогнуть ещё сильнее и с удивлением обнаружил, что шкура вместе с дермой достаточно хорошо отходит от ткани, расположенной под ней. Если это мышечная ткань, то тот факт, что шкуру можно снять, очень поможет нам при изучении внешнего строения скелетных мышц у этих организмов. Я принял решение полностью снять шкуру с одной стороны тела. Продолжив разрез, сделанный мною, я пошёл по кости живота, затем по центру грудной клетки, затем обогнул левую конечность нижней пары передних конечностей, затем по шее до основания клюва. Клюв действительно не имел никакого чехла и был твёрдый, как камень, или, скорее, как хитиновый панцирь какой-нибудь крупной жужелицы. Я ещё раз посмотрел в глаза этому существу. Несмотря на то что они были открыты, в них не осталось ничего живого. Они побледнели, потускнели, стали более матовые. Я поразился этой разнице: совсем недавно они смотрели на меня, пусть и максимально безэмоционально, но с искоркой жизни, сейчас это были просто органы зрения – пигментные пятна, способные распознавать электромагнитные волны света.

Скрепя сердце, я сделал надрез вдоль крепления клюва и начал снимать шкуру, как расстёгнутый костюм. Я был уверен, что придётся вырезать глаза, но мои опасения не оправдались. Под кожей головы была видна кость черепа, слава богу, желтовато-серая, а под глазами – тоже кость, такая же сплошная, лишь небольшая ямка выдавала присутствие какого-то органа. Глаза же отошли вместе со шкурой, словно были её частью. В отличие от глаз, мышечный отросток внизу головы пришлось обрезать. В нижней части головы было много мышц, на верхней их было меньше, и также, как и снизу, многие из них шли непосредственно к клюву. Безусловно, удивлял их цвет – насыщенно-фиолетовый. Но меня больше удивлял не их цвет, а их структура. Они походили скорее на связки проводов, чем на мышцы земных животных. Огромное количество мелких трубовидных мышц, которые ещё и крепились непосредственно к кости. На первый взгляд.

Чем больше я снимал шкуру, тем больше меня поражало строение этого существа: большая часть была сплошь покрыта мышцами, кое-где виднелись кости. Но позвоночник заслуживает отдельного внимания. Я насчитал 2, всего 2 позвонка в шейном отделе. Они были невероятно длинными, и я даже не знаю, как такое могло возникнуть. Это было не сращение группы позвонков, а именно 2 отдельных позвонка. Интересно также то, что остистый отросток, если его можно было так назвать, был раздвоен, везде, по всей длине позвоночника. И если сделать срез, то позвонок будет выглядеть либо как буква «X», либо как буква «Y», либо как «V», насчёт последнего, конечно, много сомнений, но это ещё предстоит выяснить. А в образовавшейся области, между двумя остистыми отростками, располагалось прикреплённое к внутреннему слою шкуры жёлто-зелёное тело – это, скорее всего, крупное жировое депо.

Когда дело дошло до конечностей, всё стало ещё интересней. Шкура там была намного тоньше, поэтому я повредил несколько мышечных оболочек – явно аналоги фасций. При этом из них тонкой струйкой, начала вытекать насыщенно фиолетовая жидкость. Я попросил Игоря быстро её собрать, потому что вспомнил, что мы не собрали образцы крови. А это была кровь, наверное. Моя просьба вывела Игоря из состояния ступора. Он взял колбу и начал собирать жидкость. Я на секунду задумался: как же устроены их мышцы? Неужели кровь свободно омывает их внутри оболочек. Но почему она отличается по цвету? Меня прервал Игорь, громко и чётко давший понять, что он закончил.

– Спасибо, – ответил я и продолжил.

С горем пополам я очистил переднюю лапу от шкуры. Строения пальцев меня удивило и разочаровало одновременно. Вместо системы связок, прикреплённых к мышцам в конечности, движениями пальцев управляли несколько тонких, скреплённых между собой мышц. Но вот сочленение фаланг. Оно было таковым, что палец мог сгибаться как назад, так и вперёд. Сустав напоминал шарнир из детского конструктора. Кость должна была быть очень крепкой, чтоб выдерживать такие нагрузки.

