Сила слова

Целенаправленные геолого-разведочные работы по поиску нефти в Сибири начались только в 90?е годы XIX века. Известно, в частности, что в 1913 году бакинский инженер С. Н. Пуртов пытался обнаружить нефть возле деревни Цингалы на левом берегу Иртыша. Под его руководством была вручную пробурена скважина глубиной 33 аршина.

Неудача при поиске нефти в те времена была обусловлена весьма слабой технической оснащенностью. Но темпы роста советской экономики опережали развитие топливной базы. Очень обострилась проблема моторного топлива, чем стало обусловлено коренное изменение отношения к поискам нефти. Решительный шаг в сторону решения проблемы поисков сибирской нефти сделали ученые. Академик И. М. Губкин, вопреки сложившимся представлениям, выдвинул гипотезу о нефтеносности Западно-Сибирской низменности и предложил основы поиска нефти в регионе. Поисковые работы были развернуты, но систематического характера не обрели.

В начале 30?х годов геологи установили естественное происхождение выходов нефти на реке Большой Юган. Таким образом была подтверждена перспективность Западной Сибири для геолого-разведочных работ на нефть. Но возможность исследования здешних недр глубоким бурением возникла только в конце 30?х годов. Однако ввиду слабой технической вооруженности и отсутствия четкой программы действий успеха вновь не получилось – и в марте 1939 года на очередном съезде ВКП(б) принято решение по грандиозным планам развертывания геолого-поисковых и разведочных работ во многих новых районах страны, включая Сибирь. Даже начавшаяся Великая Отечественная война не остановила работы. Лишь в трудном 1942 году, когда на фронте решалась судьба страны, разведочные работы в Западной Сибири были приостановлены. Возобновились они только в 1948 году, после выхода приказа № 15 Министерства геологии СССР «Об организации нефтеразведочных экспедиций в составе Главнефтегеологии…».

С 1949 по сентябрь 1953 года в Западной Сибири пробурили 51 скважину метражом около 110 тысяч метров, из этих скважин 12 были опорными. Поисковые работы проводились в основном на юге Тюменской области.

Опорные скважины бурились на севере: около Ханты-Мансийска, поселков Леуши, Уват, Березово… Последнему и суждено было войти в историю.

21 сентября 1953 года Березовская скважина дала мощный газоводяной фонтан. К марту 1955 года в Березовском районе был открыт ряд новых месторождений.

Открытие первого газоносного района Западной Сибири стало результатом самоотверженного труда тысяч специалистов геологических служб и сейсмических партий.

Позднее, в 1960 году, было открыто первое в Западной Сибири Шаимское месторождение, в верховье реки Конда Иртышского бассейна (Кондинский район, Ханты-Мансийский округ).

В Среднем Приобье (в Сургутском районе) события активизировались после организации Тюменским геологическим управлением осенью 1959 года Сургутской нефтеразведочной экспедиции и назначения ее начальником Ф. К. Салманова.

Геологи спешили, но обнаружить нефть им не удавалось. Так экспедиция оказалась на грани ликвидации. Положение мог спасти только нефтяной фонтан.

В невероятно сложных условиях (суровый климат, бездорожье, чрезвычайно плохое снабжение, низкая квалификация рабочих, острый жилищный вопрос) успех все же пришел: из скважины, пробуренной бригадой мастера А. Г. Норкина на Мегионской площади, забил мощный фонтан нефти (дебит 200 тонн в сутки). Затем были получены фонтаны нефти на Усть-Балыкской и Западно-Сургутской площадях.

Открытие месторождений нефти изменило ситуацию: в приуральскую часть Ханты-Мансийского автономного округа, Среднее Приобье и Надым-Тазовское междуречье были направлены новые силы геологов.

Правда, правительство еще некоторое время осторожничало, но результаты геолого-разведочных работ в разных регионах страны убедительно показали, что именно в Западной Сибири следует резко активизировать поиски нефти. И в декабре 1963 года правительство приняло соответствующее решение.

Очевидно, что сургутская нефть, которая определила судьбу страны на многие годы, в принципе, могла быть открыта еще в начале 50?х годов, одновременно с березовским газом, и даже значительно раньше. И это лишь подчеркивает огромную значимость подвига сургутских геологов.

МОИ ВОСПОМИНАНИЯ О СУРГУТЕ

Я с удовольствием поделюсь своим рассказом о становлении Сургута как нефтяной столицы и одного из энергетических центров России. В моем раннем детстве Сургут был, по существу, деревней. Я впервые увидел автомобиль (это был ГАЗ?51) в 1953 году, когда мне было семь лет. На нем возили грузчиков и продовольственные товары городской системы торговли. Первый трактор я увидел в том же году. В контейнер этого газогенераторного трактора загружали деревянные чурки, а заводили его совместно шесть-семь человек, все вместе вращая огромную ручку. Они тянули эту ручку за привязанную к ней веревку. В моей памяти не осталось случая, когда бы этот трактор завелся и заработал, – помню только те моменты, когда его пытались завести. Правда, немного позже я увидел более современные трактора на машинно-тракторной станции, расположенной на окраине Сургута, за районной больницей. Кроме того, меня заинтересовали прицепные орудия, кормозаготовительная техника, активно применяемые колхозами на полях и фермах.

