Позитивные изменения, Том 3 №1, 2023. Positive changes. Volume 3, Issue 1 (2023)

Table 9. Current liquidity ratio

Table 10. Financial sustainability ratio

Table 11. Return on sales ratio

We then use these ratios to calculate the final score and determine the economic stability ratio (see Table 12).

Table 12. Calculated economic stability ratio

S = 0.4 * CL score + 0.3 * FS score + 0.3 * ROS score = 0.4 * 0 + 0.3 * 0 + 0.3 * 1 = 0.3

Conclusions on the calculated economic stability ratio:

Current liquidity falls outside the standard range of values, having fallen below the lower limit due to the liabilities exceeding the assets. The company took a loan to open the second office, and the current financial situation is forcing it to find the funds to repay the debt, which is indeed a risk for the social enterprise, as the office renovation was unexpectedly delayed and the launch had to be postponed. To improve this indicator, the second office needs to be run very efficiently.

For the same reason, financial sustainability falls outside the standard values, as borrowed funds exceed shareholders’ equity.

The company falls into the third class of economic sustainability (S = 0.3); a specific action plan to reduce debt is needed to improve the rating.

CASE 3

The organization has been operating for several years, developing tourism for people from a vulnerable social category. In addition to grants that allow adding social context to trips, much of the income is built on the sale of services.

We use the balance sheet data to calculate three ratios (see Tables 13, 14, 15).

Table 13. Current liquidity ratio

Table 14. Financial sustainability ratio

Table 15. Return on sales ratio

We then use these ratios to calculate the final score and determine the economic stability ratio (see Table 16).

Table 16. Calculated economic stability ratio

S = 0.4 * CL score + 0.3 * FS score + 0.3 * ROS score = 0.4 * 1 + 0.3 * 1 + 0.3 * 1 = 1

Conclusions on the calculated economic stability ratio:

All ratios are within the standard values. The company currently falls into the first class of economic stability (S = 1).

SCOPE OF THE METHODOLOGY

In the case of self-evaluation, this methodology is recommended for use primarily by social entrepreneurs at any stage of organizational development. It will allow the evaluator to see the stability of the client’s economic situation and its dynamic over time. The methodology supports developing solutions to strengthen the economic status of the enterprises. These ratios can also be used for self-evaluation by any commercial organization, as a basic element of financial analysis of its operations.

On the other hand, the methodology can be used by donors to assess the potential of participants in grant competitions, using the expert review procedure. Sourcing data from the balance sheet allows selecting more economically stable organizations in the preliminary stage, reducing the economic risks to the project. Of course, only applicants whose operations are based on a valid business model can be fully evaluated. The evaluation does not apply to non-profits that do not have a business model in their operations.

Законным путем. Оценка фактического воздействия в части социальных инвестиций в России и мире

Социальные инвестиции начали набирать популярность во всем мире в прошлом веке, однако до сих пор не получили чёткого законодательного обеспечения. В данной статье рассматриваются практики правового регулирования в области социальных инвестиций, то есть какие правовые конструкции существуют для оформления и регулирования этой сферы в России и в мире, а также определяются механизмы и функции оценки фактического воздействия с последующим выявлением основных направлений для совершенствования.

Иван Смекалин

Аналитик Фабрики позитивных изменений, магистрант Высшей школы социальных наук (Париж)

СОЦИАЛЬНЫЕ ИНВЕСТИЦИИ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Социальные инвестиции, которые также называют преобразующие инвестиции, инвестиции социального воздействия, импакт-инвестиции (Квон, 2020, стр. 24; Mackeviciute et al., 2020; ЦИГОиНС НИУ ВШЭ, 2020), направлены на максимизацию создаваемой объектами инвестирования социальной стоимости. В мире этот тип инвестиций стал известен еще в 20 веке, и несмотря на то, что в России этот термин используется все чаще, федеральный закон «О социальных инвестициях» или определение в Гражданском кодексе пока не появилось. Под широкую рамку социальных инвестиций подпадают разные правовые конструкции, например статус социального предпринимателя и налоговые льготы для общественно полезной деятельности.

