В Рим и обратно

– Блин. Как же я раньше не догадалась… – произнесла трубка траурным тоном, звон столового прибора раздался ближе. Значит, подняла с пола и бросила на стол. – Ты что, решила ему отомстить, да? Признайся… Рожу его наглую так и вижу. Карин!.. Ты меня слышишь, вообще? Может быть…

– Что может быть?..

– Может быть, тебе очки надеть, такие, большие, затемнённые? У тебя есть? Возьми сразу две пары, ты их на море постоянно теряешь. Не снимай…

– Лучше сразу мотоциклетный шлем. И не снимать. Ты как это себе представляешь – неделю с человеком нос к носу?

– А вдруг он тебя узнает?.. – обречённо спросили на том конце.

– Сделаю всё от меня зависящее, чтобы не узнал, – с нажимом сказала чичероне, подумав, что для успокоения подруги это придётся повторить ещё раз пять. Как мантру раскольничьего попа. Свои бы эмоции подавить…

– А ты с ним как? – трубка заикалась от возбуждения. – По чесноку мозги вправишь, на путь наставишь… Или… наоборот?

– Юля, мы сейчас с тобой это не будем обсуждать, хорошо? – Карина произнесла это таким спокойным отчётливым тоном, что её одноклассница ощутила неприятный холодок между лопаток. – Через двенадцать часов я увижу моего клиента. Ничего плохого не случится. Со мной. Я обещаю. А ты перестань психовать. Ты меня знаешь. Любые переживания можно спрятать. Это лишь вопрос напряжения воли. Нельзя скрыть только любовь. Доброй ночи. – вешая трубку, Карина чувствовала, как пульс бьётся о рёбра… Верно говорят. Можно затаить дыхание, но сердцу – не прикажешь.

Где-то далеко, в Новых Черёмушках, чуть располневшая, с уже заметно опустившимися от невзгод уголками губ её ближайшая и преданная подруга Юлька накапывала себе в рюмку валокордин. Двадцать пять лет назад она по доброте своего верного сердца поехала одна разыскивать бывшего курсанта Сергея туда, где он, по его собственному признанию, жил с родителями в престижном кирпичном доме. И встретила его, подтянутого и опрятного, уже в гражданской одежде, в Большом Харитоньевском переулке. Под руку с ухоженной вертлявой брюнеткой. Ничего не рассказав Карине, она глубоко переживала ещё и это, повторное надругательство над их с ней общей верой в людей и добрыми надеждами. Злилась, плакала… Дошло до того, что даже пыталась подманить и украсть любимого кота генеральской супруги, чтобы хоть как-то отомстить семейке за вероломство. Спустя двадцать лет одна бульварная газетёнка напечатала интервью с известным режиссёром Беспаловым в его семейном кругу с той самой брюнеткой уже в роли официальной спутницы жизни… Но там не было ни строчки о том, что отчим-генерал, дабы устроить карьеру пасынка на гражданке, женил его «с целью остепениться» на дочери влиятельного человека, обеспечившего будущему зятю перерождение из военного переводчика в слушателя высших курсов кинематографии. А уж его приятелю-сокурснику Олегу, что, казалось, был так влюблён с саму Юльку, ему, красавчику и баловню, выросшему в театральном мире своей матери, сам бог велел сменить меч на матюгальник киношника. Но Олегу было не занимать амбиций, и поэтому он не сразу принял с «голубого блюдечка» свою запрограммированную судьбу, а пошёл кривым путём, подвизавшись сперва в журналистике. После какого-то парламентского брифинга уже замужней Юльке, помощнице депутата, пачку сплетен обо всём этом выдала в курилке знакомая корреспондентка. Однако на четверть века в её душе так и осталась законсервированной острая боль обиды. Там, как в потайной пещере в хрустальном гробу на цепях, качался незаданный вопрос… За что? Такой же, как и в душе Карины, остался в уже затянувшейся ране ноющий гвоздь-вопрос: почему тогда, в Крыму, рыцари бросили дрожащих от холода и страха девчонок на произвол судьбы.

