Москва. История районов

Для работ по сооружению укреплений было приказано мобилизовать по два человека с каждого московского двора, а также большое число жителей из окрестных городов. Для обороны московских укреплений было сосредоточено 3248 солдат, 97 офицеров и 245 артиллеристов под командой двух обер-офицеров. Артиллерия состояла из 658 медных пушек, 311 чугунных, 75 мортир и 52 других орудий разных калибров. В октябре бастионы осматривал царевич Алексей, доносивший отцу: «У Боровицких ворот роют до фундамента, где зачинают болворок. По Москве-реке между Тайницких и Москворецких ворот оставливают бревнами, и насыпают землею, и делают бруствер. А от Тайницких ворот до Водовзводной и от Москворецких ворот до Васильевского саду такожде будет оставлено бревнами. На кремлевских башнях бойницы пробиты и пушки ставят». 5 декабря сооруженные к тому времени укрепления приезжал осматривать сам Петр. Однако эти серьезные военные предосторожности оказались излишними. Поход Карла XII на Москву не состоялся, а сам он был разбит 27 июня 1709 г. под Полтавой. Но земляные бастионы вокруг Кремля и Китай-города простояли весь XVIII в. и начало XIX в. и были снесены лишь в 1819–1823 гг.

Перенос столицы в 1713 г. в Петербург стал для Москвы серьезным ударом. 9 октября 1714 г. был издан указ, запрещавший каменное строительство во всем государстве, кроме Петербурга, «пока здесь [в Петербурге] удовольствуются строением». Нарушителям указа грозили разорение и ссылка. Два месяца спустя новым указом от 15 декабря 1714 г. было предписано даже в Кремле, Китай-городе и Белом городе строить только разрешенного образца мазанки из глины, крытые черепицей или дерном. И хотя в отношении Кремля и Китай-города он был отменен 24 января 1718 г., подобная политика явно не способствовала строительству в Кремле, тем более что для застройщика устанавливался чрезвычайно жесткий срок в четыре года. Если он не успевал, то его двор мог быть обменен любым желающим на двор в другой части города.

И при преемниках Петра I Кремль практически не застраивался. Они обращали внимание на него только во время коронаций, когда по старой традиции должны были приезжать в Первопрестольную. Так, готовясь к коронации своей жены Екатерины (будущей императрицы Екатерины I), которая состоялась 7 мая 1724 г., Петр I распорядился отремонтировать в 1723 г. в Кремле Грановитую, Столовую и Мастерские палаты «и прочие к тому принадлежащие строения». Грановитая и Столовая палаты предназначались «для церемоний», а в Мастерских палатах должны были «пребывать» император и императрица. Ремонт включал в себя обновление полов, оконных рам, обивку стен сукном, бархатом, парчей, росписи их красками, позолоту.

В 1730-х гг. Кремль выглядел запущенным и обветшалым. Только вступившая на престол в результате дворцового переворота 25 ноября 1741 г. дочь Петра I императрица Елизавета Петровна обратила внимание на него. Она приезжала в Москву четырежды: в 1742 г. на коронацию (25 апреля), в 1744 г. (ездила из Москвы в Киев и обратно), в 1749 и в 1754 гг. Как и Анна, в 1742 г. императрица Елизавета вначале остановилась в Потешном дворце в Кремле. Он являлся тогда единственным более-менее подходящим для проживания государыни кремлевским зданием. Но так же, как и ее предшественница, вскоре Елизавета предпочла переехать в «Зимний дом» на Яузе (бывший Анненгоф). То же повторилось и в 1744 г. У императрицы все же возникло желание построить новый дворец в Кремле. В 1749 г. она приказала Ф. Б. Растрелли выбрать место для его постройки. Со второго раза была определена «площадка»: «На месте Средней Золотой, Столовой и Набережной палат, подле Благовещенского собора». Для этого названные палаты были «бережно» разобраны и на «сводах и стенах древнего подклетного этажа» в 1752–1753 гг. построили новое здание, названное Кремлевским Зимним дворцом. Таким образом, в свой последний приезд в Москву в 1754 г. императрица Елизавета Петровна могла разместиться в новых кремлевских апартаментах. Это здание впоследствии неоднократно переделывалось, а в XIX в. было снесено. Для нас интересно, что прежде чем приступить к сооружению нового дворца, Растрелли со своими помощниками – архитекторами Д. В. Ухтомским и А. П. Евлашевым детально осмотрел древний дворец и сообщал, что «в оном Кремлевском дворце всех покоев и с погребами находится до тысячи номеров и немалое число открытых площадок или галерей». Следствием внимания Елизаветы Петровны к Кремлю явилось также восстановление к 1754 г. Д. В. Ухтомским пострадавшего от огня здания Арсенала.

