Суперлунные истории

Если призадуматься, чаяния весны тщетны. Каждый год эта чародейка подготавливает природу к ослепительному карнавалу столь трепетно, будто созданное великолепие продержится до конца времён. Но каждый раз худощавая дама в рыжем парике скептически поджимает губы, оглядывая проделки своей соперницы. И, недолго думая, иссушивает листву обжигающим дыханием. Распахивает жёлтые совиные глаза, вскрикивает и распугивает щебечущих птиц.

Осень… пожалуй, единственный период, когда мы можем услышать тени. «Шурх-шурх-шурх», – твердят пожухлые листья, съёживаясь под их ногами. Чёрные девушки кружатся хороводом, их чёрные женихи бродят по улицам, разгребая длинными вытянутыми ногами наваленную в кучи листву. Чёрные большеголовые карлики бегают наперегонки, играют в прятки, раскачиваются на оголившихся ветках. Срывают уцелевшие листочки, сминают их в уродливых кулаках, спрыгивают вниз, поднимая вокруг оглушительный шорох.

Лужа, разлёгшаяся справа от Лизы, захрюкала и ощерила грязную пасть. Крохотная ножка, обутая в розовый сапожок, без тени страха лупила её по искорёживающейся серой морде.

– Катя, хватит баловаться! – приказала женщина и отвела девочку в сторону.

Лужа наморщила лоб и принялась пускать изо рта мутные пузыри.

– Говорит, что у неё вкусные ножки, – мальчик с водянистыми глазами воззрился на Лизу. Его голос был булькающим, как у говорящей рыбки из мультика.

Лиза посмотрела на светофор и мысленно взмолилась, чтобы поскорей зажёгся красный.

– Такие ножки просто счастье обгладывать. Ммм… – мальчик упорно долбил себя в живот. Брюхо издавало чавкающий звук, как если бы внутри него помещался пакет, наполненный водой.

– Ой-ой-ой! – заверещала девочка и схватилась за ногу.

– Говорила же, отойди от лужи! – прорычала мать. – Под ними же ямы бывают, упасть можешь.

– Только укусила, а воплей-то сколько! – мальчик залился визгливым смехом. – Что же она скажет, когда чёрные сестрички её кушать начнут?

Светофор подмигнул жёлтым глазом и в следующее мгновение загорелся красным. Лиза выбежала на шоссе, не оглядываясь по сторонам.

– А тех, кто боится, кушать всегда интересней! – пропел мальчик и изо всех сил ударил по брюху. Оно лопнуло и растеклось по тротуару грязной пенящейся жижей.

Визг вылетевшей из-за поворота машины слился с грохотом пустой бутылки, подгоняемой ошалелым ветром. Лужи у бордюра зачавкали, хлебая втекающую в них багровую в од у.

– Пьянь разъездилась, – буркнул старик в клетчатой кепке.

– Полицейских на них нет, – вторила ему женщина с пузатыми пакетами.

– А может, самоубийство? – прогнусила светловолосая девушка, одной рукой прижимающая к себе собачку, а другой удерживающая цветастый зонт.

– Скорую, скорую! – заохала бабушка, прикрыв ладонью глаза внучке.

– Да какая тут скорая, тут уже… – старик махнул рукой.

– Я буду свидетельницей, – женщина опустила пакеты на тротуар.

– Господи, господи. – Бабушка картинно схватилась за сердце. – Внученька, не вздумай смотреть.

Блондинка переложила зонт под мышку, достала телефон и сделала несколько кадров.

Облака почтительно расступились, пропуская солнце. На тротуар начали выбираться тени. Съежившиеся и побледневшие, они расползались по земле, отогревая уродливые змеиные тела.

Следующим утром уборщик оттирал с асфальта запёкшуюся кровь. Механически смывал алые разводы, попутно думая о том, мобильный какой марки лучше купить сыну. Размышлял, нужно ли покупать жене новый сарафан или обойдётся старым. Задумчиво морщился, подсчитывая предположительные расходы.

Приземистый чёрный монстр топтался на шоссе и благоговейно слизывал пахнущее медью лакомство.

Екатерина Белоусова

Ночная встреча

Олег наслаждался тихим семейным вечером. После вкусного ужина можно было не торопясь выпить чаю, выкурить сигаретку-другую и почитать книгу в любимом кресле. Или посмотреть с женой какой-нибудь фильм. Наташа была беременна, дохаживала последние недели и поэтому много и вкусно готовила, наводила порядок и уют в доме, «вила гнездо». Олег, по молодости нервный и чувствительный парень, теперь располнел, стал спокойнее и добрее. Такая жизнь была ему по душе. О том, что он бывший охотник, напоминал лишь именной нож. Билет был давно сдан в общество. На порубочном талоне Олега значилось достойное число 44. Ради Наташи он нашёл дом в спокойной деревне, общество заверило, что даже намёка на «этих» здесь быть не может. Район был полностью очищен сорок два года назад.