А как было на самом деле? Олег долго не находил себе места: его жгли огнём досада и стыд за своё бессилие. Едва живой после допроса, он был уверен в том, что генерал эвакуировал всю четвёрку. Своего пасынка с его приятелем и двух девушек. Ему в голову не пришло, что может быть не так! Мать-актриса, выудив по капле у опустошённого потрясением сына причину его состояния, негласно навела справки о двух студентках, убедилась в их благополучном избавлении. Само собой, сычу-генералу отказывать от дома за неблаговидный поступок дальновидная дама поостереглась. И это всё так и осталось entre nous[5 - Между нами (франц.)]. О лечении душевной травмы, нанесённой никому не известным «девицам с окраины», в Большом Харитоньевском переулке и на Тверской подумать не удосужились. На вопрос юноши актриса ангельски улыбнулась: «не ищи ты их, девушки уехали на заработки в Европу». Это, разумеется, была её импровизация. Но разве у неё был выбор? Времена настали непростые, номенклатуре нельзя отвлекаться на такие мелочи. Своё благополучие надо оберегать, запирая на все замки. Не распыляться на благотворительность в отношении людей… Не своего круга.

А Сергей?.. В ночь на двадцатое августа он украл у отчима наградной пистолет. И от того, чтобы завершить дело Гамлета и вторично облечь вероломную мать в траур, его удержала случайность: друзья позвали нести караул туда, где защитники свобод уже строили баррикады из троллейбусов и варили макароны с тушёнкой на кострах. Оружие у него тут же забрали какие-то бородатые товарищи, внутрь здания так и не пустили. Привычный мир выворачивался наизнанку, и он чувствовал себя листом, подхваченным ветром, который просто несёт неодолимая сила. Те события стали переломом и в его собственном восприятии мира. Умный отчим простил парню утрату пистолета, но поговорил с ним всерьёз, сумев внушить, что объективно взять с собой всех в машину он не мог, так что спас только его друга. А курортных романов в жизни любого мужчины бывает ровно столько, сколько раз ему выпадает свобода… То есть не надо ехать в отпуск с семьёй. Соблюдать приличия – во что важно в их кругу, если хочешь чего-то добиться. И вот прошло двадцать пять лет. Земную жизнь пройдя до половины…[6 - «Земную жизнь пройдя до половины,Я очутился в сумрачном лесу,Утратив правый путь во тьме долины,Каков он был, о, как произнесу,Тот дикий лес, дремучий и грозящий,Чей давний ужас в памяти несу».Данте Алигьери, «Божественная комедия», Ад, песнь первая.] Помнил ли постаревший влюблённый солдат о первой любви? Тонкий пальчик, колечко из конфетной фольги.

– Каринка, Каринка… Ты главное, не рискуй, – шептала видевшая уже многое за двадцать пять лет полноватая добрая женщина – как было б лучше ему тебя не узнать. Была русой, красишься в блондинку. Взгляд стал твёрже, родинку на щеке удалила… Почему отказалась очки надеть, ведь это модно сейчас? Хоть бы не узнал он тебя, хоть бы не узнал. Ямочка на подбородке была, сейчас нет. И телефон выключила… А мне что, не спать теперь?

Глава 2

«Сосуд ли ты, в котором пустота?»

[7 - «А если это так, то что есть красотаИ почему её обожествляют люди?Сосуд ли он, в котором пустота?Или огонь, мерцающий в сосуде»Николай Заболоцкий, «Некрасивая девочка», 1955]

27 октября, Рим, piazza Cola di Renzo, 07.30 местного времени

– Свой путь земной пройдя до середины, я оказался в сумрачном лесу… Э-э…Чей ужас с памяти несу. Простите, цитирую коряво, но в тему. Я Сергей, а вы, чудесное видение, Вергилий или Беатриче? – на пороге номера на втором этаже её встретил мужчина лет сорока, крепкий и подтянутый, как бывший военный. Улыбка всё ж выдавала принадлежность к шоу-бизнесу: лучезарная, тренированная. Однако полное безразличие в светло-голубых глазах довольно быстро сменилось доброжелательным любопытством.