Я решил посмотреть все сочленения суставов в конечности. Локтевой и… второй локтевой не представляли собой ничего интересного. Конечность могла выпрямляться и сгибаться в виде буквы «n» – всё, что мы уже видели. А вот плечевой, вернее, его аналог, имел совсем другое строение. Во-первых, это существо не могло поднять конечность вверх, то есть развести их в стороны, да и под себя оно их с трудом двигало. В общем, конечности этого существа могли двигаться почти что только в одной плоскости. Это было крайне интересно. Во-первых, причина этого была не вполне ясна, во-вторых, этот факт сильно ограничивал возможности движения этих существ. Зуб даю, что им будет очень тяжело на поворотах при быстром беге. И эта особенность их строения вполне объясняет то, что мы ещё ни разу не видели ни один летающий вид.

Дальше же ничего такого. Разве что маленький рудиментарный палец на передней конечности, который я не заметил. Строение задней я изучать не стал, ведь оно было абсолютно подобно строению передней. Строение передних нижних меня тоже сильно не поразило. Основное отличие в сочленении суставов – оно было как у богомолов и в подвижности «плечевого» сустава. Он был намного более мобильным. А ещё те самые яркие складки являлись перепонками между двумя пальцами этих конечностей. Дальше хвост. Остистые отростки сильно расходились, оставляя место для больших запасов жира, как у бобра, и он мог сгибаться вниз намного сильнее, чем вверх. Ну и забавно, что в хвосте было больше позвонков, чем в шее: целых 3! Ну а всего в позвоночнике их было 8.

Напоследок остались дыхальца. Это были полностью мышечно-мягкотканые образования, похожие на щели. Чтобы провести аналогию: они с очень большой натяжкой напоминали уши кошек, если бы, конечно, те были толстенными кусками мяса и могли закрываться вдоль оси от основания к кончику. Больше про внешнее строение сказать мне было нечего.

Впереди ожидало самое интересное – внутреннее строение. Но я просто не знал, с чего начать. Я прощупал весь труп и почти везде – под кожей и мышцами – была кость. Исключениями были шея, хвост и некоторая часть «брюха». Подумав, я всё же решил начать с шеи. Но, подумав ещё немного, я понял, что с меня хватит. Я решил передать эстафету Игорю. Он отпирался, ведь он был тем ещё лентяем, но я настоял на своём, и вот настала моя очередь смотреть.

Игорь согласился с тем, что лучше начать с шеи. Поэтому я перевернул существо на спину и, держа его за лапы, начал наблюдать. Игорь сделал надрез у основания черепа, левее середины горла, так как там мешалась тонкая кожистая складка. Из мышц сразу потекла та жидкость непонятного назначения. Делая очень аккуратные надрезы, Игорь слой за слоем прорезал мышечную ткань, попутно немного отгибая край разреза. Мышечный слой здесь был не очень толстым, поэтому вскоре из-под скальпеля показалась розовая ткань, напоминающая ту, что была под эпидермисом кожи. Прорезав этот также не очень глубокий слой, Игорь добрался до некой пурпурной ткани, из которой песочилась уже явно кровь. За этой тканью почти сразу последовала ткань более светлого оттенка, и наконец пространство пищевода.

Увидев, что он прорезал внутреннюю стенку пищевода, Игорь несколькими лёгкими движениями руки продлил этот разрез до середины горла, а затем в сторону ротового отверстия. У тут нас ждал сюрприз. В пространстве у основания и, судя по всему, внутри черепа внутренняя стенка пищевода была устлана зубоподобными образованиями тёмного цвета. Со стороны шеи они были ограничены круговой мышцей, явно выполняющей функцию сфинктера. Далее, в самой шее, внутренняя стенка пищевода была гладкой и так вплоть до основания шеи. Там располагалась ещё одна мышца – сфинктер, а за ней пищевод приобретал складчатую структуру. Дальше просмотреть не удалось, ведь там начиналось пространство грудной клетки.