Говоря о важности совершенствования механизмов государственного регулирования социальных инвестиций, можно обратиться к данным опроса сотрудников финансовых компаний, банков и фондов, проведенного Центром исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ в 2019 году. По результатам исследования, около трети опрошенных называют законодательную и нормативную базу, ограничивающую возможности применения социальных инвестиций, барьером на пути их развития (Иванова, 2020).

РОССИЙСКИЕ И ЗАРУБЕЖНЫЕ ПРАКТИКИ ПО ОЦЕНКЕ ФАКТИЧЕСКОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ В ОБЛАСТИ СОЦИАЛЬНЫХ ИНВЕСТИЦИЙ

Оценка фактического воздействия нормативных правовых актов (НПА) – это экспертиза действующего законодательного акта, направленная на устранение нечетких формулировок; выявление положений, приводящих к избыточным издержкам для предпринимательской и инвестиционной деятельности, а также бюджетной системы РФ.

Отличием оценки фактического воздействия (ОФВ) от оценки регулирующего воздействия (ОРВ), является то, что ОФВ проводится после принятия нормативного акта и интерпретирует достигнутые изменения, в то время как ОРВ – до его принятия. Иными словами, ОФВ как анализ последствий установленного регулирования, по сути, является оценкой регулирующего воздействия ex post, то есть после свершившегося факта (Алексеева, 2017).

В России практики оценки фактического воздействия появились в 2015 году и определяются профильными специалистами как правовой механизм, позволяющий оценить воздействие нормативно-правовых актов, затрагивающих интересы бизнеса и инвесторов (Арзамасов, 2019). В основном ОФВ применяется Министерством экономического развития Российской Федерации. Обращаясь к приказу Минэкономразвития России об утверждении методики оценки фактического воздействия НПА, при ОФВ анализируются такие данные как: расходы субъектов экономической деятельности на соблюдение регулирования; расходы и доходы бюджетной системы от реализации НПА; сведения о нарушениях регулирования. В качестве методов сбора предложений называются заседания экспертных и рабочих групп, а также опросы представителей заинтересованных лиц. Таким образом, в соответствии с методикой и согласно отчётам о состоянии оценки фактического воздействия, предметом оценки являются только вопросы предпринимательской и инвестиционной деятельности. Вопросы социальных последствий правового регулирования не являются предметом оценки.

Чтобы проиллюстрировать механизм оценки фактического воздействия в России, можно обратиться к порталу «Оценка регулирующего воздействия»[35 - Оценка регулирующего воздействия. Режим доступа: http://orv.gov.ru/. (дата доступа: 07.02.2023).]. На нём можно найти описание процедуры ОФВ, которая включает такие шаги, как публичное обсуждение, заседание рабочей группы Министерства экономического развития Российской Федерации и Министерства юстиции Российской Федерации и формирование отчёта соответствующим федеральным органом исполнительной власти. Здесь же представлены перечни лучших практик оценки фактического воздействия, из которых видно, что социальный аспект воспринимается в контексте минимизации рисков, а не оценки эффективности и позитивного воздействия.

Первые практики регулирующего воздействия на региональном уровне появились раньше, чем на федеральном – так, Правительство Москвы ввело ОФВ одновременно с ОРВ, причем именно оценки фактического воздействия стали проводиться в первую очередь. В докладе 2018 года (Голодникова и др., 2018) говорится о таких проблемах оценки, как наличие возможностей для обхода через аппараты ведомств, через внесение законопроектов в обход Правительства, недостаточность баз данных и низкий уровень вовлечённости адресатов регулирования. С 2015 года, как отмечают авторы доклада, сужался предмет ОФВ – исключались НПА в рамках национальных проектов и инициатив. Также отмечается аппаратное сопротивление процедуре оценки.