Основным видом транспорта, обеспечивавшего связь Сургута с внешним миром, был водный: обласы, гребные лодки и пароходы. Топливом для пароходов являлись дрова либо уголь. Были даже случаи, когда пароход останавливался по пути для пополнения запаса дров прямо из леса. Пароход шел до Тюмени пять суток, до Омска – не менее восьми суток.

Маленькие самолеты, типа Ан?2, летали в основном летом, но они делали посадку только на водных лыжах и использовались, как правило, лесниками для обнаружения лесных пожаров. Позднее, после постройки в Сургуте аэропорта и прокладки в соседних деревнях грунтовых полос, самолеты Ан?2 стали использоваться как пассажирские.

Зимой можно было использовать еще один вид перемещения в другие населенные пункты, который назывался веревочкой. Веревочка – это перевозка пассажиров на лошадях по зимним дорогам. В первые морозные дни прокладывали дороги для веревочки по лесам и болотам. Колхозы выделяли для перевозки лучших лошадей, содержали возчиков…

Из Сургута направлялся обоз с людьми – обычно ехавшими в командировку – и с почтой. Его тянули лошади, которых содержали и кормили на специальных стойбищах, приуроченных к селениям. Обоз часов за десять добирался до ближайшего села, например до Тундрина, где делали остановку, затем – до Сытомина… Так можно было доехать до Ханты-Мансийска, Увата, Тобольска и Тюмени. В селах, встречаемых по пути, были постоялый двор с трактиром. Приезжавшему предлагались горячие пельмени, крепкий чай. Продавали и спирт. От него, выпив полстакана, не пьянели на сибирском морозе – только приятное тепло ощущалось. После ночевки запрягали свежих лошадей, к работе приступал новый кучер, и ехали дальше. Подобные остановки делали через каждые 100–200 километров. Чтобы доехать до Тюмени, надо было сменить порядка десяти лошадей…

Давно не стало веревочки. Но нельзя забывать, что она несла когда-то культуру и знания в самые отдаленные районы. С ней связано и начало геологических изысканий в Среднем Приобье.

В 1962–1963 годах в Сургуте появился авиационный пассажирский транспорт. Вначале – как я уже говорил, самолеты Ан?2. А в 1965 году, поступив в Тюменский индустриальный институт, я полетел к началу учебного года на Ан?24. Билет был недорогой – 7 рублей (а стипендия – 35 рублей). Поэтому не было проблемы приехать в Сургут на каникулы.

Практически одновременно с авиационным пассажирским транспортом в Ханты-Мансийском округе начали ходить по Оби ракеты и метеоры на подводных крыльях.

* * *

В начале 60?х годов, до открытия нефтяных месторождений, в Сургуте проживало всего шесть тысяч человек. Люди работали на рыбоконсервном комбинате и маслозаводе, в колхозах «Красный северянин» и «Верный путь», на промкомбинате и пищекомбинате, в артели инвалидов «Заря», леспромхозе, на МТС и МРС, на предприятиях транспорта, торговли, бытового обслуживания населения, в школах, больнице и амбулатории, в районной конторе связи.

Строителей не было, деревянные дома строили сами, при этом запрещалось использовать труд наемных работников. В 1957 году начала работать небольшая дизель-генераторная электростанция на реке Сайме. В магазинах хлеб был дефицитом номер один. Очередь приходилось занимать даже с вечера, в очереди стояли сотни человек. Позже стали продавать и муку – очереди за хлебом уменьшились. Еще покупали в продуктовых магазинах сахар, иногда – конфеты, больше ничего. Жители держали коров, кур, свиней. Коровы сами уходили на пастбище и возвращались домой. В 1961 году государство взяло курс на ликвидацию личных хозяйств в рабочих поселках. Была директива: пока совхоз или колхоз не обеспечит себя сеном, частники не имеют права заготовлять его. И мы вынуждены были отдать корову на мясокомбинат. Спасала рыба. Рыбачили и зимой, и летом – рыба у нас была всегда.

Иногда охотились на лосей.

Ездили на охоту за водоплавающей и боровой дичью, иногда близко, а иногда далеко, на реку Ватьёган. Это верховье Тромъёгана, Агана – 250–300 километров от Сургута.

Ловили рыбу, собирали ягоды и грибы.

Вот такая была жизнь. Приспособились к реальности – и, честно говоря, за счет рыбалки и охоты не приходилось жить впроголодь.

* * *

Тем не менее, бездумно догоняя и перегоняя Америку, Советский Союз лишил свой народ достатка и в мясе, и в молоке. Если бы не дела геологов, а затем и нефтяников, я не знаю, что вообще было бы с населением Сургута.

Почему? А просто в условиях отсутствия дорог летом (был только водный транспорт) и наличия лишь весьма ненадежных дорог для конного транспорта зимой такая централизация погубила четкую организацию хозяйства, какая была раньше в компактных колхозах, разбросанных по большой территории и связанных между собой только реками. В итоге совхоз «Сургутский» вообще прекратил свое существование, а совхоз «Белоярский» превратили в подсобное хозяйство «Сургутнефтегаза».

