Позитивные изменения. Том 2, № 2 (2022). Positive changes. Volume 2, Issue 2 (2022)

"That’s the key difference between social impact projects, that the model provides for a transparent measurement of social results and an evaluation system", Burmistrova says.

Many governments spend major resources each year on anti-crisis population support measures, which mainly involves direct social payments. Such measures help a large number of people, but achieve little progress in solving social problems.

In Russia, too, the greatest share of government spending is used to make social payments to the population, rather than to implement specific projects in order to address the underlying causes of systemic problems to improve the lives of citizens. The SIB model is not designed to provide targeted social assistance to people; it is focused on changes whereby targeted social assistance will no longer be needed. Alternatively, the SIB model can pilot the introduction of more effective innovative practices, leading to significant improvements in people’s lives. Once successfully piloted, i.e. proven effective, practices can be incorporated into the state aid system.

In any case, according to experts, the SIB model is a long game, which should have its own logic of change and monitoring of intermediate short- and medium-term results leading towards the final goal – reducing/changing the status quo of the problem.

Впереди «Большая перемена»: векторы развития нового движения детей и молодежи

В день столетия пионерии, 19 мая 2022 г. в Госдуму был внесен законопроект о российском движении детей и молодежи «Большая перемена». По мнению авторов инициативы, принятие законопроекта позволит выстроить единую политику воспитания детей и молодежи, повысить их общественную вовлеченность, выстроить непрерывную траекторию их развития на основе ценностей российского общества. Редакция журнала решила узнать у экспертов, как выстраивать работу нового движения и что необходимо учесть, чтобы в стране появились агенты и носители позитивных изменений и лидерства.

Юлия Вяткина

Редактор журнала «Позитивные изменения»

СКАУТЫ, ПИОНЕРЫ И 20 МЛН ДЕТЕЙ

По экспертным оценкам, в настоящее время в деятельность детских общественных организаций и движений вовлечено около пяти процентов детей. Стоит отметить, что движение детей и молодежи существовало еще до революции. Пионерская организация – это не первая детская организация, которая возникла в России. Первый следопытский слет прошел в конце апреля 1909 года в Павловском парке под Петербургом. Именно это событие послужило толчком для появления и развития скаутского движения в России. Кстати, сейчас в стране существует шесть скаутских общероссийских организаций.

По данным председателя комитета Государственной Думы по молодежной политике и председателя Совета Ассоциации волонтерских центров Артема Метелева, одного из авторов законопроекта, детские организации и проекты «охватывают лишь часть от 20 миллионов детей и подростков».

«Многие и не знают о возможностях. Разные школы – разные подходы. Разные условия рождают несправедливость. Молодежь интуитивно и сознательно хочет объединяться. У сегодняшних молодых ребят есть желание принимать активное участие в общественной жизни страны, желание становиться лучше, развиваться. И мы должны дать эту возможность. Дать ее каждому, независимо от того, живет ребенок в крупном городе или деревне, богатой школе или сельской, лидер он или только пытается себя найти», – пишет Артем Метелев в своем телеграм-канале.

Чтобы учесть все многообразие подходов и интересов, законопроект о «Большой перемене» будет проходить широкое обсуждение. Решающее слово в ключевых вопросах всегда будет оставаться за детьми.

Планируется, что общероссийское движение детей и молодежи «Большая перемена» учредят крупнейшие детские организации на условиях равноправия. При этом в движение смогут вступать любые организации, и даже взрослые – в качестве наставников. Кроме того, согласно инициативе, Президенту Российской Федерации Владимиру Путину будет предложено возглавить наблюдательный совет.

ДВА ПОДХОДА

В каком виде новое движение детей и молодежи могло бы быть востребовано и реализовано наилучшим образом? Эксперты говорят, что есть два разных подхода к работе с детскими общественными объединениями. Первый (образовательный) предполагает обучение по образцам и линейную схему: есть некое знание, его нужно выучить и потом проверить, насколько хорошо оно усвоено. Второй (молодежный) не предполагает правильных ответов. Дети могут ошибаться, получать опыт, анализировать, видеть возможности, самостоятельно искать решение.

«В другой раз, когда появляется новая возможность, они уже переходят на следующий уровень управления, потому что у них есть опыт прежних ошибок. И это должно быть в цикле. В образовании цикла нет, там есть линейная методология. В молодежной работе должен быть процесс, основанный на рефлексивном мышлении», – говорит Дмитрий Сергеев, социальный технолог, педагог, создатель 18 детских организаций.

