Восемь лучших пьес «ЛитоДрамы-2019

ДЕНИСОВ. А почему же вы мне все это рассказываете?

ВИКА. Не хочу, чтобы для вас это было неожиданностью. Вы хоть с духом успеете собраться, с мыслями. Я вчера вдруг представила… Вызывает вас Богданов к себе, и вы к нему, как обычно, заходите. А он вас без объявления войны увольняет… И вы растеряетесь, наверное. Может, слова какие-то не те скажете. А Богданову много чести, если Денисов перед ним растеряется… Не хочу.

ДЕНИСОВ. (После паузы, медленно.) От неожиданности, конечно, можно и расклеиться. И лицо потерять.

ВИКА. Нельзя вам, Игорь Иванович, лицо терять. Вокруг и так одни рожи.

ДЕНИСОВ. Славная вы девушка, Вика. Спасибо вам. Само собой, разговор останется между нами.

ВИКА. Да если б я так не думала, разве я вам все это говорила бы?

ДЕНИСОВ. Только насчет рож я с вами не согласен. Люди у нас как люди. Не лучше и не хуже, чем в других заведениях.

ВИКА. Добрый вы, Игорь Иванович. Вы еще скажите: «Не судите и не судимы будете».

ДЕНИСОВ. Непременно скажу. Прекрасная заповедь.

ВИКА. А я буду судить. В конторе круглым счетом двадцать человек работает, а руку подать, кроме вас, некому. Да и вы скоро…

ДЕНИСОВ. Послушайте… Ну если вам здесь так неуютно, не лучше ли уйти?

ВИКА. А куда? В торговую сеть овощи фасовать? Так у меня университетское образование и красный диплом. Лучше уж безработным экономистом числиться… Нашла секретарское место – и на том спасибо. Хотя, если разобраться, что тут хорошего? Люди Богданова боятся и терпеть не могут, а заодно и на меня косятся. Ну как же, правая рука начальника! Только для главного я вообще не человек. Кофе-машина, прислуга за всеми. Чуть что не так – «не разочаровывай меня». Ни уважения, ни статуса, да и зарплата – копейки… Я уж с тоски думала: хоть бы он ко мне приставать начал. Так-то мужик видный. Да и тут облом, видно, не в его вкусе.

ДЕНИСОВ. Ну и слава богу. Желаю вам побольше таких обломов… А кого на мое место посадят? Пригласят кого-то? Или из своих выдвинут?

ВИКА. А то вы не знаете.

ДЕНИСОВ. Откуда мне знать? Хотя догадываюсь. Ирину?

ВИКА. Ее.

ДЕНИСОВ. Собственно, больше и некого. Не Максима же… Да и ей рановато. Еще хотя бы год поработать, пройти редакторскую стажировку…

ВИКА. Какое там! Спешит Богданов. Подарок на ваших костях приготовил.

ДЕНИСОВ. Почему подарок?

ВИКА. Надо же как-то отметить начало близких отношений. Кольцо с бриллиантом дарить, что ли? Избито и дорого. А портфель заместителя главного редактора в самый раз. У вас отнимет, розовой ленточкой перевяжет и вручит. И оригинально, и дарителю ничего не стоит.

ДЕНИСОВ. (Откинувшись на спинку стула, после паузы, негромко.) Вика… я назвал вас славной девушкой и не хотел бы отказываться от своих слов… Вы зачем сплетничаете?

ВИКА. Да если бы сплетничала… Вас, Игорь Иванович, месяц не было. А за месяц много чего изменилось. У главного завелась фаворитка. В другое время он вас еще потерпел бы, а теперь – нет. Девушке надо расти.

ДЕНИСОВ. Быть этого не может. Ирина – и этот самовлюбленный жлоб…

ВИКА. Насчет самовлюбленного жлоба в точку. А Ирина… Ну что Ирина? Не она первая, не она последняя. Уж так женщина устроена. Если нет мужа, то хоть к любовнику прислониться. А он, при всех своих недостатках, мужик самодостаточный, сильный, перспективный. Вы ее не осуждайте.

ДЕНИСОВ. Я? С какой стати мне ее осуждать? Сама решает, кого любить, не маленькая.

ВИКА. Ну, любви тут никакой нет, голый расчет. А может, и его нет. Просто баба иной раз от безысходности плывет по течению, авось на какой-никакой берег да выбросит… (Поднимается.) Пойду я. Плохие вести сегодня, Игорь Иванович, вы уж извините. Но лучше вы все это от меня узнаете, один на один, чем от кого-то другого, да еще при людях.

ДЕНИСОВ. Все-таки вы славная девушка, Вика. Спасибо. Кто предупрежден, тот вооружен.

Вика уходит. Денисов поднимается, делает несколько шагов взад-вперед.

ДЕНИСОВ. А может, все к лучшему? Ну зачем тебе эта девочка? Ничего же не было и быть не могло… Да ведь ничего и не надо. Просто видеть ее каждое утро. Разговаривать. Дышать одним воздухом, любоваться. В ней жизни и красоты – через край. А ты? Ты-то чем богат? У нее впереди линия горизонта, а у тебя – финишная черта. Вот и вся перспектива. И все, на что ты годен, – консультировать ненаписанный роман. Завтра и этого не будет, потому что уйдешь, а она останется с этим, с этим… Мерзко, что именно с этим… Ах, какая была иллюзия на излете. Была – и нет ее… К черту. Забыть и жить дальше. Доживать… Химерой больше, химерой меньше – восьмидесятнику не впервой. (Садится за стол. Берет лист бумаги, что-то пишет.)

Кабинет Богданова. Он сидит за столом, просматривает какие-то бумаги. Нажимает на кнопку селектора.

БОГДАНОВ. Вика, вызови мне Маркову. И кофе нам принеси. И конфеты не забудь.

Встает, потягивается, прохаживается по кабинету. Входит Ирина. Он подходит к девушке, обнимает.

БОГДАНОВ. Ну, здравствуй.

ИРИНА. (Отстраняясь.) Не надо здесь, Лев Петрович. К вам могут зайти.

БОГДАНОВ. А почему так официально? Вроде бы еще вчера вечером были на «ты».

ИРИНА. Вечером, дома – это одно, а днем, на работе – другое.

БОГДАНОВ. Ладно, ладно. Какие мы щепетильные. Садись.

Садятся. Входит Вика, ставит на стол кофе.

ИРИНА. Спасибо, Вика.

ВИКА. Всегда пожалуйста, Ирина Анатольевна. (Выходит.)

БОГДАНОВ. Видишь, по имени-отчеству обращается. Уважает.

ИРИНА. Издевается.

БОГДАНОВ. Ты думаешь?

ИРИНА. Я чувствую.

БОГДАНОВ. Хочешь, сегодня же уволю?

ИРИНА. За что?

БОГДАНОВ. Никто не смеет издеваться над моей женщиной.

ИРИНА. Всех не уволите, Лев Петрович.

БОГДАНОВ. Что значит – всех?

ИРИНА. То и значит. Не работает ваша идея. Зря я в этот проект ввязалась.