Хроники Вилдена. Книга 2: Человек в железной маске

– Найдутся еще. Таких, как я много теперь. – Вздохнул Бран. – Эх, кабы Император жив был…

– Его нет! – Капитан жестко оборвал Брана и сурово посмотрел в глаза новичку. – Забудь прошлое. Воспоминания о былом делают нас слабее. Похорони все глубоко в сердце и забудь. Как мы забыли…

– Ты принял решение примкнуть к нам. Теперь будешь жить одной только целью – уничтожить кровопийц. – Рик даже отложил оружие. Еще многому предстоит научить этого одинокого крестьянина.

Еще один вампир наведался к ним немногим позже. Это был мальчишка лет десяти. С ним расправились быстро. Но Бран как-то поник, не смотрел на мальчика, молчал. Пришлось снова вести назидательные речи. Даже такие маленькие дети способны причинить много вреда живым. Он уже не был живым. Его убили вампиры. А они всего лишь упокоили душу несчастного. Да смилостивиться над ним Мать.

После трех спокойных ночей мужчины отправились дальше. Путь их лежал к замку Эдир – владению барона Дорона Демиша. Первый крупный населенный пункт. Там придется не легко, поэтому трое мужчин каждое утро занимались тренировками, не жалея ни собственных сил, ни друг друга. Они сражались с самой смертью, поэтому должны стать лучшими борцами. Бран учился быстро и прилежно. Не ныл, не жаловался, стойко терпел бесконечные жесткие упреки Рика. Капитан же был хоть и строг, но терпелив и даже добр. Разговаривал с новобранцем, советовал, и вскоре добился желаемого – для Брана он стал непререкаемым авторитетом.

Жители Эдира узнали о них через пару дней и сразу нанесли визит. Делегацию возглавлял командир гарнизона. От него и узнали, что барон с основным войском ушли на войну с Вольными, которые напали на Свободное государство, как только стаял снег. В окрестностях замка провели около двух недель. Но к ним никто не примкнул. Крестьяне запасались сеном, ремесленники ездили по деревням, распродавая товары, заготовленные за долгую зиму. Все жили своей жизнью, только с наступлением сумерек дома крепко запирались, освещаясь изнутри огнями, не потухающими всю ночь.

Пришло время покинуть и эти гостеприимные места. Снова дорога, неизвестные деревушки, городки. Ведомые важной миссией они выехали за стены замка Эдир. Три мужчины. Три разные судьбы. Три борца против тварей тьмы. Три Воина Света…

Интерлюдия 1

«Не говори с печалью: их нет.

Но с благодарностью: были»

А. Жуковский

Хрустальный замок Повелителя стихий в Междумирье

В хрустальном замке Повелителя стихий царила печаль. Вернувшиеся из разведки подмастерья понесли большие потери, а узнать что-то о неизвестном маге, уничтожающем миры, так ничего и не удалось. Весть об их гибели принес Толаргон. Он рассказал о том, что забрал их души, но готов вернуть их Хранительнице жизни как знак своего доброго расположения и верности их временному союзу. Хранительнице жизни ничего не оставалось, как принять сосуды с душами погибших подмастерьев. Это злило ее и самого Повелителя стихий, но он сумел это скрыть от Владыки Тьмы. Сейчас эльфийка занималась тем, что искала подходящие тела для этих душ. Это было не совсем по «правилам», но они пошли на это, зная, что Хранительницу ждет за это расплата. А сам Повелитель стихий беседовал с уцелевшими подмастерьями, которые наперебой рассказывали о пережитых событиях. Получалось, что этот маг мог одновременно присутствовать сразу в нескольких местах. Это было возможно и для Повелителя стихий, но не долго, и он не мог сохранять все прежнюю силу. К тому же, это привилегия богов. Неужели они столкнулись с новым богом? Все это не нравилось Повелителю стихий. Очень не нравилось.

– Я нашла подходящие тела. – Сообщила Хранительница жизни, незаметно возникнув рядом. – Поспеши.

