Дело всей жизни…

У государя батюшки… (К., 137)

«Не заря ли тебя, молодец спородила?
Не часты ли мелки звезды убаюкивали?
Не светел ли тебя месяц вспоил, вскормил?»…
Что на свет меня родила родна матушка,
Вспоил, вскормил родной батюшка,
Убаюкивала нянька мамушка… (К., 1044; 842)

Анализируемая ССМ отличается двумя важными особенностями.

Первая из них – это явная, нарочитая условность отождествления действий природного объекта и лирического героя в рамках фигуры ОП. Обозначенная особенность репрезентируется обязательным наличием «сигналов» (показателей) условного характера отождествления, подчеркивающих несходство мира природы и мира человека, исключающих возможность мифологического отождествления образов природной и «человеческой» параллелей.

«Сигналом» условности отождествления действий природного объекта и лирического героя может стать различие в пространственной локализации образов параллелей ОП, нетождественная форма объектных членов при функциональном компоненте или форма отрицательного параллелизма.

В отличие от мифа, в структуре ОП для объектов природы и человека нехарактерна смежность в пространстве, несмотря на взаимопроникновение субстанциональных характеристик мира природы и мира человека. Демифологизация места действия проявляется в очевидном переходе к локализации каждого из объектов в свойственной исключительно ему среде обитания (оппозиция «чужое пространство» (лес) – «свое пространство» (терем, застолье). В мифологической системе лес воспринимается как враждебная человеку часть пространства: «…за лесом помещается страна солнца» [МНМ 1997: II, 49–50, 52].

Сигнализировать об условном характере отождествления функций человека и природного объекта в ОП может различие форм объектных членов при функциональном компоненте и, соответственно, различие в их семантике (оппозиция «одушевленное – неодушевленное»). Например, см. текст К., 292: отрасти от месяца (объектно-комплетивное значение; отделение от объекта – медиативная функция солнечных лучей, лунного света) и отрасти у молодца (объектное и собственно характеризующее значение; принадлежность, волосы – объект обладания человека) и см. текст К., 137: благословляться около солнушка (локальное и объектное значение; воздавать хвалу) и благословляться у батюшки (объектное значение; брать благословение).

Фактом, акцентирующим несходство двух миров, может являться и форма отрицательного параллелизма, которая предполагает «устранение» одной параллели (природной, в силу ее очевидной условности) и утверждение той, на которую «не простерлось отрицание» [Веселовский 1940: 185] (см. тексты К., 1044, 842).

Вторая особенность состоит в том, что, с одной стороны, лексическое тождество функциональных компонентов, а с другой стороны, нарочитая условность такого отождествления формируют «раскрытый», «проявленный» характер символических обозначений в структуре ОП. Наличие в ОП двух картин репрезентирует не просто наделение природного образа способностью производить человеческие действия, но еще и тот факт, что природный объект производит именно те действия, которые характеризуют лирического героя, что в свою очередь приводит к «обнажению» в структуре ОП семантики символического кода. Скрытые, закодированные в «классическом» типе ОП символические значения в такой конструкции становятся явными, очевидными.

В эволюционно-ментальном аспекте детальная антропоморфизация природных объектов, очевидно, представляет собой более поздний этап фольклорно-песенного творчества и свидетельствует об ослаблении символического начала, упадке мифологического мышления, его перерождении в условно-поэтический прием (см. также: [МНМ 1997: II, 253–254]).

Второй вариант трансформации «классического» типа ОП на уровне формы – пластическое видоизменение образов (пластика образов) «природной» или «человеческой» параллелей ОП – получает свое развитие в необрядовой лирической песне. Фукционально эта ССМ ОП направлена на раскрытие эмоционального состояния лирических персонажей. Формирование пластики образов обусловлено стремлением сблизить, воссоединить гармонию природы и мира человеческих чувств и тем самым гармонизировать человеческие эмоции и отношения. Пластическое видоизменение образов параллелей ОП свидетельствует о том, что за изображением природных объектов стоит нечто иное – нематериальная духовная субстанция, эмоциональный спектр человеческой души.

1) Смысл пластического преобразования образов природы заключается в том, что природные закономерности воспринимаются через призму субъективного мироощущения человека. В результате человек выстраивает природные процессы в соответствии со своими чувствами и переживаниями (конструкции с семантикой волеизъявления). Важно подчеркнуть, что преобразование не выходит за рамки объективных, реальных свойств образов природы и ее закономерностей (отсутствуют черты условной антропоморфизации природных объектов).

Полно, солнышко, из-за лесу светить,
Полно, девушка, по милому тужить. (К., 2240)

Да взойди, взойди-ка ясное солнце!
Да приди, приди, завдалой молодчик! (Соб. – I, 153)

2) Сущность пластики образов «человеческой» параллели ОП состоит в том, что закономерности человеческой жизни сопоставляются с вечными и незыблемыми законами природы и сами приобретают в результате такого сопоставление статус неизбежной и неизменной, как законы природы, закономерности («дотягиваются» до уровня закона природы), исключающей и отвергающей иные варианты развития чувств лирических персонажей.

Не светить месяцу летом против зимнего,
Не любить тебе меня пуще прежнего! (К., 2549)

Не греть солнушку /Против летнява, —
Не любить дружка /Против прежнява! (К., 2270)

Данные ССМ в целом свидетельствуют о значительном переосмыслении, трансформации мифологических основ символики ОП.

Субстанциональная специфика небесных светил, их удаленность от мира человека объясняет отсутствие в рамках данной тематической группы содержательной трансформации «классического» типа ОП, для которой характерно введение человека в обе части ОП и изображение его во взаимодействии с объектами природы (вторая линия развития ОП). Глубокие традиционные мифологические корни и весомость образов тематической группы «Элементы космоса» в структуре фольклорной модели мира и народной культуры в целом обусловливает тот факт, что данные образы не подвергаются формализации (третья линия развития ОП).

