С Байроном в XXI век

Кот продолжает:

– «Русалка на ветвях сидит»

(или лежит).

Из середины дуба появляется лицо русалки.

Русалка:

– Жила я посреди пруда, Была красива, молода. Парней горячих завлекала, их целовала и ласкала. Где ночи, полные любви? Где ласки жаркие мои? Глаза потухли и морщины… Уж не идут ко мне мужчины. Мой рыбий хвост увидят только, и: «Глянь, чернобыльская телка!». Но под водой живу не зря. Там 33 богатыря. Я с ними ласкова была и от кого-то родила.

«33 же мужика не желают знать сынка,
Вот считается пока – сын полка».

Русалка исчезает.

Кот продолжает:

– «Там лес и дол видений полны,
Там на заре прихлынут волны
На брег песчаный и крутой.
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской».

Выходит старый пьяный дядька Черномор.

Черномор:

– Вот это ты, котяра, зря. Где тридцать три богатыря?

Да, был я Черномор, воитель. Битв многих славный победитель. И водил я за собой воинов на смертный бой. Но русалки и наяды моим красавцам были рады.

Споили их, нас…

(подносит к лицу бутылку)

Их. В конце концов развратили молодцов. И те уйти решили спьяну кто в мафию, а кто в охрану. Остался старый, весь избитый, в сырости, с радикулитом.

Жить под водой мне неполезно. В металлолом сдал всё железо. Остался только верный меч, участник многих славных сеч…

Уйду я в город. Буду рад я работать сторожем на складе.

Черномор уходит.

Кот продолжает:

– «В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит».

Появляются царевна и волк.

Царевна:

– Жила веселая девица. Мечтала в принца я влюбиться. Посватался какой-то мент, хоть, говорят, он президент. Папаша мне: «Не подведи. Скорее замуж выходи».

Я разозлилась, папаше кричу: «Я по любви, по любви хочу!».

Папаша вновь: «Пойдешь к нему, Иначе посажу в тюрьму».

И вот теперь одна в темнице сижу, несчастная девица. Одна я, без друзей скучаю. Лишь волк царевну навещает.

Волк:

– Даже на отдыхе взгляд насторожен, врагами жестокими я окружен.

Только свобода волку дороже, волк ни к кому не придет на поклон. Пусть опасаюсь я каждого звука, голоден часто бываю, зато не стану лизать я господские руки и никому не виляю хвостом.

Волку никто никогда не поможет, еды не подкинет голодной порой. Волк одинок, ненавидим, так что же? Преданный, злобный, но гордый герой.

В темнице навещу девицу. Хоть я и волк, но всё же я рыцарь.

Уходят.

Кот продолжает:

– «Там ступа с Бабою-Ягой
Идет, бредет сама собой».

Появляется Баба-Яга, тащит разбитую ступу.

Баба-Яга:

– Жила тихонько Баба-Ёжка, людишкам гадила немножко. Варила зелья, колдовала, детишек малых воровала. На кладбище могилы рыла, на девок порчу наводила.

Но тяжко стало бабке старой. От пакостей уже устала. Рассохлись ступа и избушка, ведь тоже дряхлые старушки. Деревья вырубил топор, кедровые пропали шишки и аппетитные детишки. На завтрак только мухомор, и горсть поганочек на ужин. А ведь питаться плотно нужно. Нет пенсии, нет медицины и рядом близкого мужчины.

Баба-Яга уходит, напевая:

– Как-то шла себе домой,
Увязался черт за мной.
Думала, мужчина,
Что за чертовщина?

Кот продолжает:

– «Там Царь Кощей над златом чахнет».