Повелитель стихий кивнул и последовал за эльфийкой. В большой комнате, куда она привела его, царил синий полумрак, словно они находились в открытом пространстве Междумирья. В центре стоял квадратный стол, заполненный сосудами с душами. Хранительница превращала их в круглые сгустки – зерна судьбы – и передавала флаконы Повелителю. Зерна судьбы очень хрупкие – одно неловкое движение и душа будет уничтожена. Доставать их из сосуда дело трудное и не всегда заканчивается удачно, даже у богов. Если бы Повелитель стихий был человеком, то он бы покрылся испариной от напряжения. Но вот первое зерно у него на ладони. Небольшое, чуть больше ноготка, как яйцо карликовой перепелки, что населяют степи созданного ими Вилдена. В синей дымке Хранительница жизни отыскала нужный мир, приблизила его, проникла в верхние слои. Повелитель стихий был рядом. Перед ними возникла небольшая деревня на краю пушистого леса с сиреневыми листьями. Здесь жили существа, очень похожие на людей, но это были не люди. Повелитель стихий проник в один дом. На маленькой кровати, в тесной комнате спали двое, утомленные любовными ласками. Бог стихий мысленно разрезал живот женщины, раздвигая в стороны кожу и плоть, осторожно положил зерно судьбы в ее чрево и снова закрыл рану. Женщина ничего не почувствовала, даже не пошевелилась, продолжая сладко спать. Все прошло удачно. Теперь нужно приступать к следующим будущим ученикам. Через определенный срок на свет появятся дети, которым нужно будет помочь, за которыми нужно будет наблюдать, следить, направлять. Воспоминания душ могут иногда смутить и даже напугать, надо будет помочь им пережить это. И когда они достаточно окрепнут, можно будет приступать к обучению. Но это будет еще не скоро.

Когда все духи погибших подмастерьев обрели свои тела, оба бога рухнули на пол от бессилия. Теперь им нужно время, чтобы вернуть былую силу, а потом наступит расплата за это вмешательство в чужие судьбы. Какая это будет расплата, они не знали, но были к ней готовы.

Глава 3. Сивиль Таргариен

«Не одинаков смертного состав —

Бог создал нас, добро и зло смешав».

Саади, иранский поэт

Хединская империя. Хедин

Сивиль проснулась от того, что в животе кто-то тихонечко пинался… Положив руки на круглый живот, она гладила себя, успокаивая ребеночка. Малыш хотел кушать. Она чувствовала это и позвала служанок, потребовав завтрака. Она много ела в последнее время и сильно располнела. Тонкая талия исчезла, бедра расширились, но это совсем не волновало девушку. Ее любимый мертв, а больше никакой мужчина ей не нужен. Самое важное – у нее будет ребенок от любимого человека. Она каждый день просила Небеса послать ей сына, похожего на отца. Сивиль с наслаждением съела все блюда, что ей принесли, и блаженно растянулась на кровати. Ей совсем не хотелось вставать. Пусть дедушка все решает, а она еще поспит. Хватит с нее новогодних мероприятий. Она так находилась в первый день нового года, что потом всю ночь не могла уснуть – болело все: голова, ноги, спина и живот. Тогда Сивиль так испугалась, что решила больше не участвовать в государственных делах. Для этого есть канцлер и консул.

Но выспаться ей не удалось. Мама бесцеремонно вытащила ее из кровати и приказала идти в Большой приемный зал. Сегодня Публичный день, поэтому императрица должна обязательно присутствовать, ее должны видеть простые люди, иначе пойдут ненужные сплетни и слухи. Напрасно Сивиль топала ножкой и надувала губки, мать оставалась непреклонна. Пришлось идти.

Время текло ужасно долго. У Сивиль затекла спина и ноги, трон казался каменным и даже подушки не помогали. Она смотрела на бесконечную череду представителей всех сословий и гильдий, мысленно проклиная их всех. Все решения принимал ее дедушка и дядя, ей нужно было лишь иногда произносить традиционные слова и кивать головой. После смерти Чогоса весь процесс Публичного дня стал вестись по старым традициям, и простой народ приходил просить в этот же день. От скуки Сивиль решила послушать, что же там просят эти ужасно одетые нищие и услышала то, что заставило ее встрепенуться.

– … А после войны все еще хуже стало. Грабят на улице и даже не боятся ничего. Убивают за кусок еды, даже женщин и детей режут…

– Довольно! – Канцлер остановил говорящего мужчину. – Мы все это знаем и принимаем все необходимые меры.

– Как же так? – Не унимался просящий. – У вас столько воинов в гарнизоне день и ночь площади топчут, маршируют. Пустите их в город, пусть за порядком следят…

– Как ты смеешь давать советы Императрице Великой Хединской Империи?! – Катар был похож на злобного пса – сморщенный с горящими злостью глазами.

– Канцлер, – Сивиль строго посмотрела на дедушку, – я понимаю тревоги народа. Я, как Императрица, обязана защищать мирных жителей. С грабителями и убийцами необходимо бороться. Хронист! Пиши мой приказ: всех нищих, ведущих разбойный образ жизни арестовывать и применять к ним наказание в виде повешения. Сразу же. И не надо тратить времени на разбирательства. У нас и без этих воров дел хватает.