Шерпа это порадовало. Значит, выглядит она в обтягивающих джинсах и кожанке поверх оранжевой футболки всё-таки не на свои сорок с лишним. И, что более приятно, тревоги и возбуждения её появление тоже не вызвало.

– Оставьте «Божественную комедию» до другого раза, Сергей. Думайте о хорошем. Доброе утро! – она привычно брызнула на него энергией своей искренней улыбки, такая артподготовка действовала на всех клиентов, а про себя подумала о совпадении – ведь о роли Вергилия для себя думала ещё накануне. – По крайней мере, желаю вам такого утра. Будем знакомы. Маша!

– Очень рад. А это – талисман? – вежливо пожав протянутую дамой ладошку, очевидно, для поддержания разговора Сергей показал глазами на квадратный кулон из моржовой кости на её шее. – Салехард, как я вижу?

Вот, опять… Мелочи, но складываются в общую картину. Накануне, в кабинете одного серьёзного ведомства, давно знакомый сотрудник объяснил ей, что против режиссёра за границей после его сериала возможны грубые провокации. Слишком сильно он прищемил некие интересы, развеяв миф о безобидной опеке со стороны более опытных партнёров демократической плеяды. Кусок бивня арктического животного содержал не камеру слежения, а тревожную кнопку и средство экстренной навигации. На всякий случай. А ёмкости карты памяти встроенного диктофона хватает на десять часов аудио записи, включающейся автоматически после начала разговора.

– Да, пришлось завалить бедолагу, приставал!.. Это трофей, – смешливо бросила она. Рано показывать тонкую начитанность, пусть расслабится. И расстегнула лёгкую кожаную куртку совсем, открыв надпись на футболке «брошу всё, уеду в Урюпинск».

– Форма одежды, товарищ командир? Кеды, кепка, кардиган?

– Утро выдалось солнечным, к полудню вовсе можем запариться, так что советую вам тоже взять рюкзак… Мы ж туристы!

Осмотрев женщину с головы до ног, Сергей ощутил себя претендентом на вакансию вожатого в международном пионерском лагере. Ладно, пусть. В её непринуждённом поведении, в свежем цвете лица и блеске внимательных глаз, лёгкой улыбке чувствовался уверенный почерк опыта. Что ж, правда, ей надо просто довериться… Всё вон из головы. Друг в беде не бросит, лишнего не спросит. Эта блондинка с хвостиком, отдалённо напоминающая Ларису Удовиченко, спортивная, подвижная, как минимум обеспечит полноценный отпуск в одном из прекраснейших городов мира. Поможет перезагрузить нервную систему. Дружбу купить нельзя, а приятеля-помощника за деньги – запросто. Чуть дороже, чем собутыльника. Пока – так. А дальше посмотрим.

– Жду вас на завтраке, – она повернулась и двинулась к лифтовому холлу, казалось, заскользила по воздуху, не касаясь плотного ворса ковра.

Личное пространство. Даже не переступила порог его номера. Древний дух лесного края Lazio взял его под своё покровительство, но строго очертил границы яви и нави. Тронешь хрустальную грань, всё рассыплется. Лёгкая, стремительная… Может быть правда, она соткана из нитей паутины и блик радуги на поверхности воды? Надев мышиного цвета льняной пиджак, сунул в нагрудный карман солнцезащитные очки. И поймал себя на том, что рука потянулась к щеке – проверить, хорошо ли выбрит. Выходит, его мужское начало уже знало об отношении к незнакомке больше, чем разум? Чепуха…

– Хорошо выспались? – спросила она, сдвинув на соседний стул свой смешной гобеленовый рюкзачок с разнокалиберными совами. – Этот отель очень удобно расположен – между двумя станциями метро, а до замка Сант-Анжело и Ватикана тут четверть часа прогулочным шагом. Но что самое главное – тихо, да и russo turisto с их обликом орали редко попадаются.