Определенный перелом в отношении верховной власти к Кремлю обозначился при Екатерине II. Она вступила на престол в результате переворота 28 июня 1762 г. Уже через несколько недель она прибыла на коронацию в Москву (сама церемония происходила 22 сентября). При этом она остановилась в Зимнем (или Елизаветинском) дворце, а ее сын и наследник восьмилетний цесаревич Павел Петрович расположился в Потешном дворце. Кремль произвел на Екатерину II не слишком благоприятное впечатление, и, уезжая в Петербург, императрица распорядилась перестроить Елизаветинский дворец и большинство его помещений отдать под присутственные места.

В 1764 г. Екатерина II повелела построить для нее в Кремле «покой… на месте, где Набережный сад». Этот «покой» для государыни с двумя галереями (Дамской и Кавалерской) был «устроен возле Сретенского собора». Но сведений о нем практически не сохранилось, и поэтому И. Е. Забелин предполагал, что он был переделан «из какой-либо старой палаты, потому что он был со сводами».

Оружейная палата и Большой Кремлевский дворец в середине XIX в.

В 1767 г. Екатерина II посетила Москву вновь. 30 июля этого года она открыла в Кремле заседания собравшейся здесь комиссии по составлению нового Уложения. Но на этот раз она не стала останавливаться в Кремле. Следствием этой ее поездки явился план, который мог бы совершенно уничтожить привычный нам облик Кремля. Императрица загорелась идеей выстроить здесь новую, более пышную и грандиозную резиденцию, которая стала бы одним из чудес архитектуры. В. И. Баженовым был составлен проект Большого Кремлевского дворца, предусматривавший коренную перестройку Кремля. В этой связи им в 1768–1773 гг. велась подготовка к строительству. Для ее осуществления была организована так называемая «Экспедиция по строению Большого Кремлевского дворца».

Вид на Патриаршие палаты с Ивановской колокольни в середине XIX в.

Основная идея В. И. Баженова заключалась в том, что новый дворец должен был воплотить славу России, стать как бы русским Акрополем. Согласно древней русской традиции, он должен был состоять из многих зданий: собственно дворца, его храма, театра, особых корпусов для коллегий, служебных помещений, связанных в единое целое. Внутри этого величественного здания, среди площадей размещались бы древние кремлевские соборы. Окружив прежние постройки Кремля новыми и разобрав некоторые кремлевские башни и стены, зодчий предлагал слить весь кремлевский ансамбль с городом, поставив задачу реконструкции всего центра Москвы.

Главный четырехэтажный корпус дворца, обращенный к Москве-реке, достигал по проекту 600 м длины. Его центральная часть выдвигалась вперед. Влево от дворца, вдоль кремлевских стен, обращенных к Неглинной, предполагалось разместить здание коллегий. Общая форма его плана соответствовала петровскому Арсеналу, расположенному по другую сторону Троицкой башни. Между Арсеналом и зданием коллегий образовывалась ромбообразная площадь. Справа от центра дворца, со стороны Москвы-реки, должна была разместиться огромная овальная площадь с победными обелисками в центре. Ее охватывала не менее грандиозно задуманная колоннада, к которой вели ступени. На них мог разместиться народ в дни торжеств. Дворец со всеми составляющими его корпусами, площадями, проездами и колоннадой был задуман как гигантский храм славы русского народа. Лес колонн, обрамлявший задуманную В. И. Баженовым овальную площадь, был бы подобен венку побед во славу отечества.