Я устремил свой взгляд на тканевые слои. Вдоль гладкого отсека пищевода, в активно кровоточащем слое, периодично располагались крупные утолщения, немного отличавшиеся по цвету и структуре. Я понял, что мне предстали первые увиденные внутренние органы существа. Но какие? Я начал рассуждать.

– Если они располагаются в слое активно кровоточащей ткани, которая явно тесно связана, если сама не является, с кровеносной системой, то они будут выполнять или гуморальную, или фильтрующую функцию. То есть будут являться либо некими железами, либо аналогами почек или лимфоузлов.

Мои мысли прервал голос Игоря.

– Мы тут больше ничего не увидим. Если хотим продолжить, надо вскрывать!

Я отпустил ноги существа, вернув его в первоначальное положение, и направился за необходимым инструментом – маленькой дисковой пилой. К счастью, мы заранее её подготовили, так что долго возится не пришлось.

Поднеся инструмент, я вручил его Игорю, и тот с недовольным лицом устремил свой взгляд на труп.

– Ноги отпиливать будем?

– Нет-нет, мне нужно оставить их в целости. Я хочу поработать над физиологией движений. Реж прям по центру.

Я вновь перевернул существо на спину, и Игорь послушно приступил к вскрытию. Он включил противно жужжащую пилу и начал прорезать плоть от основания шеи по линии, сделанной мной, когда я снимал шкуру. Первые мгновения шли легко, но потом он явно застопорился.

– Пошла кость.

– Угу. – пробурчал я, не зная, как реагировать.

Игорь плавно погружал диск пилы всё глубже, до тех пор, пока не почувствовал провал.

– Прошёл! – с гордостью заявил он. – Похоже, кость не меньше сантиметра.

Теперь он шёл пилой вдоль трупа.

Со временем в нос ударил слабый аромат палёных волос, помешанный с запахом жареного мяса и слабо уловимым металлическим запахом. Запах жареного мяса объяснялся легко, но два других… Неужели кожа этих существ тоже пропитана кератином? Почему ощущается металлический аромат? Это нам ещё предстояло выяснить.

Всё это действо продолжалось не меньше двадцати минут, и за это время мы пропилили только до тонкой кости брюшной полости, но её уже можно было обойти. Игорь прорезал плоть выше от брюшной кости и соединил разрез с тем, что сделал я в самом начале вскрытия. Оставалось только одно: попытаться заглянуть внутрь. Но не тут-то было.

Кость, или кости, что служили аналогом рёбер этому существу, были жёстко соединены с позвоночным столбом. Нам даже немного не удалось приоткрыть этот импровизированный ящик и узнать тайны его содержимого. Пришлось делать ещё один распил вдоль позвоночника. Кость там была ещё толще, поэтому мы провозились с этим не меньше получаса. Наконец всё было готово. Мы не стали просто отрывать эту отпиленную часть от остального тела, тем самым разрывая внутренности существа. Мы пошли от удобного. Я слегка приподнимал кусок со стороны шеи, а Игорь отделял пищевод от всех остальных тканей. Это продолжалось недолго, потому что почти сразу пищевод сильно расширялся, переходя в желудок. Пока Игорь отделял желудок, я вновь посмотрел на тканевые слои. Кость с двух сторон была окружена кровеносной тканью, с внешней за ней чередовались уже известные нам слои, а с внутренней стороны за кровеносным слоем шёл слой явно рыхлой, розовой соединительной ткани.

Вновь я посмотрел внутрь существа, Игорь достаточно резво, но осторожно выделял желудок из общей массы плоти. Уже сейчас можно было осмотреть его очертания. Он был крупным и состоял из нескольких отсеков, а если быть точным, то из трёх: одного крупного и двух поменьше, расположенных выше первого. Непонятно зачем ему была нужна такая структура, но я начинал догадываться. Игорь заканчивал, и мои догадки оправдались. Это можно было назвать достаточно обычным желудком, если бы не одно «но»: он был слепым. Он не переходил в кишечник. Значит, еда выходила оттуда же, откуда и поступала. Это вполне объясняло многокамерность желудка, такое строение помогало новопоступившей пище не смешиваться с уже полупереваренной, ведь она, похоже, перемещалась в малые камеры. И я теперь с большей уверенностью могу сказать, что утолщения кровеносного слоя на шее являются фильтрующими органами. Ведь пищевод для этих организмов ещё и кишечник, в котором всасываются остатки питательных веществ. На это указывают мышцы-сфинктеры, которые разделяют пищевод на камеры. Но в кишечнике могут всасываться и различные нежелательные вещества, которые сразу же отфильтровываются из крови этими органами. Это же очень удобно.