– То есть не орут? Первый раз слышу такую шутку… – усмехнулся он. Да и замечание на счёт сна – в десятку. Про явь-навь, сов, духов. Очевидно, таблетка снотворного, вырубившая вчера его рассудок, ещё эффективна.

– Так почему Рим? – спросила она, с аппетитом уплетая фруктовый йогурт. Нормальное поведение для человека перед началом рабочего дня.

– Рим?.. Да я сам не знаю. Не на Oktoberfest[8 - Октоберфест – фольклорный фестиваль, ежегодно проводимый в Мюнхене, народное гулянье, посвящённое распитию пива.] же с пивом и сосисками. Ваша психолог мне тесты какие-то давала, а потом предложила на выбор Рим, Вену или Будапешт. При этом, как мне показалось, для проформы. Она была уверена в том, что вальсы Штрауса и гуляш мне не так интересны…

– Не так, как что? – спутница привычно сдёрнула с порционной банки мёда фольгу и вылила тягучую янтарную жидкость себе в чай. – Это чтобы связки лучше работали. Я не просто так спрашиваю, ведь предварительную программу вы не согласовывали там, в офисе. Положились на импровизацию.

– Рим?.. – глядя, как она уютно и по-домашнему обустраивает свой завтрак, ему почему-то тоже захотелось чая с молоком и мёдом. А не кофе, который уже остывал в чашке. – Потому, что Лучано Паваротти. Песенку эту запомнил – ай, вита, ай вита мия… Ну, и так далее. Потому, что Нерон. Такой артист умирает. А ещё Марк Антоний увидел Клеопатру. Гоголь. Брюллов.

– Per favore! – она понимающе улыбнулась и подняла руку. Мгновенно к белокурой синьорине подскочил юноша-официант. – Si prega di sostituire la tazza e portare il te con il miele…[9 - Пожалуйста, поменяйте чашку синьору и принесите чай с мёдом (итал.).]

С той же скоростью, с какой были произнесены эти слова на свободном итальянском, словно под плавную мелодию её речи парень в белом фартуке с широкой улыбкой принёс поднос с дымящимся свежезаваренным чаем. Так в великолепном Риме встречают или за большие деньги, или от всего сердца…

– Простите, вы родились где-то на берегу Ostia Antica или в Tivoli? – невольно восхитился Сергей. – Мне всё же показалось, что я вас где-то уже…

– Это вряд ли! – внезапные льдинки в её глазах напомнили ему пункт договора о личном пространстве, – но вот мы и договорились частично о том, куда тянется душа для просушивания и проветривания. К морю лучше ехать чуть позже на неделе, в прогнозе – дождь с грозой. А Карла Брюллова это вы в связи с «Последним днём Помпеи» вспомнили? Можно с этого и начать…

– Не далековато ли в первый день? – засомневался он. Темп, с каким эта миленькая блондинка принимала решения и прорабатывала варианты, застиг его врасплох. Может быть, в размеренности организованных групп есть свой резон. Там угодить всем капризам просто невозможно, вот и не торопятся.

Но Маша тут же, словно рукой – тюлевую занавеску, откинула его сомнения. Надо же, как она улыбается: озорно, лукаво… Как девчонка.

– Начать с того, чтобы забронировать нам эту поездку на завтра. В Рим из Неаполя и обратно – трафик очень оживлённый, как у нас между Москвой и Питером. Сейчас посмотрю… – вынув из рюкзачка планшет, она набрала что-то на сенсорном экране, тот ожил. Дальше работа её пальцев стала почти музыкальной, вслух она произносила только то, о чём требовалось согласие клиента. – Так… До вокзала Termini тут доплюнуть можно, пешком дойдём по утренней свежести вместо зарядки. Скоростной поезд в 8.44, годится? Билеты от десяти до сорока пяти евро в один конец… Как прикажете, беру в первый класс. Там одного светового дня хватит, даже с заходом в тайную комнату со всякой эротикой, если желание возникнет. В смысле – просто посмотреть, сравнить с собственными предположениями об античных способах плотских радостей… Прямого поезда до мёртвого города нет. Так что на Trenitalia доберемся до Napoli Centro Direzionale, там спустимся на один этаж. Повернём налево, электричка Circumve-suviana ходит два раза в час, время в пути тридцать пять минут. С учётом метро и пересадок за два с половиной часа доскачем, – поправила очки на носу. – Зато никаких пробок.

