Созвездие разбитых сердец

– Такими же. Мой дом вооон в том направлении. – он кивнул на колокольню пряничной красной церкви, как раз туда, куда она сама собиралась идти.

– Какое совпадение! В Старомонетном, что ли?

– Ну да… Зеленый такой дом, с аркой.

– А мой чуть дальше, у басурманского посольства.

– Вот и отлично, пойдем, я тебя провожу! – Андрей галантным жестом открыл перед ней дверь магазина и пропустил барышню вперед…

По дороге они дружески поболтали о всяком-разном. Попутно выяснилось, что Петренко тоже рьяный котолюб, и квартиру с ним делит кошка Прошка, доставшаяся в наследство от бабушки… вместе с самой квартирой.

– А вот и она, видишь? Встречает меня в форточке на втором этаже!

– Ой, не боишься, что спрыгнет и попадет под машину? Тут же улица все-таки… – озабоченно заметила Мария. Она, когда въехала в эту свою вторую по счету съемную квартиру, первым делом на все окна установила прочные сетки, способные выдержать все восемь килограммов котовьей красоты Урфина.

– Нет, что ты… В ее генах – двадцать поколений естественного отбора, она умница, никогда не станет понапрасну рисковать своей полосатой шкурильей… Да, Прошечка-Хаврошечка? – Андрей потянулся к ней кончиками пальцев, она – к нему своей лапкой, так что человек и кошка будто бы поздоровались на расстоянии.

– Мяяяу? – вопросила кошка удивленно.

– Это явно было – «Папа, куда?» – заметила Мария. – Может, пойдешь сразу к ней? До моего дома два шага… доберусь.

– Нет уж, позволь, я тебя провожу до подъезда… Проша умная девочка и догадается, что к чему, – усмехнулся Андрей, и они пошли дальше бок о бок по узкому тротуару.

– А как же она одна живет, когда вы на гастроли уезжаете? Или ты ее пристраиваешь знакомым? – Мария сочла, что общаться с приятным скромным парнем на тему кошки – лучшая стратегия этого промозглого вечера. И даже не заметила, что ее вопрос несколько выходит за рамки «смолл ток», и вторгается в область личной жизни. Но у Марии и в мыслях не было выяснять интимные подробности, да и у Андрея вряд ли возникли сомнения, что красивую знакомую беспокоит именно кошка, а не квартира в Центре, принадлежащая одинокому холостяку…

– Я ее поручаю нашей консьержке, тете Вале, да и уезжать стараюсь пореже. А так у тети Вали даже ключи есть от моей квартиры, на случай, если я где-то зависну с друзьями или… еще как-то пропаду. – он грустно улыбнулся и добавил:

– Не волнуйся, я не из тех долбодятлов, что бросают друзей на произвол судьбы, пусть даже у них из документов – усы, лапы и хвост. Прошка в надежных руках!

– Я очень рада за Прошку, повезло ей с тобой… – искренне сказала Мария, и они рассмеялись. Почему-то ей захотелось узнать, как относится к домашним животным Павел Бердянский – как будто это было важно – но вовремя прикусила язык… Не хватало еще таким вот глупым образом обнаружить свой интерес к тому, на кого смотреть не следовало даже мельком. Она же мало того что смотрела, так еще и думала о нем постоянно… и теперь тоже, идя бок о бок с Андреем и общаясь на отвлеченные темы.

Случайность -это всего лишь игральная кость в руке Господа Бога. Вероятно, именно так считал некто невидимый, смотревший на них обоих сверху, то ли с золотого креста колокольни, то ли с облака, нависшего над церковью, в лучах вечернего света…

Марии предстояло убедиться в этом очень скоро.

***

Пару дней спустя, изрядно проспав на работу, Мария спешила к метро, но ее бег постоянно задерживала образовавшаяся за ночь наледь. Она обходила очередное опасное место, когда ее слуха коснулось надрывное кошачье мяуканье. Подняв глаза, Мария с удивлением заметила Прошку: кошка наполовину высунулась из своей форточки – и буквально голосила, иначе нельзя было определить звуки, вылетавшие из ее узкой пасти…

– Эй, куда ты, дурочка! А ну, лезь назад! Оххх… я же говорила этому долбодятлу, что сетка нужна! – сердито пробормотала Мария, остановилась и жестами стала загонять кошку обратно в дом:

– Назад! Прошка, назад! – но та поступила ровно наоборот: вылезла совсем, «стекла» по оконной раме, спрыгнула сперва на козырек, а потом – вниз на улицу, и с диким мявом закрутилась у ног… Подбежала к закрытой двери в подъезд и снова – к Марии, и не переставала оглашать переулок громкими криками.

