Мёртв и невредим

Пара остановилась посреди холла, ожидая меня.

– Привет, моя, – сказала я, подходя и распахивая объятья.

– Привет, – Катя приподняла подбородок, но всё же обняла меня.

Правда, потом тут же отступила к Славе. Парень едва заметно ухмыльнулся и обхватил девушку одной рукой, придвигая к себе, под свою защиту. Но стоило мне поднять на него взгляд, как сразу задёргался, затеребил стоящие торчком волосы и зашарил по карманам драных джинсов.

– Ты сейчас куда, Кать? Может, прогуляемся? – спросила я, выдерживая непринуждённый тон.

– Да мы со Славой в кино собрались. Ну, типа свидание, – она посмотрела на парня и снова заулыбалась, а тот стряхнул с её глаз отросшую чёлку и чмокнул девушку в нос, усыпанный бледно-рыжими веснушками: – А потом пойду к экзамену готовиться, первый у меня уже на следующей неделе.

– Я хотела тебе кое-что сказать. Надолго не задержу, – я решила не ходить вокруг да около – такими темпами в следующий раз Катя будет скрываться лучше.

– Да? Тогда говори, – подруга обхватила руку Славы, обнимающую её сзади за плечи.

Я прекрасно поняла этот жест. Но объясняться при парне мне вообще не улыбалось – слишком сильно он влияет на Катю. Я уже собралась нахмуриться на Славу, чтобы у него не осталось сомнений, кто тут лишний, как он вдруг сам проявил невероятное благородство:

– Кэт, я тебя на улице подожду. В курилке буду, – он шагнул к выходу, а Катя не сразу отпустила его руку.

– Ладно. Мы быстро, докурить не успеешь, – сказала она парню и повернулась ко мне: – Итак, что случилось?

– Вообще-то я хотела в спокойной обстановке поговорить, а не на бегу, но спасибо, хоть наедине. Ты меня как будто избегаешь.

– Избегаю? С чего бы? И почему это ты не хотела говорить при Славе? – оскорбилась подруга.

– Потому что разговор как раз про него.

– Ага, ясно, – Катя растянула губы в улыбку, – я это предполагала.

– Так ты знаешь, – сказала я утвердительно, сообразив по её реакции.

– Что ты следила за ним? И потом натравила своего любовника? Да, знаю, – она хмыкнула и небрежно пожала плечами. – Жутко некрасиво.

– Это он так тебе преподал? – вскинула я брови. – А как оскорблял меня? Толкнул? Умолчал? А про то, что из машины забирал – рассказал?

– Ну, это он на эмоциях на тебя накинулся, кому понравится, когда тебя пасут. Перегнул, не спорю, но извинился же. И ты не особо пострадала, – она оглядела меня, остановив взгляд на ссадине на колене. – А машина – это твои домыслы. Он к другу ездил, тот как раз переехал, вот Слава и плутал, искал адрес.

– Значит, ты веришь ему, а не мне?

– Он не прокалывался с доверием, а ты – да. А раз подозреваешь моего парня во всяких гадостях, значит, и меня тоже? – обижённо надула губы подруга.

– Я просто боюсь, что он тебя обманывает. Скажи, ты ничего не замечала за ним необычного? Может, вёл себя как-то странно? – я решила зайти с другой стороны.

– Нет, он со мной совершенно адекватный, – уверенно мотнула она головой. – С чего ему быть странным?

– Просто нам показалось, что он употребляет дурь.

– Ага, «вам», значит, – Катя сложила руки на груди и сверкнула глазами. – Понятно, так и знала, что это не твои мысли! Ирин, что за наезды? Как отхватила себе мажора, так можно в порядочных людей ярлыками кидаться? Слава – наркоман. Я, наверное, шлюха, да?

– О чём ты? Ничего подобного! – меня как холодом из морозильника обдало.

Особенно сильно задевало, что подруга говорила со злостью, но совершенно спокойно. Это значило, что она взвесила и заранее обдумала каждое слово.

– На что ты купилась? На бабки, которые достались от папочки? На крутую тачку? Слава мне рассказал, какая она зашибенно дорогая. Реально стоит дружбы и человеческих чувств, – уколола Катя, а у меня кровь остыла от несправедливых обвинений.

– Всё совсем не так. Я беспокоюсь, чтобы Слава тебя не подсадил!

