Армянские мотивы

Мы одиноки на планете…
И представляю я тебя
Глаза и губы, шею, пламя,
Что разожжет опять меня,
Заставит жить, жить так отчаянно.
Не знаю, кто ты, иль одна?
Не знаю имени, и голос
Я твой не слышал никогда,
В надежде, может, обернёшься?
Ах, подойти желаю страстно,
Сказать, что сердце лишь твоё.
Украла ты своим тем видом
Меня всего, всего, всего…
Душа поэта вновь ожила,
Но суть не в озере, в тебе!
И ночь давно так не манила,
Как манишь ты в ночной красе.

* * *

Я знаю милый, замечала,
Как долго ты смотрел во тьме.
И тихо, тайно, но молчала.
Ждала тебя на той скамье.
Но ты труслив, все обещания
И те прекрасные слова…
Они ничто, ведь в страшном горе
Ты не был рядом – я одна…
Ты эгоист, я знала точно,
И знала, будет нелегко.
Но я любила так отчаянно.
И не хотела ничего.
А ты замкнулся в личном мире.
Ты запер дверь передо мной,
А я рвалась к тебе навстречу,
Не замечая ничего.
Забыв себя, тоску, желанья,
Отдав все чувства лишь тебе,
Я улыбалась, но молчала…
Кричала я лишь в тишине.
А ты сидел, смотрел на окна.
Все ныл и ныл, сидел, смотрел,
Ты говорил, что так несчастен,
Что так бездарен и опасен…
Ты все твердил, что ты один.
А я сидела рядом, слышишь?
Но я сама была вдали.
В моей Армении война.
Ты знал?
Не думаю, но все же,
Там бабушка моя одна.
И ей осталось лишь немного…
Мне страшно, я одна, одна…
Но ты не спрашивал меня.
И мне обидно, что остались
Те чувства, что так берегла.
Тебя люблю я, но напрасно.
Ты трус, боишься жить, но я
Не побоюсь и смерти даже,
И улечу я от тебя…
А крестик оставляю свято
С надеждой дух тебе придать.
Отвагу, смелость, сумасшествие…
Начни же жить, не умирать!

Листок с этим стихотворением был последним в дневнике, который изменил меня и мои мысли, кроме него я нашла тот самый крестик в обложке потрепанного блокнота. Я не думала, что возможен роман между русским парнем и армянской девушкой. Их любовь казалась мне такой волшебной, но, к сожалению, конец вовсе не был счастливым. Я бережно отложила дневник и снова принялась за уборку, но в голове моей была история любви представителей двух народов, которая покорила мое сердце и вдруг на том же чердаке я заметила старую шкатулку и, конечно же, открыла ее: там лежал такой же крестик, что и в дневнике, но кроме него был и снимок двух прекрасных молодых девушек, у одной из которых были длинные черные волосы, а у другой – каскад русых вьющихся волос. На их шеях красовались именно те крестики, которые я держала в руке и я догадалась! Девушка слева была ЕГО бабушкой, а та, что справа – ЕЁ, и мне оставалось только догадываться, что дружба этих народов старше чем кажется, ведь не зря Ее бабушка так дорожила этим крестом, не зря у них одинаковые украшения и не зря они смотрят друг на друга с такой любовью. Я перевернула снимок и увидела надпись, которая лишь подтвердила мои догадки.

12.11.1920. Ануш и Ольга.

“Надеюсь когда-нибудь мы увидимся и сможем вместе рассказать о нашей прекрасной дружбе нашим детям, а может, даже и внуком, всегда буду помнить о тебе как о самом близком мне человеке. Спасибо за прелестный крестик, я буду им дорожить.

С любовью, Ануш”.

Братья по крови

Альберт Восканян. Армения, г. Степанакерт

Родился в 1957 году в г. Баку. С 1972 года проживает в г. Степанакерте. Творческий псевдоним «Азарий». Член Союза писателей и журналистов НКР, Международной Ассоциации блогеров, Евразийской творческой гильдии (Лондон). Лауреат конкурса «Герой Кавказа – 2015». Автор нескольких книг. Лауреат многочисленных литературных премий и обладатель медалей, среди которых Медаль Анны Ахматовой (Президиум Российского союза писателей, Москва, 2020 г.).

Летом 1998 года я поехал погостить на две недели к двоюродному брату в Тулу. Возвращаясь обратно домой, сел на рейсовый автобус Тула-Москва, чтобы вечером вылететь в Ереван.

Где-то на полпути у придорожного кафе водитель сделал остановку, объявив, что в нашем распоряжении сорок минут…

Я заказал себе порцию шашлыка, сыр, зелень и 50 граммов водочки. Заказ у меня принял подросток, русский парнишка. Я огляделся: чисто, уютно, почти все столики были заняты пассажирами нашего автобуса. Между столиками сновали два подростка-официанта, как сейчас принято говорить, «лица кавказской национальности». Всем троим парням было лет по 14–15. На лицо они были разные, но в них была какая-то неуловимая схожесть.

До моего слуха дошли имена этих мальчишек, как они звали друг друга: Саша, Амаяк и Рауф. Тот, кого звали Амаяком, принёс мой заказ. Я принялся за еду, но не упускал из виду этих ребят. Парни подходили к столикам, бегали на кухню, оттуда, через какое-то время приносили готовый заказ…

Неожиданно дверь в кафе широко распахнулась, и в помещение вошёл крупный мужчина средних лет русской национальности и по-хозяйски пробасил:

– Рауф, с Амаяком обслужите новых клиентов, они расположились во дворе…

Ребята тут же выскочили во двор. То, что это был хозяин, не вызывало сомнения. Я ел и думал: «Интересная ситуация: Саша – русский парень, Амаяк – армянин, Рауф, естественно, азербайджанец… Кто они такие, и почему у них еле уловимая схожесть в лицах…»

Счёт мне принёс Саша. Расплатившись, я вышел во двор кафе и увидел хозяина, сидевшего на стуле в тени под берёзой. Я подошёл к нему, присел на свободный стул рядом с ним. Мы разговорились. Мужчину звали Виктором, жил в Туле, а это кафе, с его слов, он взял в аренду «у армян». Я не выдержал, спросил про ребят. Виктор широко улыбнулся и сказал:

– Понимаю ваш интерес, вижу, вы разобрались, что они разных национальностей. Саша – мой сын, Амаяк – армянин, Рауф – азербайджанец, они мои родные племянники.

Услышав это, я чуть со стула не упал…

Мужчина сделал паузу, закурил сигарету, глубоко затянулся и продолжил: