Невеста лешего

– Алька, Алька! Помоги! У нас тут дверь заклинило!

****

Происшествие в сауне было пустяковым, а через полчаса стало казаться Алёне и Денису забавным. Ну, подумаешь, слегка дурканул замок… «Заточение» продлилось от силы минуты три. Никто не пострадал, а Денис раз двадцать назвал себя дебилом и дураком, за то, что слишком плотно закрыл дверцу парилки и не сразу сообразил, что нужно толкнуть ее посильнее от себя, а не дергать к себе. Алёна же снова и снова убеждала Элю, что никто на нее кипятком не плескал. Для нравоучений – насчет того, что в бане нельзя ругаться и очень нежелательно заниматься сексом в парной – момент тоже был совсем не подходящим.

– Откуда бы кипятку вообще взяться в сухой финской бане?

– Я что по-твоему – совсем дура?! Плескал, я тебе говорю, плескал! Прямо на спину! У-у-у, это все твоя нечисть болотная, как я это все ненавижу!..

В глубине души Алёна, конечно, была согласна с Элей; она догадывалась, что произошло, и понимала – почему, но сестру требовалось успокоить, а не пугать до потери пульса:

– Да ты просто перегрелась, сильно вспотела, а когда дверь сразу не открылась, еще и запаниковала! Вот тебе и показалось, что по спине кипяток течет…

– Ага, «показалась»! Вот я завтра к директору загляну, расскажу, как у них тут чудесно за безопасностью следят – они у меня еще не так потекут! И не только кипятком!

Элькино «кипение и бурление» продолжалось до самого ужина, но отменная трапеза все же помогла ей не то чтобы подобреть, но придти в сносное расположение духа. К разнообразию, сервировке и вкусу блюд на шведском столе не смог бы придраться самый строгий ресторанный критик. Кофе с ликером, чуть позже выпитый в баре, и финальная прогулка до корпуса, по заснеженной аллее, романтически освещенной оранжевыми и голубыми фонарями, окончательно восстановили мир в семействе Петровых… и примкнувшей к ним Куропаткиной.

Зимний пансионат.

Несмотря на бытовые эксцессы, неизбежные из-за характера сестры, Алёна осталась очень довольна началом отдыха. Она жалела только о том, что прогулку по лесу придется отложить до утра; час был уже слишком поздним для изучения местной глуши и поиска нехоженых троп.

«Значит, завтра встану пораньше… даже совсем рано, и сбегу, когда родственнички еще глаза не продерут…»

Приняв это решение, Алёна отказалась от щедрого предложения Дениса вместе разорить мини-бар и посмотреть на сон грядущий «Камеди Клаб», а Элька, понятно, настаивать не стала.

Алёна пожелала сестре и зятю спокойной ночи и ушла в свою половину апартаментов. В светлой и теплой комнате, обставленной просто и с большим вкусом, в стиле японского минимализма, было два окна – оба выходили на лес… Она преодолела искушение включить плеер с любимыми треками и устроиться на подоконнике, чтобы спокойно подумать о самых разных вещах… или даже немного помечтать о будущем.

«Нет, так я опять домедитируюсь до трех ночи… и потом меня до обеда ни пушками не разбудят, ни розгами не поднимут…» – Алёна опустила жалюзи, плотно задернула шторы, разрисованные хризантемами, и забралась в пышную белоснежную постель, как медведица в берлогу… или лесовичиха (4) на зимовку.

Последнее, что она успела сделать, прежде чем провалиться в глубокий сон – поставить щепочку, найденную в бассейне, в пустой стакан.

А первое, что увидела, когда несколько часов спустя открыла глаза, разбуженная горячими, совсем весенними солнечными лучами – букет подснежников, стоящий в стакане, наполненном чистой прозрачной водой.

Примечания:

1) Стилос (стило, писало) – известная с древних времен письменная принадлежность, инструмент для письма по бересте или цере, дощечке, покрытой воском.

2) Баенник, он же банник – демонологический персонаж в поверьях восточных славян, особый род домовых, нередко недобрый дух. Обитает в бане; обычно невидим, иногда принимает вид голого старика, покрытого грязью и листьями от веника, или человека с длинными волосами, а также превращается в вепря, собаку, кошку, лягушку, в белого зайца. Живёт за каменкой или под полком.

3) Коси-бана (казибана) – разновидность декоративного колокольчика «музыка ветра», собирается из разнообразных природных материалов, по принципу «что найдешь». Элементы коси-баны подвешиваются ярусами на горизонтальные палочки на длинных нитях, при этом все элементы конструкции должны находиться в равновесии и не цепляться друг за друга. Процесс создания коси-баны очень медитативный, помогает снять стресс и восстановить внутреннее равновесие.

4) Лесовичиха, лешачиха – дух леса в женском образе, подруга или жена лешего.

ГЛАВА 2. Михаил Иванович

Шалость с побегом удалась. Алена привела себя в порядок и полностью экипировалась для долгой прогулки минут за пятнадцать. Еще школьницей, во времена жизни с мачехой, она научилась передвигаться бесшумно по любому помещению, в любой ситуации собираться молниеносно, а исчезать – мгновенно. Вот и сейчас выскользнула за дверь, никем не замеченная и не услышанная. Из комнаты Эли и Дениса не донеслось ни звука, ни движения (вероятно, их налет на мини-бар в самом деле был основательным и не остался без последствий…)

Алёне было все равно. Сбегая с крыльца прямо в прозрачную мартовскую лазурь, в острую, холодноватую прелесть ясного утра, она засмеялась, впервые за долгие-долгие месяцы ощутив себя свободной и счастливой. Она могла пойти куда угодно, делать что угодно… и, слава Богу, без постороннего надзора. Без ежеминутных оговоров, что она не так посмотрела, не так ступила, и вообще даром тратит драгоценное время – или, не дай Бог, семейные деньги спускает на всякую ерунду, вроде аюрведического мороженого.