Мы решили полностью достать желудок, чтобы досконально изучить его строение. Эту кропотливую задачу мы выполнили достаточно резво. Немного больше времени ушло на отделение пищеварительных желёз, которых тоже было три: по одной на каждый отсек. Железа главного отсека была крупная, размером с небольшой банан, она имела такую же вытянутую форму, коричневатый оттенок и состояла как будто из двух половинок. Железы верхних отсеков были намного меньше, как крупные виноградины и имели зеленоватый оттенок. С виду они походили на желчные пузыри, но имели совсем другую структуру. Наконец, мы закончили. Мы отделили желудок от тканей и пищевода, вытащили его и решили посмотреть на его внутреннюю структуру. Он был достаточно тяжёлым, было ясно, что он наполнен, поэтому мы приготовились к не самому приятному зрелищу. И оно не заставило нас долго ждать. Когда Игорь сделал надрез в главной камере, из неё просочилась отвратительная гелеобразная зеленоватая жижа. В нос ударил запах аммиака, до этого он тоже ощущался, но слабо, а сейчас… даже думать страшно, какой смрад ждал бы нас, если бы мы не надели маски. Собрав в лоток это месиво, мы полностью разрезали желудок. Его внутренняя стенка была морщиниста и не было видно никаких ворсинок или чешуек. Мы разрезали малые камеры и они, на счастье, оказались пусты. По структуре они никак не отличались от главной камеры. Закончив с желудком, мы пошли дальше.

Дальше меня интересовало строение дыхательной системы. И долго понимать, что есть, не пришлось. Лёгкое было огромное. Да, именно лёгкое, оно было одно, и оба дыхальца вели в него. Оно занимало почти всё пространство под позвоночным столбом. При учёте, что существо было размером с крупную собаку, лёгкое у него было, примерно, как у человека. Внутреннее строение его было достаточно интересным: почти всё пространство лёгкого занимала губчатая ткань с большим количеством кровеносных сосудов. Это было понятно, ведь стоило её повредить, и из неё сразу же хлынула кровь. С двух сторон эту ткань окружали полностью полые камеры, на конце, где располагались дыхальца, и на противоположном конце. Причём отличалась не только внутренняя структура лёгких. Ткань, которая составляла лёгочную оболочку, была намного более эластична вокруг полой камеры с внутреннего конца лёгкого. К тому же там к лёгкому крепились мышцы, с помощью которых, судя по всему, и накачивался воздух, а полая камера выступала как меха, прогоняющие воздух сквозь губчатую ткань с кровеносными сосудами.

Кстати, о сосудах. Пока мы с Игорем копались во внутреннем мире существа, нам не попалось нечего похожего на сердце. Но сейчас, когда мы разобрали лёгкое, нашлась зацепка: крупные сосуды, которые выходили из лёгкого. Их было целых три! И это только с одной стороны, а, учитывая невероятную симметрию этого существа, можно закономерно предположить, что есть таких же три сосуда с другой стороны. И эти сосуды совершенно разрознены: наиболее крупный входит в лёгкое со стороны хвоста, другой, поменьше, отходит в сторону и немного вперёд, третий – самый маленький – идёт прямо в сторону шеи, нельзя не быть уверенным, что с помощью него кровью снабжается мозг.

