Мёртв и невредим

– Я мигом, кое-что отдам и вернусь, – сказал Егор. – В машине подождёшь?

– Нет, я лучше в магазинчик забегу, – я указала через дорогу. – Пить хочу. Тебе что-нибудь взять?

Имп полез в карман и поболтал последней сигаретой в пачке.

– Поняла, – кивнула я.

Выйдя из машины, я заметила, что развязался шнурок. Поэтому замешкалась и увидела, как Егор выгрузил из багажника два большущих пакета собачьего корма. Парень перешёл дорогу и скрылся во дворах, а я отправилась за водой.

«Мигом» Импа затянулось минут на двадцать. Я сходила в два магазина, потому что в первом его сигареты закончились, выпила полбутылки минералки, покрутилась возле мерса, а Егор всё не шёл. Я отписала в мессенджер с вопросом, скоро ли он, но сообщение не загоралось, как прочитанное. Плюнув, я пошла к скейт-парку.

Обойдя его по кругу, поднялась на пригорок и решила обосноваться на стене, на которую без проблем можно было залезть с низкой стороны. По этой причине её много кто использовал как скамью. Я кинула сумку, чтобы не сесть задницей на камень, и свесила ноги. На площадке царило невероятное оживление. Несколько парней катали по фанбоксу[5 - Фанбокс – спортивное сооружение для катания на роликовых коньках и скейте, представляющее собой горизонтальную поверхность, поднятую над землёй, с прилегающими к ней наклонными плоскостями.], но в основном выделывали трюки в огромной вогнутой рампе. Роллеры и пара чуваков на лонгбордах рассекали вокруг. Компания ребят в ярких кепках, кроссовках и свободных майках отдыхали и шумели на скамейке.

Алый бок мерса выделялся на фоне листвы. Я высматривала салатовую шапку, но Имп всё не шёл, и чтобы не скучать, я размотала наушники и впустила в сознание музыку.

С первыми аккордами меня накрыло странное состояние эйфории, какого-то радужного оптимизма или уверенности в себе. Потому что как бы хреново ни было, какие бы беды ни зависали над головой, здесь и сейчас я забывала дышать, ловила мурашки и растворялась в мелодии, понимая, что жизнь – не пустая, не глупая, не напрасная, а проблемы – не смертельные. И раз я тут, значит, зачем-то нужна Вселенной.

Может, и не сотворю больших дел, но определённую пользу принесу. В тот момент я была благодарна за возможность слышать и чувствовать музыку, как минимум. И сердце грело, что миллионы людей разделяли моё мнение. Как получить оргазм? Есть средство. Принимайте в наушниках, накрывает не по-детски. Мне не с чем было сравнивать, поэтому я приняла это состояние за абсолют удовольствия и счастья.

Я прикрыла глаза и вслушалась. Музыка в наушниках отбирала у природы её естественные звуки, окрашивая происходящее надрывными гитарами, отборными партиями ударных и неподражаемым вокалом. Не знаю, сколько я так сидела, но внезапно подача песни в одно ухо резко прекратилась, и я вскинулась.

– Тише, чего дёргаешься? Это я, – Егор живо надел мне на запястье браслет ладони.

Он подкрался ко мне, пока я утекала в потоке странных мыслей, а уши бились в экстазе. Имп подошёл с нижней площадки и встал вплотную, почти упершись грудью в мои колени, а я инстинктивно сомкнула их.

– У тебя такое блаженное лицо, что я просто обязан узнать, что ты там слушаешь, – он потянул провод к себе, а я подалась вперёд, чтобы не лишиться ещё и второго наушника.

Хорошо хоть сегодня платье без глубокого декольте.

– М-м-м-м… «Love is Evol, Con is Confidence, Eros is Sore, Sin is Sincere»[6 - Песня «Deep Six» исполнителя Marilyn Manson, альбом «The Pale Emperor» 2015 г. (Любовь – это эволюция, обман – это доверие, страсть – это рана, грех – это искренность (перевод с англ.))], – пропел Егор, a я, хоть и слышала Мэнсона в другом ухе, теперь внимала парню.

В его исполнении песня звучала иначе. Не сказать, чтобы тембр зачаровывал или техника поражала идеальной отточенностью, нет. Но что-то цепляло. Песня и без того сочилась мраком, а Имп добавлял тёмного смысла словам, творил неповторимую атмосферу.