Тут Мария припомнила, что необычное поведение животных может быть признаком какой-то стрессовой ситуации, и снова взглянула на окна квартиры Андрея – а вдруг он, уходя из дома, кастрюлю на плите забыл или утюг не выключил, и там уже разгорается пожар? Но нет, дымом или газом ниоткуда не тянуло, и свет в квартире все еще горел, а значит, хозяин был дома…

«Пьяный, что ли, лежит?..»

– Ну пойдем, я тебя теперь провожу, долг платежом красен… – Мария не без усилия отворила тяжеленную створку, по счастью, пока еще не снабженную кодовым замком, и кошка, продолжая призывно мяукать стремглав промчалась вверх по лестнице.

– Проша, Прошенька, кис-кис-кис… Девушка, а вы к кому? – из маленькой комнатки высунулось добродушное круглое лицо вахтерши ведомственного дома, ныне на западный манер переименованной в консъержку.

– Да вот видите… Проша у Андрея убежала, я ее обратно впустила. Поднимусь, позвоню в дверь.

– А, ты с Андрюшкой знакома? Ну иди, иди, только входную-то дверку прикрой, сквозит…

Мария быстро поднялась на второй этаж и позвонила в ту квартиру, перед которой крутилась полосатая кошка. Хозяин что-то не спешил открывать, и Мария, позвонив еще пару раз, принялась стучать, а Прошка по-своему помогала, ставя лапы на дверное полотно и немилосердно царапая его когтями.

– Андрей! Ты дома? Открой! – позвала она, но тщетно, ответа не последовало.

«Наверное, все-таки уехал на репетицию, а свет просто забыл погасить.»

Мария взглянула на часы – восемь двадцать пять, она уже в пяти минутах от опоздания… Лина бы глаза на это закрыла, но не Эдуард Витольдович, а сегодня как раз была смена в кафе…

– Так… ну не оставлять же тебя в подъезде… Пойдем-ка быстро к тете Вале за ключами…

Она спустилась и постучала в оконце, объяснила женщине проблему и собиралась уже уходить, оставив Прошку «в надежных руках», когда консьержка вдруг протянула ей связку и попросила:

– Слушай, сходи сама, у меня коленки болят, трудно мне по лестницам туда-сюда скакать уже… Вот этот ключ. – она указала на большой желтый, висящий на отдельном колечке.

– Ага, я сейчас… мигом… Пойдем, Прошечка… – легконогая Мария вновь преодолела два пролета, ловко управилась с замком, пропустила кошку внутрь и, прислушавшись, уловила шум текущей воды.

«Вот только потопа в ноябре этому дятлу не хватало для полноты жизни…» – она решительно вошла внутрь, намереваясь спасти имущество рассеянного актера, и… в ужасе замерла на месте: Андрей неподвижно лежал на полу между комнатой и кухней и не шевелился…

Прошка тут же подскочила к своему человеку, принялась скакать вокруг и прямо по нему, призывая Марию отмереть и что-то срочно предпринять…

«Так… пульс! Пощупать пульс…» – присев на корточки, она с усилием перевернула Андрея на спину и приложила пальцы к шейной артерии… слава Богу, тело было теплым, и пульс бился, но слабо… и губы молодого человека были неприятного синеватого оттенка… в уголке рта запеклась слюна.

«Сердце… точно сердце!» – тут ей самой едва не стало плохо, когда она вспомнила историю с обширным инфарктом у отца… Инфарктом, убившим здорового и сильного пятидесятитрехлетнего мужчину за считанные часы.

Она не помнила, что делала в следующие несколько минут, пришла в себя, только услышав в телефонной трубке заветные слова:

– Скорая помощь, что у вас случилось?

Мария постаралась внятно объяснить ситуацию и, с трудом сообразив, какой у Андрея номер дома, поторопила операторшу:

– Скорее пришлите бригаду! Мне кажется, дело совсем плохо… губы… синие…

– Ждите, бригада к вам выехала… А пока они едут, вы не трогайте его, не двигайте, а то можете хуже сделать. Лучше посмотрите, что у него в аптечке.

– Да, посмотрю… Скорее, пожалуйста!..

Бросив трубку на рычаг, Мария вернулась к Андрею – копаться в аптечке было бессмысленно, она же не знает его диагноза, и в любом случае пихать таблетки в рот человеку, лежащему в обмороке, было нельзя… делать же внутривенные уколы Мария не умела.

Остается только массаж сердца… кошка, вероятно, тоже думала так, поскольку запрыгнула на грудь хозяина и отчаянно месила его лапами… а в паузах терлась об него умной серой башкой.

– Не умирай, пожалуйста, не умирай! – шептала Мария, растирая Андрею холодные руки и мочки ушей. – Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас…

Сложно сказать, что сработало – массаж, растирания, молитва, или перемена положения тела – но веки Андрея дрогнули раз, другой, щеки порозовели, пульс забился чаще… он тихо застонал и приоткрыл глаза.