Дело всей жизни…

[3. Он тебя убьет.] ? и тебе кончит.

Стремление сделать побуждение более убедительным вызывает необходимость обосновать побуждение, подкрепить его указанием целесообразности действия, что в тексте сказки находит отражение в появлении формы рассуждения. Таким образом, назначение рассуждение в сказочном нарративе – усилить степень воздействия побуждения на собеседника, придать побуждению более весомый, значимый характер.

Отличительной особенностью функционирования КРФ описания в прямой речи персонажей является ее прагматическая направленность на побуждение, жесткая подчиненность побуждению. Это проявляется в том, что в диалогах персонажей все описательные фрагменты выполняют функцию информативного толчка к совершению персонажем (в большинстве случаев героем) физического действия. Так, в речи других персонажей описание царевны является для героя толчком к отправке из дома, ее поискам, завоеванию и обретению в ее лице брачного партнера («Когда царевич был мал, то мамки и няньки его прибаюкивали: «Баю-баю, Иван-царевич! Вырастешь большой, найдешь себе невесту: за тридевять земель, в тридесятом государстве сидит в башне Василиса Кирбитьевна – из косточки в косточку мозжечок переливается». Минуло царевичу пятнадцать лет, стал у отца проситься поехать искать свою невесту». [Афанасьев, № 158]), пейзажные элементы функционируют как маркеры направления предстоящего пути героя и как «компас» по определению местонахождения искомого предмета или лица (чаще всего царевны) ([«Пусть тот, кто меня сюда привез, поедет к синему морю, посреди того моря лежит большой камень, под тем камнем спрятано мое подвенечное платье <…>».]

[Долго ли, коротко ли – приехал стрелец-молодец на край света и остановился у самого моря. <…> бросились они в воду и через час времени вытащили со дна моря, из-под великого камня, подвенечное платье Василисы-царевны. Приезжает стрелец- молодец к царю, привозит царевнино платье.]

), описание дворца – импульс к его постройке.

Иными словами, в функциональном плане описание является побуждением (имплицитное побуждение) или подчинено ему, что находит отражение в появлении устойчивой текстовой структуры: [речь, содержащая описание ? физическая акция героя, осуществляемая на основе описания]. В языковом плане это отражается в появлении в тексте устойчивого языкового соответствия: [(прямая речь (ПР) – КРФ описания) (в функции побуждения или в синтаксически подчиненной побуждению позиции)

? (реализация побуждения средствами КРФ повествования сказочника)]

.

Таким образом, в сказочном нарративе функционирование КРФ отмечено двумя особенностями: 1) содержательным (зачастую и синтаксическим) доминированием КРФ побуждения в прямой речи персонажей; 2) типизированной функциональной специализацией КРФ. Так, за побуждением закреплена функция развития, продвижения сюжета (одни персонажи своими побудительными высказываниями (приказами, советами, сообщениями, обещаниями), заставляют других совершить некое физическое действие; функция повествования – обоснование побуждения; назначение рассуждения – повышение степени воздействия побуждения на собеседника посредством сильных аргументов; функция описания – служить информативным толчком к совершению персонажем (как правило, героем) физического действия.

    © Волощенко О. В., 2009

Список литературы

1. Артеменко Е. Б. Традиция в мифологической и фольклорной репрезентации (Опыт структурно-когнитивного анализа) // Первый Всероссийский конгресс фольклористов. – Т. II. – М.: ГРЦРФ, 2006. – С. 6–23.

2. Артеменко Е. Б. Что такое фольклорная традиция // Русский язык и его место в современной мировой культуре: Материалы международной научн. конф. – Воронеж: ВГУ, 2003. – С. 95–96.

3. Афанасьев А. Н. Народные русские сказки: В 3-х т. – М.: Наука, 1985.

4. Гальперин И. Р. Сменность контекстно-вариативных форм членения текста // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. – М.: Наука, 1982. – С. 18–29.

5. Зеленин Д. К. Великорусские сказки Пермской губернии / Д. К. Зеленин. – СПб: ДБ, 1997. – 584 с.

6. Пропп В. Я. Морфология волшебной сказки. – М.: Лабиринт, 2003. – 144 с.

7. Путилов Б. Н. Фольклор и народная культура. – СПб.: Наука, 1994. – 240 с.