По его словам, образовательный подход недостаточно акцентирован на рефлексию и возможность совершения ошибок. Таким образом, есть риск, что каждый класс превратится в пионерский отряд и будет план работы, единый для всех. Кроме того, особая роль в детском движении отводится педагогу, но проблема в том, что их никто не готовит. А педагог, который работает с детьми, должен знать историю детского движения, понимать, что такое проектное управление, формирование общественного мнения, уметь работать с родителями.

«Будет план мероприятий, каждое мероприятие «на отлично». Это то, что погубило в свое время и пионерскую, и комсомольскую организацию, потому что формально все было замечательно. И на какие-то недостатки, проблемы никто не обращал внимания, а это путь в никуда», – говорит Дмитрий Сергеев.

Борис Подольный, замруководителя Исполкома ОНФ по региональной работе отмечает, что школа все больше и больше утрачивает воспитательную функцию в силу разных причин. При этом именно школа должна обеспечить гармоничное развитие человека (как личности и как члена общества), если создателем любого молодежного движения является государство. Новое движение получит развитие, если будут соблюдены три условия: воля финансирования, понятная научная база (методологическая и педагогическая), отсутствие принуждения. Кроме того, стоит учитывать региональную специфику.

«У нас очень большая страна, и она очень разнообразная. Мы об этом часто забываем. Логика управления большими системами, как правило, диктует, что мы берем одну модель и накладываем ее на всю страну. На самом деле, это не очень хорошо работает. Слишком разные регионы, как с точки зрения условий проживания, так и с точки зрения географии, масштабов. На мой взгляд, должна быть не одна практика на всю страну, а практика, привязанная к типологии регионов», – говорит Борис Подольный.

Президент Национальной ассоциации развития образования «Тетрадка Дружбы», автор проекта «Международный кинофестиваль социально ориентированных короткометражных фильмов «ЛАМПА», Ольга Зубкова считает, что новое движение обязательно должно учитывать запросы детей, чтобы каждый ребенок и подросток мог найти что-то по душе.

«Однозначно должны быть встречные векторы. Мы должны понимать, что мы, взрослые – специалисты, семья, школа – можем дать детям в плане нравственного воспитания, актуального опыта, знаний, навыков? Что мы можем дать из того, что востребовано, причем для разного возраста, для разных потребностей? Нужно понять, что волнует детей, подростков, молодежь, чтобы найти эти точки соприкосновения, которые стали бы стартом или формировали условия для жизнеспособных технологий», – говорит она.

Борис Подольный добавляет, что кроме учета мнения школьников, очень важно мнение педагогов, психологов, людей с большими профессиональными компетенциями и опытом.

«Совершенно точно должно быть достаточно широкое обсуждение не только на уровне сбора пожеланий от школьников. У нас есть сейчас тенденция гнаться за мнением потребителя. Школьник в этом смысле тоже потребитель. Однако, если мы перекладываем без конца ответственность на потребителей, у которых нет специальных компетенций, то рискуем получить не тот результат», – говорит Борис Подольный.

ПРОШЛОЕ, БУДУЩЕЕ И СЕМЬЯ

Что можно взять из опыта прошлого, а что точно – из будущего? Прежде чем дать ответ на этот вопрос, эксперты предлагают посмотреть на роль заказчика. Именно он в лице государства должен определить параметры того, что должно получиться на выходе.

«Основной производственной силой государства буквально через 10 лет станут те, кто сейчас учится в старшей школе. Исходя из того образа будущего, которое видит для себя государство, и должна формироваться стратегия и идеология движения, связанная с воспитанием личности и члена общества. Нужно начать с обсуждения, какой мы хотим видеть страну через 20 лет, и от этого уже отыгрывать назад, какие цели мы будем ставить перед движением», – говорит Борис Подольный.

Также, по словам эксперта, не совсем правильно опираться на модели, которые показывали свою успешность в прошлом веке. Совершенно не факт, что эти модели будут удачными в настоящее время, поскольку слишком сильно и быстро меняется общество.

По мнению Ольги Зубковой, еще один заказчик – это семья.

«Мы все время забываем про семью. Когда я говорила про встречные векторы, было бы неплохо социологические исследования провести, в которых участвовали бы родители, бабушки с дедушками обязательно, и сами дети. Семья – главный заказчик. Поэтому то, что мы собираемся делать с этим движением, должно учитывать в обязательном порядке запросы родителей», – говорит Ольга Зубкова.