– Неа, вовсе не об этом, – она подступила ко мне. – Просто моему счастью завидуешь. Есть такие люди – вроде всё есть, а всё равно другим пакостят. Не живётся им спокойно, когда у других всё хорошо. У меня полный контроль над ситуацией, не тыква же на плечах, а голова. Заботься лучше о себе, например, как самой не подсесть бы. Судя по твоим рассказам, это вполне предполагаемое будущее, – она презрительно оглядела меня. – А Слава тебя ещё всячески выгораживал, советовал вразумить, что ты просто с плохой компанией связалась, деньги тебе мозги запудрили. Я только ради него согласилась с тобой поговорить. Но теперь и сама вижу, во что ты превратилась. Своей клеветой ты капитально меня разочаровала, подруга, – Катя исказила последнее слово. – Чао, дальше сама, не скучай, – бросила она и направилась к дверям.

– Подожди, ты всё с ног на голову перевернула! – попыталась остановить её я, но подруга, не оборачиваясь, показала мне из-за спины фак. Прекрасно.

Меня колотило от нервов. Шокированная, придавленная необоснованными обвинениями, я замерла посреди холла, пытаясь справиться с эмоциями. Перед глазами всё поплыло, я хотела отойти в сторону, но повернулась слишком резко, и в меня врезалась компания идущих сзади парней. Смачно извиняясь, они протолкнули меня на выход, и я вдохнула свежего воздуха.

Я вышла из университета, но ничего вокруг не видела, только пятна: зелёное, серое, пёстрое. Калейдоскоп лиц мелькал, а звуки грохотали через шум крови в ушах.

Я добрела до скамейки и села. Руки тряслись, поэтому я сцепила их на коленях. Я изо всех сил пыталась найти логичное объяснение тому, что произошло, но никакие оправдания ослеплённой любовью Кати не могли пробиться через крепкую обиду и разочарование в людях. Чертовски горько, когда тебя незаслуженно оговаривают и кошмар, как неприятно, что так легко выбрасывают годы дружбы.

Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Больше ничего не буду доказывать! Хочет носить розовые очки – пусть. Я попыталась достучаться и разбила кости о глухую стену непонимания. Парня поставили выше дружбы, что ж, это её выбор.

Значит, Имп снова был во всем прав. И почему я такая наивная?

Кстати о птичках. Мы ведь сегодня собирались встретиться. Но как работать в таком состоянии? Снова переносить интервью? Я достала телефон, пролистала чат. Егор был в сети полчаса назад. Нет, ломать договорённость непрофессионально.

А закопаться в работу – сейчас лучший выход. Хорошо прочистит мозги.

Я закинула мобилу обратно в сумку и потопала в подземку.

С музыкой в плеере я быстро добралась до места назначения, а пока шла к возвышающимся впереди и сверкающим стёклами Башням Делового Центра, воображала, что нахожусь, например, в Нью-Йорке. Егор объяснил, как пройти замороченную пропускную систему, но я всё равно немного поплутала.

Идя по мраморному холлу под хрустальными люстрами и пытливыми взглядами охраны, я чувствовала себя неловко. Но ощущение, что я неуместна в этом чистом, стильном и роскошном месте, испарилось, пока я ехала в лифте до семидесятого этажа.

Удивительно, но дверь мне открыл не Имп, а Гришаня. И выглядел он не особо радостным. Я не успела даже «привет» сказать, как он окатил меня чумным взглядом.

– Я знаю, зачем ты пришла. Интервью, – он сразу обозначил свою осведомлённость. – Но сегодня не получится, – он обернулся в коридор, а потом посмотрел на меня так, словно я сама должна была понять, почему всё срывается. – В другой раз давай.

– Что-то случилось? – насторожилась я.

– Кто там? – голос Егора послышался из недр квартиры. Признаться, в первые секунды я его даже не узнала, так он пропитался злобой и каким-то фатальным надрывом.

В ответе друга он не нуждался и вскоре явился перед дверью собственной императорской персоной. Босиком, волосы распущены. Чёрно-белый принт на его футболке сложно было разгадать, поэтому я даже не старалась. Узкие фиолетовые брюки даже дома он носил приспущенными.

Я ещё по голосу поняла, что он не в духе, а сейчас это подтвердилось в злостной бледности и тяжёлом взгляде. Егор глянул на меня и недовольно бросил Грише:

– Чё ты её на пороге-то держишь, как собаку?

– Ты сам сказал, что интервью отменяется, – резко ответил Савенко.

– И почему это должно мешать ей пройти? – таким же тоном проговорил Имп. – Слушай, – это уже мне, – я пиздец как на беседу не настроен. Придётся перенести, если не хочешь, чтобы я твоих читателей грязью залил. Но остаться ты можешь.