8. Толстой Н. И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. – М.: Индрик, 1995. – 512 с.

9. Чистов К. В. Народные традиции и фольклор / К. В. Чистов. – Л.: Наука, 1986. – 304 с.

УНИКАЛЬНЫЕ АСТРОЛОГО-МЕТЕОРОЛОГИЧЕСКИЕ РЕАЛИИ В ФОЛЬКЛОРНО-ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА

    С. И. Доброва (Воронеж)

Исследование фольклорно-языковой картины мира, воплощающей в себе мировидение этноса, эволюцию художественного мышления народа, проводится в русле актуальной проблемы взаимосвязи языка и мышления на разных этапах развития этноса.

Фольклорная картина мира явилась результатом мимезиса – творческой деятельности сознания народа по конструированию «параллельного мира» – ментального подобия действительности [Фрейденберг 1978]. Тем самым параллелистика макро- и микрокосма (мира природы и мира человека) как базовая сущность мира, мощный когнитивный механизм, запускающий процесс познания, ведущая речемыслительная операция человеческого сознания, непосредственно связанная с концептуальной моделью мира как представлением о природном и человеческом универсуме и основанная на фундаментальных (константных) классических принципах эстетики (повторе, симметрии, выражении внутреннего через внешнее, ассоциативности), основополагающий прием поэтического мышления позволяет раскрыть многовариантность и множественность связей различных миров: мира природы, мира человека и внутреннего мира души.

В образных параллелизмах (ОП) русской народной лирической песни (обрядовой и необрядовой) отражен целостный фрагмент фольклорно-языковой картины мира. ОП является той минимальной структурой, которая дает возможность увидеть разнообразие способов соотнесения человека и мира в народных эстетически обработанных текстах. Методически важным является изучение приема поэтического мышления в эволюционно- генетическом аспекте на основе тематического подхода, на материале различных тематических групп: элементы космоса (уникальные астролого-метеорологические реалии); растительный и животный миры; атмосферные природные явления; фундаментальные стихии мироздания; металлы, минералы, драгоценные камни; единицы времени; бытовые реалии (артефакты); части человеческого тела (соматизмы) и др.

Настоящая работа продолжает серию тематических статей в русле указанной проблематики.

Образы тематической группы «Уникальные астролого-метеорологические реалии» достаточно широко представлены в композиционной структуре приема ОП как обрядовой, так и необрядовой лирики.

Набор лексем, представляющих астрологометеорологические объекты, в текстах обрядовой и необрядовой лирики идентичен. Все образы распадаются на две группы: 1) небесные объекты (светила) – солнце, месяц (луна), заря, звезда(-ы); 2) само небо как местонахождение небесных объектов. Опорными (доминантными, наиболее частотными)[18 - Термином «опорный (доминантный, частотный) образ» в данном исследовании обозначаются образы, употребление которых в 3–4 раза превышает количество употреблений малочастотных (периферийных) образов.] являются образы двух основных светил: солнца и месяца (луны). Данное явление генетически восходит к древней мифологической оппозиции Солнце – Луна (в русском варианте Солнце – Месяц) [МНМ 1997]. Мифологические корни образов природной параллели «высвечивают» ряд образно-символических характеристик лирического героя, дополнительные, формируемые на основе взаимодействия композиционных частей ОП символические «приращения смысла». Лексемы «солнце» и «месяц» образованы от основ *sъlnь- и *mes- (из *mens-) при помощи ласкательных суффиксов. «Форма славянского слова позволяет предположить здесь задабривающее название» [Фасмер 1996: III, 710–711; II, 608– 609]. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля очень точно определено то отношение к солнцу, которое веками формировалось в народном сознании и не могло не найти своего отражения в концептах народной культуры, в частности в фольклорной модели мира. «Солнце, солнышко… величайшее, самосветное и срединное тело нашей вселенной, господствующее силою тяготения, светом и теплом над всеми земными мирами, планетами. Как свет и тепло, солнце представитель истины и блага…» [Даль 1995: IV, 265].

Образ месяца в фигуре ОП используется в разных фазах: 1) в фазе новолуния (молодой месяц) и в убывающей фазе; 2) в фазе полнолуния (диск луны).

На материале тематической группы «Элементы космоса» выявлены специфические особенности организации и эволюции исследуемого композиционного приема.

Эволюция структурно-семантических модификаций (ССМ) ОП в обрядовой и необрядовой лирике.