И вот дело дошло до мозга. Нужно было вскрыть черепную коробку существа, чтобы увидеть этот удивительный орган, и убедиться, что он там вообще есть. Я захотел сделать это лично. Игорь не стал возражать. Я взял пилу, подошёл к его голове и с удивлением заметил, что верхняя челюсть существа обвисла, также, как и нижняя. Я проверил рукой – и действительно: верхняя челюсть двигалась также, как и нижняя, они смыкались и размыкались, как створки капкана. Это удивительная особенность, на которую я почему-то не обратил внимания, когда снимал шкуру. И хорошо, что я сделал это сейчас. Ведь нужно было отпилить эту челюсть, точнее, теперь её можно было отрезать, раз держалась она на суставах. Сделав это, я всё же решил приступить к вскрытию черепной коробки. Сначала я пропилил сбоку, вдоль ротовой полости. Затем уже я начал пилить верхнюю часть черепа, как только я немного углубился и прошёлся, из разреза потекла бледно-розовая жидкость и завоняло так же, как и когда мы вскрывали грудную клетку. Последним делом я отпилил череп от позвоночного столба. И на срезе увидел, как те два сосуда, которые, как я и предполагал, несли кровь от лёгкого к мозгу, так и некое круглое образование, расположенное сразу под позвоночным столбом и состоящее из желтовато – серой ткани. Это был спиной мозг этого существа – ясно как день. И вот я наконец-то открыл череп и увидел… обычный мозг. Да, самый обычный мозг, почти не отличающийся от тех, что я видел, когда проходил обучение. Желтовато-серый, без извилин, занимающий почти всё пространство своей камеры и состоящий из нескольких долей: из трёх, пока что различимых, и одной, что переходила в спинной мозг. Это выглядело замечательно, но в тоже время слегка грустно и скучно.

После небольшого разочарования оставался один последний вопрос: как это существо размножается? Не было понятно, кто это: самец, самка, может, вообще гермафродит. И раз у него нет анального отверстия, как происходит процесс оплодотворения: не через дыхальца же? Вернувшись к вскрытому телу, я попытался найти что-нибудь, Игорь тоже помогал, и он то и обнаружил ещё один орган непонятного назначения, он представлял собой некое образование, напоминавшее гроздь винограда. Он был парным и располагался в задней нижней части тела. Назначение его было неясным, но можно было сказать одно: это была железа с наружными протоками. И могу поспорить, что это и был искомый орган размножения. Вопрос лишь в том, как он функционировал? Но это нам предстояло узнать позже. Наша с Игорем миссия была окончена, мы изучили это существо и желали лишь отдохнуть.

Пока мы осторожно снимали с себя испачканные в крови вещи, а все остальные убирали оставшийся беспорядок и брали образцы тканей, я в последний раз взглянул на существо. Ещё совсем недавно это был живой организм, а теперь, не без нашей помощи, это было уже просто тело, месиво тканей, органов и жидкостей. Теперь мы знаем об этих организмах многое, больше, чем могли до этого себе представить, но сколько открытий ждёт нас впереди? Надеюсь, Авроре больше не придётся платить такую большую цену.

Мадина Гайзетдинова

Звезда

13 лет

г. Евпатория

Республика Крым

Глава 1

Город. Ночь. И только яркие звезды висят в тёмном небе. Ночь по-разному у всех проходит: кто-то плачет воспоминаниями, кто-то общается по телефону, кто-то спит, а кто-то чего-то ждёт. И она ждёт: девчонка «без проблем в жизни». Алые резиночки придают объем её светлым волосам. Миленькое личико скрывает израненную душу. Она мудра жизненным опытом, но все её воспринимают как банального человека. Как и все, она имеет свои странности. Эту странность она получила от деда. Он астроном.

Кэтрин ждёт яркую звёздочку, которую зовёт Мисс Скучная Банально-житейская Мария. Мария-это учительница истории у Кэтрин. Девочка любит её уроки и читает все параграфы. Но не говорит она об этом в открытую нельзя: в 21 веке это смешно и глупо. А стать центром насмешек в планы Кэтрин не входит.

Звёздочка не показывается. Обычно она приходит вовремя, а тут её нет. Кэтрин вздыхает и засыпает крепким сном. Чуть позже Мисс Скучная Банально-житейская Мария появляется, но Кэтрин её не увидит. Звёздочка ждёт час, ещё час и уходит.