В общем, «топорное» чиновничье администрирование 1961–1963 годов в отношении колхозов нашего региона ни к чему хорошему не привело.

* * *

С появлением в Сургуте геологов жители сразу почувствовали изменения к лучшему. В магазинах появилась тушенка, а вскоре не стало вообще никаких проблем с продовольственными товарами. Началась продажа дефицитных ранее товаров, например симпатичных курточек и другой привлекательной – как импортной, так и отечественной – одежды. В первой половине 60?х годов XX века, когда уже были открыты Западно-Сургутское и Солкинское месторождения, нефтяники создали в Сургуте нефтегазодобывающее управление (НГДУ) и контору бурения – началось строительство скважин для нефтедобычи. Был организован трест «Запсиббурнефть».

25 июня 1965 года рабочий поселок Сургут был преобразован в город. В нем тогда имелось четыре микрорайона: НГДУ, Энергетиков, Строителей и Геологов. С этого времени большими темпами стало развиваться строительство крупнопанельных домов, в короткие сроки были построены дома культуры во всех четырех микрорайонах.

В 1970 году я, окончив институт, вернулся в родной город и начал работать помощником бурильщика в конторе бурения. Через год стал бурильщиком. Через два года, когда я уже работал старшим инженером-технологом, мне с семьей дали квартиру.

* * *

В конце 70?х годов ситуация стала резко меняться. Была поставлена задача удвоить добычу нефти в Западной Сибири – и интерес к сургутским нефтяным ресурсам сразу возрос. Создавались новые буровые бригады, новые экспедиции глубокого бурения, вахтовый метод работы в бурении (силами буровых бригад, прилетавших по определенному графику из других регионов). С начала 80?х годов в Сургуте наконец стало резко активизироваться строительство новых домов, развернулось строительство современных дорог. Население города в это время возросло до 120 тысяч. Организованное несколько ранее производственное объединение «Сургутнефтегаз» возглавил А. В. Усольцев, а все буровые работы – его заместитель В. Л. Богданов. Этими исключительно талантливыми специалистами и руководителями были энергично начаты серьезные и весьма плодотворные перемены в деятельности сургутских нефтяников – перемены, которых настоятельно требовала жизнь.

Они большое внимание уделяли развитию научно-технического прогресса. Был организован институт «СургутНИПИнефть», научный центр, решающий стратегические задачи развития проектной и научной базы строительства скважин и добычи нефти.

* * *

Итак, шли 80?е годы. Большой приток населения, в основном, конечно, молодежи. В городе высокая рождаемость, строится много яслей и детских садиков. Появился новый аэропорт, в город стали прилетать Ту?154 – самые современные отечественные самолеты. Начали ходить комфортабельные теплоходы и пасажирские поезда. Набирает полную мощность ГРЭС, эта электростанция стала весьма значимой в России.

ОАО «Сургутнефтегаз» планомерно уменьшало свою зависимость от ГРЭС за счет развития сети газогенераторных электростанций. Для их работы используется попутный газ, который добывается вместе с нефтью и уже не сжигается, как было раньше. Следовательно, такая электроэнергия является для нефтяников предельно дешевой. К тому же усиливается охрана окружающей среды. Почин сургутян постепенно распространяется по нефтяным регионам Ханты-Мансийского автономного округа (ХМАО) и всей Западной Сибири.

Пик развития Сургута приходится на начало нынешнего века. Уже нет разрозненных районов – город стал единым. Обустраиваются парки, озеленяются и обретают новое высококачественное покрытие улицы и площади, построены скоростная кольцевая дорога вокруг города, «Сити-молл», включающий большие торговые площади, культурно-просветительный комплекс, а еще большой комплекс для занятий спортом и отдыха горожан. Широко развернулась работа профессионального колледжа, государственного педагогического университета, государственного университета и филиала Тюменского индустриального института, появился молодежный театр… В общем, город продолжает активно развиваться.

Сегодня в Сургуте ПАО «Сургутнефтегаз», возглавляемое генеральным директором Владимиром Леонидовичем Богдановым, Героем труда Российской Федерации, является одной из крупнейших российских нефтяных и газодобывающих компаний.

Я горжусь, что живу в этом прекрасном городе уже с населением 396 тысяч – славной нефтяной столице России!

Кучкар Наркабил

Наркабилов Наркучкар Рахматович (псевдоним Кучкар Наркабил) родился в 1968 году. Окончил факультет журналистики ТашГУ (ныне НУУз). Поэт, прозаик, драматург, член Союза писателей Узбекистана. Заслуженный журналист Узбекистана. Главный редактор газеты «Инсон ва конун». Прозу публиковал в журнале «Звезда Востока». Дипломант премии имени Франца Кафки. О творчестве Кучкара Наркабила хорошо отзывались известные писатели Борис Долинго и Евгений Гаглоев, сравнив автора с Шукшиным.

ЛЮБОВЬ ПОД ПАЛЯЩИМ СОЛНЦЕМ