В 1773 г. была даже произведена закладка дворца, причем сломали древние постройки – Запасный дворец, здание Приказов и южную кремлевскую стену со стороны Москвы-реки, снеся четыре башни: Тайницкую, две Безымянных и Петровскую. Однако недостаток денег, технические сложности заставили императрицу отказаться от задуманного проекта, и снесенные сооружения были восстановлены вновь.

Тем не менее Екатерина II продолжала внимательно следить за Кремлем. В 1776 г. М. Ф. Казаков приступает к возведению в стиле русской архитектурной классики здания Сената. Работы были окончены в 1789 г. Строительная площадка имела очень неудобную форму треугольника, но мастеру удалось создать соответствующий этой форме своеобразный план здания в виде пятигранника, разместив внутри его обширный двор и поставив у одной из вершин треугольника огромный круглый (ротондальный) зал (его пролет – 24,7 м, высота 27 м). Он являлся лучшим и красивейшим залом Москвы тех лет. Зал украшен колоннами, барельефами и кессонированным куполом (сетка из квадратных углублений). Купол умело поставлен по оси Сенатской башни, образуя вместе с ней как бы единое архитектурное целое и вместе с тем подчеркивая центр Красной площади. Рассказывают, что кажущееся несоответствие огромных размеров купола с его легким видом вызвало у современников опасения, что он может обрушиться. Тогда во время разборки строительных лесов М. Ф. Казаков взошел на купол и оттуда распоряжался ходом работ.

В последний раз государыня посетила древнюю столицу в 1787 г. после поездки в Крым. Но к этому времени Екатерина II уже охладела к Кремлю и не дала никаких новых распоряжений по поводу строительства в нем.

Короткое царствование Павла I не оставило следа в истории Кремля, за исключением факта его коронации 5 апреля 1797 г. По приезде в Москву он жил сначала в Петровском загородном дворце, а затем переехал в Слободской дворец, являвшийся ранее домом графа А. А. Безбородко. Сама же церемония имела отличия от предыдущих: короновался не только сам Павел I, но и его супруга Мария Федоровна.

В начале XIX в. Кремль вновь потребовал реставрации. Современники отмечали, что он находился «в ветхом и запущенном состоянии». Внутри кремлевских стен проверкой была выявлена «нечистота великая… особенно в зданиях Сената, под соборами… и даже во дворце… мимо так называемых Темных ворот, составлявших некогда проезд под дворцом на Красную площадь, к соборам, страшно было ходить». Было решено даже поставить специальный караул между Троицкими и Боровицкими воротами, «дабы в них не могли укрыться мошенники». Длинный корпус Хлебного, Кормового и Сытного дворов представлял собой не что иное, как «развалины», и мимо него запрещено было даже ездить, «чтоб от сотрясения мостовой и в самом деле не обвалить всего здания».

В 1805–1807 гг. обветшавшая и грозившая рухнуть Водовзводная башня была полностью разобрана и заново восстановлена. От прежней постройки остался только ее белокаменный фундамент. Одновременно в 1806 г. была надстроена в «готическом» стиле Никольская башня, единственная на тот момент не имевшая шатрового верха. Вместе с тем именно в эти годы Кремль лишился целого ряда древних построек. С согласия Александра I и по приказу тогдашнего начальника дворцового ведомства П. С. Валуева в 1803 г. были снесены Гербовые ворота, часть Потешного дворца, корпус Хлебного, Кормового и Сытного дворов. В 1806 г. эта судьба постигла дом Бориса Годунова, проданный с аукциона на слом. В 1807 г. сломали Троицкое подворье. В 1808 г. были уничтожены все здания Заднего государева двора.