Боже, у меня мурашки шли от его интонаций! Он будто всеми силами впитывал мрак извне, но не погрязал в пессимизме и депрессии, а закалял дух этой тьмой.

Какие, однако, у меня странные ассоциации.

– Годнота, – резюмировал Егор через мгновение. – Это вообще крутецкий релиз.

Он вернул мне наушник и расстегнул безрукавку, чтобы я увидела, кто изображен у него на футболке.

– Привет, мистер Мэнсон, – улыбнулась я. – Да, я тоже обожаю этот альбом.

– Что ещё слушаешь? – спросил Имп заинтересовано.

Я начала перечислять группы разных жанров тяжёлой музыки, и хоть среди них совсем не оказалось хип-хоп исполнителей, Егор знал почти всех. Если не слушал, то слышал. Пересечений по музыке у нас нашлось больше, чем я предполагала. Он точно рэпер? Его осведомлённость была мне чертовски приятна.

Но вот под взглядом Импа я чувствовала себя не в своей тарелке. Не то, чтобы прям совсем некомфортно, скорее неестественно. Спектр эмоций у человека не такой обширный, но, когда Егор смотрел на меня, я будто испытывала что-то новое и необычное. Это интриговало, манило, как наркотик, хотя я никогда не имела ни от чего зависимости. Пробовала сигареты на первом курсе, но не втянулась. Могла не пить, если не было настроения. А тут… Я не знала, что думать.

– Ты закончил дела? – я смотала плеер и убрала его в сумку.

– Да, можно ехать, – кивнул он и потянулся к минералке, которая стояла возле меня.

Не спрашивая разрешения, сделал пару глотков. Ладно, по фиг, я всё равно уже утолила жажду. Победителей по жизни не остановит запрет.

– Получилось дольше, чем планировал. Им там покоцанного кобеля притащили, помог держать, пока раны обрабатывали, – его голос полыхнул леденящей злобой, и я представляла, на кого она направлена. У меня и самой сердце от жалости закололо.

– Кошмар. И как он сейчас?

– Уснул под снотворным. Как он скулил… – Егор провёл по лицу, будто хотел стереть воспоминания. – Позвоню потом, узнаю, как он. Всё, чем я могу помочь этому приюту, – донаты и корм.

– Ты делаешь доброе дело. Любишь собак?

– Угу.

– А себе взять не думал?

– Это не вяжется с моим образом жизни. Кто будет смотреть за ней, пока я в туре?

– Вообще-то да, – подумав пару секунд, я признала его правоту.

– Ты слезать-то собираешься или как?

Солнце, прятавшееся это время за облаком, вышло и зажарило в полную силу, и Егор состроил недовольную гримасу, ощутимо почувствовав себя некомфортно. Он нетерпеливо огляделся, желая поскорее уползти в тень.

– Конечно, – ответила я и собралась, было, перекинуть ногу обратно, в ту сторону, откуда залезала, но тут до меня дошло, что не получится этого сделать, не сверкнув бельём.

Имп тоже это понял, потому что скользнул взглядом по моим ногам. Он нарочно не отворачивался и следил за мной с коварно-тающей улыбкой.

– Помочь? – от сладкой ваты в его голосе по коже прошёл холодок.

Тут, конечно, высоковато, но ничего. Мне не хотелось корячиться перед ним в коротком платье, поэтому я движением кисти откинула волосы на спину и гордо произнесла:

– Да, отойди, а то зашибу ненароком. Мне нужно пространство.

Егор, конечно же, не двинулся с места, и я, подняв ногу, пихнула его голенью в плечо.

– Посторонись, говорю, я прыгаю, – и сползла на край, но в миг, когда отпустила руки, Имп вместо того, чтобы отойти, подался вперёд.

– А я ловлю, – сказал он, принимая меня в объятья.

Стало так тесно и близко, что не осталось воздуха. Его лицо прямо перед моей грудью, а тело… Казалось, я чувствую каждую мышцу под кожей. Прыжок и окутавшая меня на секунды невесомость возбудила в животе щекотку, которая только усилилась от прикосновений Импа. Его руки оказались на моей заднице, что совсем мне не понравилось. У меня вспыхнули уши, кончики пальцев стали ледяными.

Слишком много прикосновений для одного дня. Нет, в принципе, слишком много.

Чувствуя, что не достаю до земли, я засучила ногами, пытаясь высвободить руки и оттолкнуться от Импа.

– Поставь меня! – потребовала я твёрдо, но получилось не очень убедительно.