В качестве конкретных практик оценки можно обратиться к «Аналитическому вестнику» Государственной Думы за 2020 год[36 - Аналитический вестник (2020). Издание Государственной Думы. Режим доступа: http://duma.gov.ru/media/files/vALRZNAAiosZvSEl2LtcE6KMBgqQVMzr.pdf. (дата доступа: 27.02.2023).]: в оценке фактического воздействия законодательства о развитии малого и среднего предпринимательства используются крайне формальный подход, который принимает во внимание формулировки НПА, виды отчётности и информированность граждан. В этой оценке не приводится ни экономических расчётов, ни какой-либо эмпирической информации о социально-экономическом эффекте регуляций.

В части зарубежных практик ОФВ можно отметить, что в США и Канаде оценке подлежат только те законодательные акты, которые разработаны органами исполнительной власти. При этом в США существует отдельное подразделение для мониторинга реализации законов и федеральных программ – Бюджетное управление Конгресса (Голодникова & Цыганков, 2015). Методика Еврокомиссии устанавливает следующие критерии для оценки воздействий: права человека, влияние на отдельные сектора экономики, экономических игроков, группы населения, культуру и окружающую среду (Там же). Однако наличие единой государственной системы работы с оценкой социальных последствий принятия законодательных актов в области социальных инвестиций не характерно для стран Европейского союза (Орехова, 2022): в ФРГ оценка проводится в региональном разрезе с акцентом на поиск финансовых рисков и формирование правовой среды; во Франции финансовые законы подлежат обязательной оценке, но именно в экономической плоскости.

Таким образом, оценка социального воздействия проектов социального инвестирования не является общей практикой при оценке фактического воздействия ни в России, ни в странах Евросоюза.

Впрочем, законодательно установленные практики оценки фактического воздействия в сфере социальных инвестиций всё же можно найти. Они относятся к проектам социального воздействия (social impact bonds). Так, в Великобритании социальный инвестор, чтобы получить возврат вложенных средств, должен доказать наличие позитивного социального эффекта, оценка которого проводится независимым агентством (медиатором). Стоит отметить, что эта практика находится на стыке всех тех позитивных инструментов, которые были рассмотрены ранее:

• отдельный государственный институт для социальных инвестиций;

• наличие независимой организации-оценщика;

• ориентация на доход и налоговые льготы для инвестора;

• использование методологии для исследования социального импакта[37 - Davies, R. (2014). Social impact bonds Private finance that generates social returns. European Parliamentary Research Service. Retrieved from: https://www.europarl.europa.eu/thinktank/en/document/EPRS_BRI(2014)538223. (accessed 07.02.2023).].

Оператор проектов социального воздействия – госкорпорация ВЭБ.РФ – приводит следующий список участников: исполнитель, инвестор, государственный орган, независимый оценщик и оператор[38 - ВЭБ.РФ (2022). Участникам проектов социального воздействия. Режим доступа: https://xn-90ab5f.xn-p1ai/agent-pravitelstva/psv/uchastnikam/. (дата доступа: 07.02.2023).]. Этот список можно соотнести с описанными Urban Institute[39 - Hawkins, R. (2018) What role do intermediaries play in pay for success? Urban Institute. Retrieved from: https://pfs.urban.org/pay-success/pfs-perspectives/what-role-do-intermediaries-play-pay-success. (accessed 07.02.2023).] тройкой «государство-инвестор-подрядчик» и двойкой медиаторов. Так, в российской модели роль медиатора несколько ограничена по сравнению с традиционными экспертными медиаторами – не указано, что он проводит экспертизу и оказывает помощь в составлении дизайна проекта до его запуска. Также в российской модели нет лица, которое гарантирует интересы инвестора, кроме самого инвестора.

ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ РОССИЙСКОГО МЕХАНИЗМА ОЦЕНКИ ФАКТИЧЕСКОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ В ОБЛАСТИ СОЦИАЛЬНЫХ ИНВЕСТИЦИЙ

Обсуждая российский опыт социальных инвестиций, стоит сосредоточиться на трёх способах их правового оформления:

• проекты социального воздействия;

• статус социального предпринимателя;