Сивиль видела, как дедушка и дядя ошеломленно уставились на нее, одними глазами выражая все свое негодование, но она преспокойно отвернулась от них. Карион Белый так же укоризненно покачал головой. «Ну и пусть! Я Императрица, и пока не родился и не вырос мой сын, только я одна управляю Империей, а они всего лишь помогают мне. Пусть всех этих грабителей и убийц убьют, может быть среди них будет и тот, кто убил ее любимого. Пусть убьют несколько человек, зато они больше никому не причинят вреда. Больше не один ребенок не останется без отца. Да, я все правильно сделала. Пусть болтаются на веревках их жалкие тела!»

Просящий, с расширившимися от ужаса глазами, поклонился и попятился назад, спеша поскорее убраться с глаз беспощадной Императрицы. Заметив это Сивиль улыбнулась, чувствуя свое превосходство, и тут ее осенила мысль. Она начала активно вмешиваться в дела народа, отклоняя многие просьбы, ссылаясь на нужды предстоящей войны с изменниками, незаконно забравшими земли ее сына – правителя Великой Хединской Империи. Но ни канцлер, ни карион Белый, ни консул – никто не мог ничего возразить. Это бы означало попрать законную власть, и тогда бы никто не стал уважать Сивиль и ее сына. Зная это все молчали, лишь посылая многозначительные взгляды взбалмошной правительнице.

В этот день не все пришедшие осмелились явиться пред очи Сивиль. Зато вечером она получила то, чего и добивалась – разгневанный дедушка запретил ей участвовать в управлении империей. Теперь она будет предоставлена сама себе. Когда Катар оставил ее в покое, Сивиль уселась на мягкое кресло, вытянула ноги и стала гладить живот, сильно разболевшийся после всех треволнений бесконечно долгого дня.

– Успокойся маленький. – Ласково прошептала Сивиль, поглаживая живот. – Все закончилось, сейчас поедим и ляжем спать. Мой славный, мой… А-а-а! – Внезапная боль полоснула живот словно лезвие ножа. – А-а-а! мама! Кто-нибудь! А-а-а!!!

Вбежавшие служанки не сразу поняли, что делать и растерянно смотрели на Сивиль, хлопая круглыми глазами, словно глупые коровы.

– Лекаря! – Из глаз Сивиль катились слезы. – Живо!

Только когда она крикнула на служанок, они бросились бежать – одна за лекарем, другая к императрице.

– Идемте, Вам надо лечь.

Стараясь сохранять спокойствие, Сивиль пошла к кровати, опираясь на служанку. По пути она несколько раз останавливалась, сгибаясь пополам от нестерпимой боли, только лишь когда добралась до мягкой постели, позволила себе потерять сознание. Обволакивающая темнота избавила от страданий, давая передышку.

Но ненадолго. Очередной приступ сильной боли вышвырнул ее из спасительного забытья, и Сивиль почувствовала, что что-то горячее липкое полилось из нее. Увидев расширившиеся от страха глаза служанки, она, задрав подол сорочки, провела рукой по промежности и закричала от ужаса – рука была в крови. А лекаря все не было. «И где ходит эта никчемная девчонка? Ее надо на плаху отправить!»

Когда прибежал запыхавшийся лекарь, Сивиль уже была без сознания. Сидевшая с ней служанка обливалась слезами и скулила, точно маленький щенок, решив, что Императрица умерла. Ее немедленно увели, чтоб не мешала. Откинув одеяло, даже опытный седобородый доктор отшатнулся от увиденного. Вся перина была пропитана кровью, которая продолжала медленно покидать тело роженицы.

– Нужны маги-целители. Пусть архимага позовут. Они умирают. – Сообщил лекарь и принялся что-то искать в своем сундучке дрожащими руками.

***

Ей казалось, что она уже многие века медленно-медленно падает в черную бесконечную бездну, а там наверху осталось что-то очень важное, то ради чего надо бороться. И она боролась – мысленно, всей душой тянулась наверх, к спасительному лучику света, искала в непроглядной тьме хоть что-то, за что можно зацепиться. Она звала, но не слышала собственного голоса.

– Такая молодая и такая красивая… – Кто-то появился рядом, но оставался невидимым.

Сивиль искала его взглядом, звала, пыталась ухватить руками.

– Помоги! – Взмолилась она. – Пожалуйста, помоги, я все для тебя сделаю, только спаси меня!

– Все-все? – Насмешливо спросил чей-то мужской голос.

– Все-все! – Горячо пообещала Сивиль, не секунды не колеблясь. – Все-все!

– Я помогу тебе, но взамен тоже кое-что возьму.

– Я на все согласна! – Слезы начинали душить ее, но Сивиль твердо решила добиться помощи у таинственного голоса.