Стук в дверь раздался неожиданно, когда Олег уже устроился на диванчике перед экраном, а Наташа прилегла рядом, со всех сторон обложившись подушками. Лениво поднявшись, Олег пошёл открывать. «Вот носит их по ночам» – мысли тоже текли вяло.

Пётр был уже на исходе силы, когда встретил Вику, такую красивую, молодую, с отличными инстинктами и нерастраченной жаждой. Пётр знал правила и жил по правилам. Он всегда был предельно осторожен. Это и позволило ему за всё время не попасться на глаза охотникам. Филиал общества свернули, когда Пете было девять лет. Родители погибли, он отвыл своё в детдоме, вышел, вырос, выжил. Вика приехала в их городок из Москвы и привезла с собой безнаказанность и беспринципность в теле брюнетки с отличной фигурой.

Дача Петра в надёжно заброшенном кооперативе не привлекала Вику. Парков в их городе не было, так что Вика уговорила ехать в лес в пятнадцати километрах от города. И, к сожалению, в ста метрах от жилой деревни.

Олег открыл дверь, его обдало прохладой и сыростью сентябрьской ночи. Он поёжился и закашлялся. Нос уже был заложен, не хватало еще разболеться. Олег снял с крючка у двери куртку и вышел на крыльцо. Лампочку пора заменить. В тусклом свете рассмотрел невысокого мужчину лет пятидесяти. Одет он был добротно: хорошо сшитое полупальто, кашне, фетровая кепка. В руках мужчина крепко сжимал барсетку.

Пётр никогда никого не пускал за руль своего любимого верного серого «Фольксвагена». Но Вика упросила, и вот он трусит в деревню, чтоб кто-нибудь выдернул завязшую машину. Драгоценная ночь пролетает мимо него, а сколько еще ночей отведено старому Волку?

Когда дверь открыли, Пётр обомлел. Западня. И чтоб выбраться, дёргаться и рычать бесполезно.

– Прошу прощения за тревогу… Прошу прощения, что потревожил в такое время, – торопливо начал незнакомец, – я застрял в лесу. Машина завязла. Днём проехал нормально, а как стемнело, я обратно, и застрял.

– Далеко? – обречённо спросил Олег.

– Не очень. Километра полтора.

Народ обожает ездить в этот лес: тут тебе и грибы, и ягоды, и Волга с рыбой недалеко. Только чтоб наверняка вернуться с добычей, ехать надо после хороших дождей. Ну а если вдруг застрянешь, ничего, деревня у леса жилая, и «УАЗики» народ держит, и «Нивы». У Олега была «Нива». Она стояла прямо у дома, за забором из сетки, на виду у всех. И счёт спасённых любителей даров природы пошёл уже на третий десяток за третий год, как они с Наташей купили дом.

«Попал. Потерял нюх. Сам пришел в лапы к убийце. Такой ни перед чем не остановится. На лбу написано, скольких наших он порубил», – думал Пётр. Но уходить было поздно. Хитрый, с виду и не скажешь, что охотник, да только Пётр хорошо помнит запах их ножей, сорок два года назад мелькавших в лесах, как молнии. «Хитрый, а и я не лыком шит. Требовать помощь!» – проскочила спасительная мысль.

– Помогите, – напряжённо попросил мужчина.

– Подождите минуту, – ответил Олег.

Он зашёл в дом, взял сумку, мобильник.

– Ты куда? – спросила Наташа, поглаживая живот.

– Да опять застряли в лесу.

– Что ж до ночи в лесу сидеть? Да и бензина мало, ты же говорил, что не заправился. Скажи, что не поедешь.

– Да уже ждёт человек. Мне действительно не хочется ехать. Но там, вроде, недалеко. Я быстро.

Олег и сам ругал себя за излишнюю мягкотелость. Он вышел на улицу. Мужчина стоял на крыльце, всё так же вцепившись в барсетку и ожидающе глядя. Олег вздохнул:

– Ну поехали.

Машина не успела сильно остыть, но стёкла запотевали. Олег погрел двигатель пару минут. Открыл ворота. Незнакомец почему-то стоял у пассажирской дверцы, не садился. Олег открыл дверь:

– Садитесь. Поехали.