В это же время Московский Кремль приобретает еще одну функцию – музейную. Впервые мысль устроить в нем музей принадлежала еще Петру I. 10 января 1718 г. он, в сопровождении начальника Приказа Большой Казны боярина П. И. Прозоровского, посетил Мастерскую и Казенную палаты в Кремле. Осмотрев хранившиеся там царские венцы, платья и прочую «свою государеву казну», он распорядился отремонтировать обветшавшее помещение Казенной палаты. Во вновь отделанных ее комнатах государь велел сделать дубовые шкафы, «и те б все вышеописанные царские венцы и платье и все вещи поставить в тех шкафах явственно за стеклы». Однако эта идея нашла свое воплощение только спустя столетие. В 1806–1812 гг. на месте сломанных дворцовых корпусов архитектор И. В. Еготов построил в стиле классики XIX в. здание для Оружейной палаты, которая с 1806 г. приобретает характер музея. Правда, следует оговориться, что это не то здание, где она помещается ныне, а другое, превращенное в 1851 г. в казарму. По соседству с Оружейной палатой были выстроены три Кавалерских корпуса для помещения свиты.

В. Ф. Тимм. Коронационные торжества на Красной площади. 1856 г.

Настоящей трагедией для Кремля стала Отечественная война 1812 г. В понедельник 2 сентября французы вступили в Москву. В тот же день в разных концах Москвы одновременно вспыхнули пожары. Тушить их было некому – в огромном городе оставалось не более десяти тысяч жителей. Через сутки вся Москва была охвачена огнем. Наполеон со своим штабом сначала поселился в Кремле, но уже 4 сентября, опасаясь, что огонь может перекинуться и сюда, перебрался в Петровский дворец на Петербургском шоссе. Только 8 сентября, когда пламя стало стихать, он снова вернулся в Кремль.

Захват Москвы не означал, как надеялся французский император, окончания войны. 10 октября, после 39 дней пребывания в древней столице России, он вынужден был покинуть ее, отдав приказ маршалу Мортье взорвать уцелевший от страшного сентябрьского пожара Кремль. От взрывов сильно пострадали Грановитая палата, Арсенал, Потешный дворец, пристройка к Ивану Великому (сама колокольня дала трещину, но все же устояла); рухнула Водовзводная башня, наполовину обрушилась Никольская; было повреждено здание Сената, а кремлевские стены получили проломы в пяти местах. Полностью разрушить Кремль французам помешали погода – в день отступления случился проливной дождь и натиск ворвавшихся в Москву казаков. Кремлевские храмы были разграблены – из них французы вывезли 325 пудов серебра и 18 пудов золота. Были сняты крест с колокольни Ивана Великого, двуглавый орел с Никольских ворот, изображение Георгия Победоносца со здания Сената.

Вскоре началось восстановление разрушенного. Архитектор О. И. Бове реставрировал Никольскую башню в том же «готическом» стиле, но с некоторыми отступлениями в деталях и заново построил Водовзводную. Пристройка к Ивану Великому была восстановлена в прежнем виде по зарисовкам и чертежам фасада, сделанным в XVIII в.; были исправлены и другие повреждения.

В 1813 г. приступили к слому кирпичной облицовки и засыпке запущенного рва на Красной площади. В 1817 г. русло Неглинной заключили в трубу, а в 1821–1823 гг. разбили над ней Александровский сад.

Новые перемены в Кремле пришлись на царствование Николая I. С этого времени он начинает представлять собой своеобразный музей с архитектурными памятниками, живо напоминавшими славное историческое прошлое. Эти перемены прекрасно отразили современники. Говоря о Кремле, поэт К. Н. Батюшков отмечал: «Здесь все дышит древностию, все напоминает о царях, патриархах, о важных происшествиях; здесь каждое место ознаменовано печатию веков прошедших».

На площади Плац-парадов (Царской), возле колокольни Ивана Великого, по распоряжению императора в 1836 г. установили на постаменте гигантский Царь-колокол. Неподалеку на другом каменном постаменте поставили на декоративном лафете Царь-пушку, весом 40 тонн, длиной более 5 м, отлитую еще в XVI в. (ее предназначали для обороны Кремля, но так и не использовали). Теперь и Царь-колокол и Царь-пушка приобрели значение символов могущества России.