Вот так, наверное, в детстве мы доверяемся маме или старшей сестре, у которых всё получается, всё легко и празднично. Он посмотрел на часы.

– Ты ведь ещё не успела оплатить, верно? Восемь утра. Едем сейчас. Маша открыла рот. Очки с золотой оправой на носу, а поверх них – взгляд голубых удивлённых глаз. Огромных и чистых, как летнее небо.

– Oje vita, oje vita mia… oje core ‘e chistu core si’ stata ‘o primo amore e o primo e ll’urdemo sarraje pe’ me[10 - О жизнь, моя жизнь… О сердце, мое? сердце! Ты – моя первая любовь. Первая и последняя для меня (неаполит.).]… – она мурлыкала песенку, и даже не стала сердито шипеть, когда он помог ей натянуть на плечи рюкзачок с совами, выходя на улицу из отеля. – А ты знаешь, что это неаполитанская песня?

– И пел её Муслим Магомаев!.. – отозвался Сергей.

До чего же легко, даже неожиданно и здорово легко, что удалось так просто перейти на ты. Без условностей и напоминаний о пунктах договора: приличия, личное пространство… Жизнь сложнее умозрительных схем. Конечно, нельзя забывать, что при малейших неприятных домогательствах или претензиях со стороны клиента шерп имеет право записать все переговоры с ним для позднейшей экспертизы, мирового соглашения и урегулирования конфликта со штрафными санкциями в пользу той стороны, что будет признана потерпевшей. Запись может быть включена и по требованию клиента, и если некий момент самому шерпу покажется спорным. Пока же всё идёт гладко. Психолог удачно подо брал пару клиенту или нам с тобой просто повезло встретиться в этот странный момент вечности, удивительная женщина Маша? И всё же я тебя где-то видел.

До ближайшей станции Lepanto, откуда прямая красная линия метро вела до вокзала Termini, они мчались почти вприпрыжку. По широкому тротуару, с которого уборщики ещё не успели смести порыжелые листья платана. Двое студентов! Наверное, так и задумано? Мальчишка захотел удивить девочку смелостью и авантюрным духом, та оказалась лёгкой на подъём. Наверное, это рассчитала психолог после теста о приключениях Тома Сойера, влюбившегося в соседку Бекки. Наверное, наверное… А сработало наверняка. Мы бываем счастливы только в детстве или в ту пору золотой юности, когда уже многое можем, а главное, пока ещё многого хотим. Да, да, это так… Главное, не проснуться сейчас в старых надсадно ноющих мыслях о том, что осталось там, во вчера. И куда после десяти суток авторской программы voyage&conversation неизбежно придётся вернуться. Хотелось бы, чтобы эта фирменная терапия Follow me подействовала.

Италия, скорый поезд Рим-Неаполь, 9.03 местного времени

– Спрошу, ладно? – в сидячем поезде за час поездки, пока летели слева зелёные поля с жёлтыми островками неубранного рапса, мелькала терракота черепичных крыш и остроконечных колоколен, трудно утерпеть и не поговорить с попутчицей. Тем более, если она тебе уже знакома и даже симпатична. – А ты смотрела фильм, нашумевший, про царя и балерину?

– Да, конечно, я ведь не в Милане живу, а в Москве, – через паузу, явно с неохотой ответила спутница, – тебе интересно моё мнение?

– Конечно, поэтому и спросил. Ты думающий человек, как я заметил.