Первую линию развития отличает особая динамика формирования семантики различных типов символической образности ОП.

Эволюция типов симв олической образности (ТСО) ОП в обрядовой и необрядовой лирике

Особая роль образов небесных объектов как конституирующих субстанциональных компонентов фольклорной модели мира обусловливает наличие в ОП исключительно символического типа соотношения актантных членов частей ОП: образы-символы и символические картины. Символическое действие «в чистом виде» без символизации самих образов небесных светил не отмечено [Доброва 2004: 19–38].

В обрядовой лирике в структуре ОП преобладают образы-символы как особый ТСО. Образы небесных светил в рамках ОП выступают в качестве персонифицированных образов-символов лирических персонажей песни (солнце – девица, месяц – молодец).

Персонификация природных образов во многом идет от дофольклорных мифологических воззрений (системы мифологических верований славян). По мнению Г.И.Мальцева, одной из ведущих закономерностей мировоззренческого субстрата устно-поэтического канона является стремление к гомеостасису – тождеству различных состояний [Мальцев 1989:39]. В традиционных мифологических системах солнце (как и луна (месяц) может воплощать и мужское, и женское начало [МНМ 1997: II, 78–79]. Изначально для народной песенной лирики было характерно механическое восприятие канона и использование его в художественных целях в процессе создания композиционной фигуры ОП, которую отличает обобщенный характер отношений между образами обеих картин ОП.

По количеству и специфике актантных членов (субъект и объект) параллелей ОП выделяются две структурные разновидности персонифицированных образов-символов: одиночный и парный образы-символы.

Одиночным мы называем такой персонифицированный образ-символ, когда в структуре ОП один актантный член «человеческой» картины (субъект, реже – объект) соотносится с одним актантным членом «природной» параллели, в результате такого сопоставления лирический персонаж получает символическое соответствие в образе природы.

Солнце, как правило, соотносится с женским началом (аналогично архаическим солярным мифам [МНМ 1997: II, 461]) и является персонифицированным образом-символом девицы.

Катилося ясное солнышко
Вдоль по залесью.
Шла-прошла наша Марьюшка
Вдоль по селу… (В. – 74, 88)

Месяц соотносится с мужским началом, как и в наиболее ранних лунарных мифах, и является персонифицированным образом-символом молодца[19 - По-видимому, в русской песенной традиции параллели «месяц – молодец», «солнце – девица» утвердились также благодаря влиянию грамматического рода (месяц – мужской род, солнце – средний род, в южнорусском регионе – женский).].

Катился месяц ясной
По лазоревому небу…
Ходил Федул господин…
В зеленом саду по заре… (К., 947)

Обрядовые тексты отражают этап наиболее древних мифологических представлений, еще не выработавших различия в ценностных характеристиках двух основных светил: они воспринимаются как равнозначимые, равновеликие. Сходная цветовая и световая гамма образов двух небесных светил свидетельствует об их одинаково высокой оценке в системе ценностей фольклорной модели мира (сравн. месяц (луна) – светлый, ясный, красный, золотые (рога), молодой (фаза); солнце – ясное, красное, золотые, яркие (лучи). Включение солнца в пантеон в качестве главного божества, нарастание роли солярных мифов (в частности, по сравнению с лунарными и астральными) относится не к архаическим, а к позднейшим этапам мифологии [МНМ 1997: II, 461]. Доминантность, положительная оценка и более высокий ранг солнца в оппозиции солнце – месяц (луна), в частности, в рамках фигуры ОП – черта более поздних необрядовых песенных текстов.

Одиночные персонифицированные образы-символы ОП в обрядовой лирике в ряде случаев подвергаются детализации. Назначение таких конструкций состоит в том, чтобы детализировать образ главного участника обряда, показать его молодость и красоту. Большей детализации подвергается образ молодца как активного участника обряда. Если образ молодца раскрывается в его внешних чертах, то образ девицы, как правило, – в его внутреннем эмоциональном проявлении.

1) Образ небесного светила символизирует неотчуждаемый объект обладания человека (соматизмы).

Голова человека в структуре ОП сопоставляется с месяцем в фазе полнолуния (диск луны) и солнцем (марево = шар), в результате формируется особое символическое «приращение смысла»: голова – верхний мир, связь с верхним миром: мысли, возвышенное, духовное, нематериальное (сравн. марево – «греза, мечта, обман чувств» [Даль 1995: II, 298]), космическое, неземное. В фольклорной картине мира глаза имеет только месяц в фазе полнолуния.

Луна, солнце (марево = шар) – форма, внешний вид – голова (молодца)

У светлого месяца золота б ыла луна,
Что у краснаго солнца теплые марева[20 - Марево – «солнце стоит мутным багровым шаром…» [Даль 1995: II, 298]. Марево – от мара, мар…// Родственно греч. «блистать, сверкать, гореть, как жар»; др.-инд. «луч»… [Фасмер 1996: II, 571].], (2)
Что у света, у Ивана, кудревата голова, (2)
Сына Прокопьевича да кудри шелковые (2). (М., 160)

2) Объект обладания небесного светила символизирует объект обладания человека.

Объектом обладания солнца являются его лучи, марева (= в значении «луч»). Для месяца в фазе новолуния или убывающей фазе релевантным признаком представляется наличие рогов как объекта его обладания.

Лучи (солнца, месяца) – глаза (персонажа)

Катилося солнце красное
По синю своду небесному,
Бросало лучи яркие
На леса густые…