Обладать и принадлежать

– Дверь тонкая. Я могу ее быстро высадить. Давайте – решайте.

Дверь открыла Алиса.

– Тогда идите помойтесь, – сказала она.

– А я чистый, – парировал он.

– Откуда я знаю… Идите помойтесь.

– Ну ладно… Могу и помыться. Тогда идем, я покажу тебе, где и как лечь.

Теперь уже вдвоем они подошли к парадной бархатной кровати. Свечи сгорели ровно наполовину.

– Раздевайся, – сказал он.

Она прилегла не раздеваясь. Он наклонился над ней.

– А вдруг вы никогда не кончите? – сказала она ему, проведя пальцем по щеке.

– Ну, ты должна постараться, – ответил он кротко.

– А как это «постараться», как это?

В это время Маша шарила у него по карманам, по всем курткам в коридоре, открывала все ящики и шкафчики – она искала ключи.

– Ты не будешь никуда выходить, а ноги твои будут приучены лежать у меня на плечах, – говорил он Алисе.

– Но ведь это же больно, все время держать ноги задранными, – возмутилась она.

– Да, я не подумал. Надо разработать эти мышцы, чтобы они у тебя не тянулись.

– Так что же, они у меня будут болтаться, когда я буду ходить в естественном положении?

– Ты не будешь ходить. Ты будешь все время лежать на этой кровати и держать ноги у меня на плечах – вот это будет самое твое естественное положение… – пояснил Андрей Андреевич Алисе ее перспективы.

– Ладно, – сказала она ему в конце концов, – идите мойтесь, я чувствую от вас запах…

Когда он ушел в ванную, подруги встретились в коридоре.

– Ну что? Нашла ключи?

– Наверное, с собой носит. Он не дурак. Ну что было? Не бил?

– А что, он будет бить? – спросила Алиса.

– Однажды мы его оттаскивали от одной… из его жен… Он сидел на ней верхом, весь одетый, она была вся раздета, – с тоской вспоминала Маша.

– Он положил меня на эту черную кровать и рассказал, как все будет. Вообще, интересно. И еще, мне кажется, он не кончит. Интуиция…

Они подошли к ванной, приоткрыли дверь.

– И еще… Я должна тебя предупредить… Однажды он гнался за одной женщиной с ножом… Порезал, исколол всю дверь!

– Это была ты? – прищурилась Алиса.

– Как я его ненавижу, – сказала Маша. Они опять приоткрыли дверь, подглядывая.

Еще о чем-то шептались, наблюдая за тем, как он залег в ванну и оттуда торчала лишь его голова, а когда он почти целиком погрузился, они ворвались туда вдвоем и, схватив за голову, окунули и держали под водой. Не отпускали долго. При этом Маша приговаривала:

– Отовсюду он всегда выходил сухим из воды, ничего его не брало, всегда выживал…

Потом вынули из брюк ключи. Открыли дверь, похватав пальто, выскочили на улицу.

…И остановились во дворе под деревом с огромной кроной. Звезды сверкали в небе, близился рассвет, мимо проходили праздные компании или одинокие прохожие.

– Он так ждал женщину своей жизни, – сказала Маша. – Так получается, что ею стала ты.

– Прощай же…

– Да, пора… – наговорившись, сказала одна другой. Поцеловались на прощание, даже пожали друг другу руки с легкими слезинками на глазах.

Они сделали только полшага друг от друга, как из подъезда дома прямо на них выбежал невредимый Андрей Андреевич в черном развевающемся кимоно на голое тело. Обе застыли – глядя, как он неотвратимо приближается к ним, на его атласное одеяние с красными пузатыми драконами на груди.

Когда он приблизился к ним, Алиса спросила его:

– Зачем вы надели этот черный халат? Вы очень сегодня напились…

– Хочу быть как дьявол! – ответил он и достал длинный нож. Девушки завизжали и бросились в разные стороны, но Андрей Андреевич знал, за кем ему гнаться: он выбрал Алису. Подняв в зажатой руке нож, он бежал за ней по узкой улочке, потом вырулил на улицу побольше, но тоже глухую, то нагоняя, то отставая… Алиса бежала от него то молча, то с чудовищными подвываниями.

Наконец он выбился из сил и затерялся в темноте.

Через два часа Маша, дрожащая и кроткая, сидела у него на кухне. Андрей Андреевич держал в руке телефонную трубку. Лицо его было трепетное и сурово-протрезвленное. Он сказал:

– Так рождается любовь. Диктуй.

– 222–15–55.

Он набрал номер телефона.

– Алиска? Это я, – сказал он.

– Я вас узнала, – проговорила Алиса на том конце.

– Я слушаю тебя, – сказал он.

– Я вас тоже слушаю, – сказала она.

– Нет, это я тебя слушаю.