В 1838 г. начался снос старых дворцовых зданий, кроме Грановитой палаты, Теремов и Золотой Царицыной палаты. На их месте было воздвигнуто здание Большого Кремлевского дворца, законченное в 1849 г. Автором проекта и строителем был архитектор К. А. Тон. Огромный четырехугольник дворца расположен на самом высоком месте Кремлевского холма. Занятая им площадь достигает почти 20 тыс. кв. м, а длина фасада составляет 114 м. Снаружи дворец кажется трехэтажным, но на самом деле он двухэтажный; верхний этаж состоит из ряда двухсветных залов, где окна расположены одно над другим. Здание заключает в себе большой внутренний двор и до 700 отдельных помещений, в которых может разместиться до 20 тыс. человек. Над серединой главного фасада, обращенного на юг, возвышается четырехгранный купол-шатер. Высота дворца с куполом – 44 м. Особенностью этого купола являются массивные металлические связи, которыми он соединен с кровлей. Эти связи служат в то же время громоотводами. Их система была разработана академиком Д. М. Перевощиковым. Наконец, кремлевская резиденция императоров уже ничем не уступала их петербургской резиденции.

Площадь между новым дворцом и соборами обнесли чугунной оградой с четырьмя воротами, увенчанными императорскими гербами. Право въезда туда в экипажах имели только члены правящей фамилии.

В 1849–1851 гг. тем же архитектором К. А. Тоном было построено у Боровицких ворот, на месте древнего Конюшенного двора XVII в., новое монументальное здание в стиле Возрождения, занимаемое с тех пор и по сей день Оружейной палатой, которая с 1831 г. окончательно стала музеем. В ней, помимо древнего оружия, военных знамен и доспехов, трофеев Полтавской битвы (носилки Карла XII и литавры), хранились царские регалии, троны государей XVI–XVII вв., другие предметы. Перед ней и Арсеналом были собраны старинные военные орудия XVI в. и 875 пушек и гаубиц, взятых в сражениях с армией Наполеона.

Как и в предшествующее столетие, коронации российских императоров по традиции совершались в Кремле. Как правило, государи с супругами прибывали в Москву и останавливались в путевом Петровском дворце. Через три-четыре дня происходил их торжественный въезд в древнюю столицу и посещение Кремля. Но в кремлевских апартаментах император и императрица обычно не останавливались. До коронации они проживали в уединении, либо в Слободском дворце, либо как Александр II с Марией Александровной в подмосковном имении Шереметевых – Останкине. Из любопытных подробностей отметим, что несколько дней императорская чета молилась и «говела», т. е. духовно готовила себя к церемонии коронации, а за день до нее переезжала в Кремль.

Непосредственно в сами дни коронаций Александра I (15 сентября 1801 г.), Николая I (22 августа 1826 г.), Александра II (26 августа 1856 г.), Александра III (15 мая 1883 г.) и Николая II (14 мая 1896 г.) происходила уже хорошо отработанная церемония: праздничные шествия к Успенскому, Архангельскому и Благовещенскому соборам, церковный обряд коронации, торжественный обед в Грановитой палате.

В отличие от XVIII в. для участия в коронациях привлекается гораздо больше участников. Помимо придворных, генералитета, высших чиновников, старших офицеров и дворян в шествии императоров в Успенский собор участвовали лица разных сословий: городские головы губернских городов, депутаты от Войска Донского, Московской городской думы, Московского университета, Московского губернского правления, губернские предводители дворянства, а также представители иностранного купечества. Поэтому помимо открывавшего и замыкавшего шествие взводов кавалергардов еще один взвод от этого же полка шел вслед за лицами, несшими императорские регалии, и, соответственно, перед императором и императрицей. Церемонии сопровождались колокольным звоном и салютом.

В дни коронаций и других торжеств Кремль был полон народа. Но в будни здесь обычно было малолюдно. Правительственных учреждений тут было немного – центр московской администрации находился на Тверской улице, и сколько-нибудь заметное оживление в будни вносил лишь находившийся в Кремле, в здании судебных установлений, московский окружной суд, да и то только когда здесь слушались нашумевшие дела. Постоянное население Кремля было ничтожно. Кроме нескольких сот дворцовых служителей, небольшой воинской части и монахинь Вознесенского монастыря, постоянных жителей здесь не было.