Нравственные ценности остаются незыблемыми во все времена. «Их можно переформулировать и подать под любым соусом, любыми словами. Условно, «поступай по совести», «помогай ближнему», «стремись к лучшему» – это же нравственные ориентиры и столпы на всю жизнь. Это нельзя назвать устаревшим прошлым», – говорит Ольга Зубкова.

По словам эксперта, культура играет здесь значимую роль. В настоящее время в стране практически не развивается детская киноиндустрия. «Если мы сегодня не воспитаем с помощью базовых культурных ценностей новое поколение, то есть риск, что мы его потеряем», – считает она.

KPI ДВИЖЕНИЯ И КАК ЕГО РАССЧИТАТЬ

Как будет оцениваться результативность и перспективность движения? Как понять, что «Большая перемена» достигла своих целей? Как и у любой госпрограммы либо социального проекта, у движения должны быть свои KPI. Мы спросили у экспертов, что это могли бы быть за показатели и как вообще могла бы проводиться оценка его социального воздействия.

По мнению Дмитрия Сергеева, идеальный вариант – это когда участники движения становятся самостоятельными личностями, способными в кризисных ситуациях находить эффективные управленческие решения, строить команды и добиваться результата.

Среди возможных показателей эксперт называет социальные проекты участников движения, количество выпускников организации, которые продолжают помогать, количество родителей, позитивно относящихся к членству своего ребенка в детской организации.

Ольга Зубкова считает, что оценивать социальное воздействие можно по тому, насколько снижается агрессия в детских сообществах.

«Мне кажется, один из показателей – это как раз то, что ребенок перестанет быть либо жертвой, либо агрессором. При системных, талантливых воспитательных программах, при взаимодействии семьи и школы, при наличии позитивных практик, в которых ребенок может себя реализовать как личность, этого можно достичь. Если мы будем видеть, как с одной стороны формируется инклюзивная детская среда, растет степень гуманизации детского сообщества, а с другой стороны снижается количество детских суицидов и депрессивных состояний, уменьшается распространенность буллинга и подростковой агрессии, значит можно говорить о том, что мы на правильном пути», – говорит Ольга Зубкова.

Наиболее релевантным способом оценки социального воздействия могут быть социологические замеры, отмечает Борис Подольный.

«Напомню, что у процесса должен быть заказчик, а у заказчика стратегия, какой он хочет видеть страну через 20 лет. Замеряем показатели сегодняшнего дня. Затем через год, через два, через три, через пять, через 10 лет. Сделали выводы. И здесь принципиально важная история – не спешить с принятием каких-то стратегических, методологических и других документов. Потому что самое страшное, что можно делать в системах, близких к образовательным или педагогическим, – это их часто реформировать», – говорит Борис Подольный.

В настоящее время законопроект проходит общественную экспертизу. В следующем выпуске журнала на основе мнений разных экспертов и понимания Фабрики позитивных изменений, как актора и учредителя журнала, мы предложим свое видение того, как должно быть устроено новое общественное движение детей и молодежи.

Big Break Ahead: Vectors for the Development of the New Children's and Youth Movement

On May 19, 2022, on the centenary of the pioneer organization, a bill on the Russian children's and youth movement called the Big Break was introduced into the State Duma. According to the authors, if passed into law, the bill would form the grounds for a unified children and youth education policy, improve the social engagement of young people, build a continuous development path based on the traditional values of the Russian society. Our editors asked experts on how the new movement should be working and what needs to be taken into account to create agents and bearers of positive changes and leadership in the country.

Yuliya Vyatkina

Editor, Positive Changes

Magazine

SCOUTS, PIONEERS AND 20 MILLION CHILDREN

According to expert estimates, about five percent of children are currently involved in the activities of children’s social organizations and movements. It is worth noting that the children’s and youth movement existed before the revolution. The Pioneer Organization was not the first children’s organization to emerge in Russia. The first pathfinder gathering was held in late April 1909 in the Pavlovsk Park near St. Petersburg. It was this event that gave the impetus for the emergence and development of the scout movement in Russia. By the way, there are currently six national scout organizations in the country.

According to Artem Metelev, chairman of the State Duma Committee on Youth Policy and chairman of the Council of the Association of Volunteer Centers, one of the bill authors, children’s organizations and projects "cover only a fraction of the 20 million children and adolescents".