Мороженого по утреннему морозцу совсем не хотелось, даже аюрведического, а вот чашка кофе очень не помешала бы. Да и пускаться в дальний путь совсем на голодный желудок и ни разу не взглянув если не на карту, то хотя бы на общий план местности, было не очень-то разумно. К тому же мимо Алёны очень бодро пробегали и проезжали на санках и «ватрушках» отдыхающие разных возрастов: маршрут их определенно лежал в сторону ресторана, где как раз накрывали столы к завтраку. По воздуху плыл аромат свежей выпечки… устоять перед таким соблазном Алёна не смогла и повернула туда же:

«Пожалуй, зайду выпить кофе… или с собой возьму, с какой-нибудь булочкой… До полудня мне хватит».

«Коготок увяз – всей птичке пропасть».

Поговорку она вспомнила, едва зашла в ресторанный корпус и заглянула в нижний зал – со светлым паркетным полом, высокими стульями с резными спинками и столами, покрытыми крахмальными скатертями в кофейно-кремовых тонах… и самое главное, с громадными панорамными окнами, выходящими на небольшой пруд, беседку, окруженную декоративными сосенками, и березовую рощу.

Длинная «шведская линия», сплошь заставленная блестящими подносами с разнообразной утренней едой и полочками с красивой посудой, казалась всего лишь приятным дополнением к развешанным по стенам картинам в разных жанрах и вазам с цветами на всех свободных поверхностях.

Уходить отсюда быстро хотелось еще меньше, чем лишать себя ежеутреннего кофейного ритуала. Алёна оставила в гардеробе старенький полушубок и роскошный пунцовый шарф (когда-то, в другой жизни, привезенный из Парижа, и уже много лет служивший ей верой и правдой) и присоединилась к стайке голодных ранних пташек. На часах пятнадцать минут девятого, встреча с лесом могла и подождать… Эля и Денис сегодня проспали, но кто знает, повезет ли ей снова еще хоть разок позавтракать в одиночестве?..

Она положила на тарелку парочку тонких блинчиков «без ничего» и две пышные золотистые булочки, только что вынутые из печи – они пахли детством и сказкой – налила кофе в самую большую чашку из числа имеющихся в наличии и села за столик возле окна.

Первый же глоток горячего мокко, с горьковатым и мягким вкусом, отправил ее в прямиком в нирвану… увы, момент полного счастья оказался столь же ярким, сколь и недолгим.

– Доброе утро! Простите, дорогая моя, вы не против, если мы к вам присоединимся?

Алёна нехотя оторвала взгляд от созерцания идиллического пейзажа, повернулась на голос и увидела благообразную седую даму лет семидесяти пяти, а рядом с ней – черноволосого улыбчивого мальчишку, не старше шести, с живым и сообразительным взглядом. Она терпеть не могла, когда к ней подсаживались незнакомые люди, сегодня же навязанная компания казалась попросту невыносимой. Стоило ли с таким трудом сбегать от сестры и зятя, чтобы разом лишиться желанного уединения за чашкой кофе!

– Доброе утро… – поздоровавшись на автомате, Алёна хотела обратить внимание дамы, что вокруг полным-полно свободных мест… но старушка выглядела такой милой и безобидной, а мальчишка улыбался так обаятельно (и при этом не делал попыток плюхнуться на ближайший стул без разрешения), что у нее язык не повернулся отказать:

– Да, конечно… садитесь.

– Вот спасибо! – обрадовалась дама, села и обратилась к внуку:

– Алёшенька, ну беги, возьми чего хочешь, а мне только кашку принеси и чашечку кофе!

– Хорошо, бабушка! – живо откликнулся Алёша и чуть ли не вприпрыжку поскакал к шведскому столу: можно было не сомневаться, что он справится с заданием. Бабушка проводила его любящей улыбкой – настолько теплой, что и Алёне сразу стало уютней – и представилась:

– Ираида Никитична.

– Алёна… просто Алёна.

– Алёнушка, надо же! Какое чудесное имя! Значит, познакомились! – Ираида Никитична обладала чудесной способностью произносить вежливые банальности так, что они звучали приятно и совсем не раздражали.

– Познакомились. – Алена, чтобы не выглядеть совсем уж букой, заставила себя улыбнуться в ответ и снова уткнулась в свою чашку.

– Вы уж простите, дорогая, что мы с Алексеем к вам навязались… просто мы здесь вторую неделю, и он, знаете, как-то привык именно за этим столиком.

– Очень его понимаю… если так, я могу пересесть. – Алёна обрадовалась благовидному предлогу выйти из контакта, даже ценой потери «зрительской ложи», но Ираида Никитична не позволила ей дезертировать:

– Что вы, Алёнушка, что вы! И не думайте даже! Вам здесь удобно, вот здесь и сидите! Мы с Алексеем быстренько поклюём и побежим, у нас командная игра на поляне, около домика Бабы Яги, а потом бассейн… Вы ведь уже были в бассейне?

– Нет, мы только вчера приехали…

– А, значит, вы здесь не одна!.. Это хорошо, в компании всегда веселее, особенно в ваши годы. Мы с Алёшенькой вот тоже не скучаем, хотя он, конечно, все с детьми бегает, а я с другими старыми перечницами тусуюсь – как молодежь говорит… Вообще мы третий год подряд сюда ездим, зимой и летом, уж и компания сложилась, но вот сейчас попали в межсезонье, никто из моих подружек не смог.

Алёна сдержанно улыбнулась и кивнула, понимая, что Ираида Никитична, приставленная нянькой к шестилетнему пацану, страдает от вакуума общения и радуется любым свободным ушам.