И хотя к началу XX в. Кремль уже давно утратил свое военное значение, тем не менее он по-прежнему числился крепостью. Это объяснялось тем, что, занимая господствующее положение над центром города, он гарантировал надежную оборону. Удобное местоположение позволяло также контролировать значительный участок левого берега Москвы-реки, перекрывая пути из Замоскворечья. Эти преимущества усиливались тем, что по соседству находились важнейшие гражданские и военные учреждения. Кроме того, в Кремле располагался важный по своему значению Арсенал, в котором хранилось много оружия и боеприпасов. К тому же Кремль не утратил значения крупного религиозного центра страны. Здесь же находилась государственная сокровищница и значительная часть золотого запаса России.

Октябрь 1917 г. коренным образом изменил судьбу Кремля. С марта 1918 г. он стал резиденцией советского правительства. На рубеже 1920-х – 1930-х гг. здесь произошли значительные перемены. Были снесены комплексы Вознесенского и Чудова монастырей, древнейший храм Спаса на Бору, разобраны небольшие церкви (Константина и Елены, Благовещения на Житном дворе) в нижней части кремлевского холма. Вместо снесенных монастырей появилось здание Военной школы ВЦИК (архитектор И. И. Рерберг), в котором позднее разместился Верховный совет СССР. В 1930-х г. были переделаны интерьеры Сената, приспособленного под здание Совета министров СССР, Большого Кремлевского дворца.

В 1959–1961 гг. у Троицких ворот, на месте, где располагались Офицерский, Кухонный и Гренадерский корпуса, один из двух Кавалерских корпусов, старое здание Оружейной палаты и бывшее Синодальное управление, был возведен по проекту архитекторов М. В. Посохина, А. М. Мндоянца, Е. Н. Стамо, П. П. Штеллера, Н. М. Щепетильникова, инженеров А. Н. Кондратьева, Г. Н. Львова и И. И. Кочетова Дворец съездов. Тем самым Кремль приобрел современный вид.

Хамовники

Храм Святителя Николая в Хамовниках

Свое название этот московский район получил от дворцовой Хамовной слободы. Здесь жили ткачи – хамовники.

В XVII в. в Москве широкое распространение получает производство различных тканей и тканых изделий, которые находили применение как в одежде, так и в интерьере (скатерти, полотенца, салфетки и т. д.). Тканая продукция в значительном количестве требовалась на нужды царского двора, немало ее уходило и на рынок. Основными поставщиками хамовной (ткацкой) продукции в Москве являлись Кадашевская и Хамовная слободы. В отличие от более многочисленных кадашей, производивших полотно, из которого делалось белье для государева семейства, хамовники занимались тканьем столового белья для дворцовых нужд, а название их профессии происходит от старинного слова «хамьян», обозначавшего один из сортов недорогой шелковой ткани.

Возникновение Хамовной слободы относится к концу XVI в., когда сюда, в излучину Москвы-реки, переселили ткачей из деревни Константиновка близ Твери, и поэтому первое время их поселение именовалось Тверской Константиновской слободой, а с XVII в. – Хамовной. По своим размерам она была довольно большой: в 1638 г. здесь считалось 38 дворов, а в 1653 г. – уже 90.

Храм Святителя Николая в Хамовниках, 1679–1682 гг.

Тверские ткачи получали участки земли при условии выполнения хамовного дела на дворец: каждый двор обязан был выработать определенное количество материала пропорционально занимаемому участку. За нормальный участок в 240 кв. саженей полагалась полная норма выработки, или целое «дело», за половинный участок – «полдела» и т. д. Всего в Хамовниках в начале XVII в. считалось 29 «дел», в конце XVII в. – 51,75 «дела». В среднем за год в слободе производилось до 230 кусков полотна. От других повинностей и служб жители слободы были освобождены, а за свой труд получали денежное и хлебное жалованье (в среднем 1 руб. и 6–7 четвертей ржи или овса за одно «дело»). Сама слобода находилась в ведении Царицыной мастерской.