Основу разграничения структурно-семантических модификаций ОП составляет специфика репрезентации в рамках ОП мира природы и мира человека. В текстах русской народной лирики представлены различные разновидности приема, соответствующие, различным этапам и формам поступательной эволюции художественного мышления народа.

Исходная в указанной эволюции структурно- семантическая модификация ОП – это «классический» тип ОП. Его содержательной основой послужил психологический параллелизм – идея единства человека и мира природы [Веселовский 1940: 125–199]. Для этого типа ОП характерна содержательная и структурная самодостаточность природной и «человеческой» параллелей. Картина природы (образ символической параллели репрезентируется в объективно-природной ипостаси) и «человеческий» эпизод изображаются как автономные миры, сопоставленные лишь композиционно как части одной эстетической формы.

Солнышко за лес закатилось,
Ясное за темные леса.
Марьюшка со двора съезжает.
Ивановна с отцовского подворья. (В. – 78, 89)

«Классический» тип ОП широко представлен в текстах как обрядовой, так и необрядовой лирики и отражает в себе в переосмысленном виде наиболее чистые ранние формы мифопоэтического сознания.

Исходная ССМ ОП в ряде случаев подвергается трансформации, которая связана с эволюцией ОП как самостоятельного композиционного приема. Все трансформации «классического» типа ОП – и на уровне формы, и на уровне содержания – обусловлены действием тенденции к адаптации и сближению двух миров (макро- и микрокосма). Обозначенная тенденция проявляется в том, что в рамках фигуры ОП формируется специфический тип репрезентации мира природы и мира человека, новый вариант их сопоставления, при котором содержательная и структурная автономия обоих миров известным образом нивелируется. Эволюция исходного типа ОП осуществляется при этом по трем основным направлениям.

Тематическая группа «Элементы космоса (уникальные астролого-метеорологические реалии) иллюстрирует первую линию развития ОП, которая связана с трансформацией «классического» типа ОП на уровне формы. Данное направление эволюции выразилось во взаимопроникновении субстанциональных характеристик мира природы и мира человека. Оба мира сохраняют свою концептуальную и структурную обособленность, но один из них наделяется признаками другого мира. Различаются два варианта такого рода трансформаций.

Первый вариант трансформации «классического» типа ОП на уровне формы – антропоморфизация образов природы в символической части ОП – получает свое развитие исключительно в рамках обрядовой песенной лирики. Функционально эта ССМ направлена на представление в образах природы главных участников обрядового действия. Образы природной части ОП видоизменяются: природные объекты наделяются способностью производить действия, свойственные только человеку, и его качествами; образы природы антропоморфизируются («очеловечиваются»). Символические природные объекты говорят, действуют, как живые существа («антропоморфный» способ восприятия мира природы в мифологии и – соответственно – репрезентации «природной» параллели в ОП).

На формальном уровне это представлено в структуре ОП обязательным лексическим тождеством компонентов «типовое действие, функция» лирического героя и природного объекта. Лексическое тождество исключает наличие между функциональными компонентами параллелей непосредственной символической связи, поэтому на базе данной ССМ ОП формируются только персонифицированные образы-символы как тип символической образности.

Соотношение лексически тождественных компонентов «типовое действие, функция» природного объекта и лирического героя имеет различные основания.

1) Соотношение указанных компонентов основано на аналогии действий человека с действиями природных объектов (ближе к «классическому» типу ОП); в основном создается на базе глаголов движения.

Солнце как движущийся объект репрезентируется в терминологии действий, присущих человеку: в структуре ОП ему приписывается способность к хождению.

Шло, шло солнышко вдоль по залесью…
Шла, шла девушка вдоль по застолью. (Соб. – II, 270)

Природному объекту по аналогии с человеком и, шире, с живыми существами приписывается способность находиться в состоянии внутреннего движения (расти).

Как от светлаго месяца /Отросли лучи золоты;
Как у добраго молодца /Отросли кудри черныя. (К., 292)

2) Соотношение лексически тождественных компонентов основано на чисто условном переносе действий и функций лирического героя на природный объект при полном отсутствии аналогии: природный объект в действительности не способен выполнять приписываемые ему в рамках ОП действия.

Благословлялся светел месяч
Около яснаго солнушка,
Благословлялась княгинюшка