Повести световых лет

Загрузка почти завершена: осталось два процента новых знаний.

(Вдох.)

Но я вроде бы сам согласился на это, подписал документы. Обрёк своих ещё не существующих жену и детей на вечные странствия в поисках нового дома для всего человечества… что?! Ах, да, мои клетки! Их выбрали из сотен других. Но схема ДНК, хорошее здоровье и приличный IQ дали мне самому шанс прожить ещё одну жизнь.

(Выдох, аппарат коротким щелчком отключает искусственную подачу кислорода, вдох. Теперь могу дышать самостоятельно! Пусть это и маленькая, но победа.)

Загружается последний процент информации:

Корабль «Ковчег 2» поглощает пространство, неся каждой твари по паре. Ищет для нас вторую Солнечную систему, на расстоянии шесть тысяч световых лет от первой. А где её искать, как не здесь, у Столпов Творения?!

Человечество работало над проектом самовозобновляющегося космического судна несколько сотен лет, почти столько же времени его строило. На борт загрузили всю память Земли: образцы ДНК растений, животных, и одного человека, который давно умер на родной планете. Я второй шанс человечества – первый человек новой эры. Постараюсь сыграть эту роль достойно.

Из моих же клеток электронный Бог создал мне жену. И детей. Они ещё спят в своих стальных колыбелях. Скорее всего, им снится тот же сон, что только что видел я: история людей с планеты Земля, которые не хотят сдаваться даже после полного уничтожения. Мы последние – мы первые. И мне решать – будить ли свою новую семью…

Космические беглецы и первооткрыватели, мы все ближе к одной из планет, пригодной для жизни.

От Земли и её цивилизации давно не осталось и следа. Только мы, жалкие сгустки живого тепла в космической пустоте. Я кажусь себе маленьким и слабым в своём железном гробу. Я со страхом слежу за мельканием последних секунд обратного отсчёта на внутреннем дисплее. 3, 2, 1, 0… и я встаю из хромированного саркофага. Стая стальных бабочек, собравших мое тело тонкими лапками, перепархивает с моего живота на тускло мерцающую хрустальную колыбель жены. Самое близкое существо, которое я совсем не знаю! Кто она? Похожа ли на меня? Сможем ли мы полюбить друг друга…

Теперь предстоит нажать кнопку, чтобы активировать её новую жизнь.

До соседнего саркофага всего несколько шагов, но это огромное расстояние для новорожденного. И я иду на трясущихся ногах. И скользкий след родовых вод тянется за мной по кафелю пола.

Корабль оглашается воем сирен.

Внутри, в коконе из воды и света, я вижу безмятежно спящую женщину. Не может быть, что бы такая красота произошла от меня! Золотые волосы в питательной жидкости клубятся дымом вокруг лица. Идеальное тело обещает наслаждение и плодородие. Богиня. И роботы-бабочки теперь заняты подготовкой к её пробуждению.

Моего самообладания хватает на то, чтобы нажать кнопку. Легкий трепет колибри на ветру – рыжие ресницы поднимаются над синевой глаз. Экран на крышке сразу загорается, демонстрируя женщине тот же сон что и мне… а я смотрю в её лицо, пытаясь постичь нашу судьбу. Интерес, отчаяние и сожаление на прекрасном лице наконец сменяется решимостью. Крышка потихоньку отъезжает. Она протягивает вперёд подрагивающую от этого усилия руку. Я нагибаюсь, пытаясь вытащить её из хрустального саркофага. Но красавица оказалась неожиданно тяжелой. Скользя в слизи и дрожа от напряжения, я кое как помогаю ей выбраться наружу. У неё такие маленькие ладони, что меня сразу наваливается груз ответственности. Раньше я никогда не был женат.

Женщина падает в мои объятия, не в силах вынести вес собственного тела. Колени подгибаются, руки трясутся.

Мы стоим, цепляясь друг за друга, главные герои новой исторической драмы. С обнажённых тел капает на пол липкая слизь. Чудо рождения совершилось. Занавес взмыл вверх.

– Адам? – одними губами.

– Здравствуй, Ева, – прочистив горло, хриплю в ответ.

Пока стайки роботов осушают наши дрожащие тела и вводят в вены тонкие иглы с питательным раствором, ещё есть время оглядеться.

Панорамный иллюминатор наглядно показывает нам – КАК выглядит бесконечность.

Корабль одновременно похож на стальную пустыню и на песчинку посреди немого космоса, полного вечной тишиной.

Неплохие декорации для первой сцены. И от нас сейчас зависит, насколько долгой будет пьеса, её начало и конец.

Сейчас время моего монолога.

Пока живу, я называю вечный танец газа и пыли Столпами Творения! Когда я исчезну, без свидетеля, Вселенная станет великим Ничто. Что я говорю – великим?! Просто ничто.

Только от меня сейчас зависит правильное начало истории. Ведь «как не надо» я уже в курсе.

Канта когда-то удивляло звездное небо. И нравственный закон, заложенный в человеке. У меня и того и другого с избытком… т. е. у меня вообще больше ничего нет, кроме звездной пустыни вокруг и своей души! Так что проверю твои слова на практике, старина Эммануил!

– Дорогой, где же наши дети?

Я оборачиваюсь на вопрос Евы.

– Дети! Стоит ли их будить пока мы не достигли цели?

– Конечно стоит! Я их не ещё не знаю. Но уже скучаю по ним! Пусть и они восстанут с нами.

Двое наших сыновей и дочь… Они лежат под прозрачными крышками таких же саркофагов.

– Вот они. И уже нам решать, будить ли.

– Да, да! Но как?

– Это совсем не сложно. Мы разбудим их, просто позвав каждого по имени.

Я смотрю в лицо первенца: тёмные брови, волевой подбородок, сжатые кулаки. Энергичный. Эгоистичный. Любимый и такой чужой. Он не похож ни на меня, ни на мать.

– С ним будут не просто, – тихонько говорю я, – но он как нельзя лучше подходит для начала начал. Он способен СОЗДАВАТЬ… Да, создавать!

Хотя… нет! Это просто глагол, не имя! Нет!

И я пытаюсь обмануть судьбу, остановить время, изменить извечный ход истории, свалив выбор на женщину. Не осознавая, что так уже было.

– Мы ведь вольны назвать их как угодно? – громко говорю я, пытаясь затормозить крышку его саркофага, почему-то поехавшую в бок, – Придумай имена обоим, дорогая.

– Назови первого сам! – говорит жена, с любовью склоняясь над вторым. Золотые кудри падают на стекло. Женщина проводит по нему тем неуловимым движением, которым протирают запотевшее окно. И, улыбаясь, смотрит на лежащего мальчика, как в небо.

Прежде чем я успеваю вставить хоть слово, она произносит:

– Ах, как похож на меня. Назову его Авель.

Его крышка тоже приходит в движение.

И мы с женой смотрим друг на друга, внезапно осознав, что натворили.

Я, хватаясь за голову, с ужасом понимаю, что не справился. В самом начале.

– Это классический сюжет, дорогой! – невозмутимо произносит жена, выпрямившись, – но у нас ещё есть дочь. Предлагаю назвать её Элпис.

– Надежда, – соглашаюсь я, – Хорошее имя для девочки!

Ноябрь 2021

Михаил Афонин