Центром Хамовной слободы стала церковь Николы, что в Хамовниках. Впервые она упоминается как деревянная в 1625 г., а в 1657 г. значится уже каменной. Существующее ныне здание храма было построено несколько позже – его заложили в мае 1679 г., а освятили летом 1682 г. Любопытно, что в 60-х г. XVII в. близ Хамовников, на Девичьем поле, пытались бурить скважины для добычи соляного рассола.

Свою производственную направленность слобода сохраняла почти весь XVIII в. При Петре I для нужд армии в Хамовниках был основан казенный Хамовный двор (его прядильное отделение упоминается здесь с 1707 г.). Но работала фабрика с большим убытком для казны и поэтому в 1718 г. была передана в частные руки группе лиц во главе с известным мануфактурщиком того времени Иваном Тамесом, с тем чтобы на ней производились «полотна, и скатерти, и салфетки, и тики добротой против заморских». Сведений об Иване Павловиче Тамесе сохранилось немного. Судя по имеющимся данным, он был сыном одного из английских мастеров, которых Петр I пригласил в Россию из Западной Европы во время «великого посольства» 1697–1698 гг. Позднее ему удалось выделиться из их среды благодаря своим талантам. Сохранилась характеристика Тамеса, оставленная известным писателем XVIII в. П. И. Рычковым, который в детстве был отдан к нему для обучения языкам, бухгалтерии и коммерции: «Сей господин Тамес был муж великого сведения не только в коммерции, но и во многих других делах, и за его разум и многие полезные проекты к заведению и распространению в России разных мануфактур находился в особливой милости у его величества, высокославные памяти государя императора Петра Великого».

Колокольня храма Святителя Николая в Хамовниках

Полотняная фабрика Тамеса долгое время считалась самой крупной в Москве. В 1720 г. на ней трудился 841 рабочий и имелось 443 стана, располагавшихся в разных местах Первопрестольной. В Хамовниках же находилось только ее прядильное отделение. Получив управление над мануфактурой, Иван Павлович первым делом приступает к расширению производства, его концентрации в одном месте, и для этих целей он уже в 1720 г. прикупает в Хамовниках несколько соседних участков. К 1725 г. он становится единоличным владельцем мануфактуры.

Новодевичий монастырь в XIX в.

По соседству с Хамовниками располагалась Саввинская слобода, память о которой сохранилась в названиях Большого и Малого Саввинских переулков. Слобода была связана с историей небольшого Саввинского монастыря – родового богомолья московских бояр XV в. Добрынских. Впервые эта обитель упоминается в завещании 1454 г. Петра Добрынского: «Се аз… дал есмь в дом пречистыа Богородицы и своему господину Ионе митрополиту киевскому и всеа Руси монастырь Святого Савы, на Москве на посаде, и со всем тем, что к тому монастырю потягло». С тех пор обитель стала владением митрополитов, а затем патриархов всея Руси, которые довольно часто бывали здесь и имели патриаршие хоромы. Об их существовании становится известно из одного документа 1637 г., в котором сообщалось, что «киот с деисусы поставлен в Саввинском же монастыре перед патриарши хоромы в сенях».

Для обслуживания патриаршего хозяйства вблизи обители возникает небольшая слобода, первое упоминание которой относится к 1565 г. Сохранилось ее описание XVII в.: «Патриаршая вотчина, Саввинская слобода, на берегу Москвы-реки, Горетова стану, а в ней 32 двора бобыльских, людей в них 68 человек, кормятся на Москве всякою работою». По данным 1638 г., в ней считалось 35 дворов.

В середине XVII в. монастырь, бывший до того мужским, преобразуется в женский под названием «Ново-Саввинский Киевский, что под Девичьим монастырем». Определение «Киевский» было не случайным: первые монахини прибыли сюда из Киева. Но женская обитель не смогла конкурировать с расположенным поблизости Новодевичьим монастырем и просуществовала здесь недолго. Из сообщения 1690 г. выясняется, что к этому времени она прекратила свое существование и была обращена в обычную приходскую церковь. Чуть ранее прекратила свое существование и монастырская слобода, тяглецы которой в середине XVII в. были распределены между черными сотнями Москвы.