Темные ущелья

– А нам известна их сила? – спросил один из имперцев.

– Пять кораблей. Но два уже ушли на юг с пленниками.

– Пять?! Пять гребаных…

– Молчать! Говорит господин Рингил.

– Я думаю, человек двести-триста, – спокойно продолжил он. – Большинство на берегу. На дозорных судах – одно мы миновали в тумане, и есть его собрат с южной стороны – только минимально необходимые команды.

– А нас меньше восьмидесяти. – Тот самый имперец, который волновался из-за тысячи миль до фронта. – Да ладно – кто променяет такой расклад на битву один на один?

– Эскиат!

Яростный вопль раздался с вершины склона, из-за поворота улицы впереди. В тишине ясного утра голос искрился от гнева, полный неизбывной тоски. Рингил повернулся на звук с выражением лица, которое имперцы позже описали своим товарищам как близкое к радости.

– Ответ понятен, да? – рассеянно проговорил он, оглядывая холм.

– Трус! Изгой! – Оскорбления опережали друг друга, эхом отражаясь от домов, словно грохот камнепада. – Иди навстречу судьбе – и да свершится справедливая кара!

– Уже бегу, – пробормотал Рингил.

И зашагал по улице, словно это была дорога домой.

Глава пятнадцатая

Даже по меркам кириатской архитектуры Ан-Кирилнар выглядел, мягко говоря, потрясающе.

Конечно, любой, кто жил в Ихельтете, знал, что способны построить кириаты, пребывая в подходящем настроении. Рано или поздно любой шел поглазеть на Мост Черного Народа, в прыжке застывший над рекой, или Объятие Близнецов на пострадавшей северной стороне императорского дворца. Время от времени можно было увидеть защитные стены эстуария и вечно пляшущую призму зеленого и фиолетового цвета над башней маяка в том месте, где они заканчивались. Можно было прогуляться мимо охраняемого конца имперских верфей, где последний оставшийся огненный корабль стоял на подпорках в сухом доке, словно громадная железная личинка, из которой что-то должно было вылупиться. Или отправиться на перекресток Калдан, чтобы заглянуть в зияющую там дыру с ее зловещими строительными лесами, которые словно затягивали взгляд все глубже, глубже…

И все-таки.

«Просто охуенно».

Эгар бормотал это себе под нос, пока их отряд шел по дамбе, подле которой плескались океанские волны, приближаясь к тени города, запрокидывая головы, чтобы объять взглядом эту молчаливую громадину. Ан-Кирилнар стоял примерно в ста футах над водой, на пяти толстых опорах, каждая из которых посрамляла ихельтетский маяк если не высотой, то шириной. С берега он казался далеким и нереальным – безликие стены грязно-белого цвета, вроде старого речного льда, туго обрамляли центральное средоточие шпилей, которые время от времени поблескивали в лучах солнца, изредка пробивающихся сквозь тучи. Похоже на крепость ледяных гигантов из какой-нибудь воронакской охотничьей сказки – нечто, увиденное сквозь многослойную завесу метели, далеко на севере, у края Великого Льда. Как будто осколок другого мира провалился сквозь дыру в реальности. Или, может быть, осколок мифа.

Но с близкого расстояния миф преобразился в нечто иное. Подбрюшье города, которое они теперь узрели над головой, казалось заброшенным и видавшим виды: просторный темный свод из покрытого пятнами разнородного металла, на котором тут и там, словно шрамы, обнаруживались следы сварки и уродливые швы, которые, с точки зрения Эгара, смахивали на следы поспешного ремонта. Он видел нечто похожее во время войны, когда пришли драконы и кириатские инженеры спешили привести в порядок поврежденные оборонительные сооружения, пока не началась следующая битва. На поверхности свода время от времени попадались широкие дыры – одни достаточно правильной формы, чтобы можно было решить, что так все и задумано, а другие – с рваными краями, похожие на раны. В них метался и зловеще завывал ветер, то и дело принося с собой неопределимую химическую вонь. Из некоторых дыр свисали кабели, как слюна из рта пьяницы, заснувшего мертвым сном на краю стола.

Они шли под городом, будто страшась что-то разбудить.

– Здесь что, призраки водятся? – спросил по-наомски кто-то за спиной.

Другой капер харкнул и сплюнул.

– Не-а. Те головешки ведь бессмертные, так? Откуда возьмутся привидения, если никто не умирает?

– Ага, но они же умирали – ну, в битвах и все такое. Как на побережье Раджала.

– Да уж, здесь точно кто-то умер.

Эгар бросил взгляд через плечо.

– А ну заткнитесь.

Они замолчали.

«Сработало, надо же. Да, время и место не подходящие для того, чтобы раздавать тумаки». Они шли по дамбе, сложенной из пятиугольных пластин, каждая размером с небольшой щит, но тропа из них получилась шириной всего-то в полтора ярда, а каждый раз, когда набегала волна, на ней собиралась пара дюймов воды, и поскользнуться было раз плюнуть, если не смотреть под ноги. Стоит кому-то пустить в ход кулаки, и обе стороны, скорее всего, плюхнутся в океан. Поглядев на существо, выползшее из расселины на суше, Эгар отнюдь не спешил пытать счастья в глубоководье в паре миль от берега.

«Нервничаешь, как пацан у дверей борделя, Драконья Погибель. Никто из них не бросит вызов тебе как командиру, и ты это знаешь».

Пастушья мудрость, первая и самая важная, подсмотренная в степях еще в юные годы. Стада буйволов следовали за большими быками – подчини быков, и все стадо твое. Отправившись на юг и записавшись в армию, он узнал, что к людям это, в общем-то, тоже относится. Стая следовала за вожаком очень схожим образом.

«Да, а с главным быком ты расправился на пляже этим утром». С первого взгляда отыскал его среди сбившихся в кучу первых выживших, узнал того, кто был среди охранников, которые привели его и Арчет на борт «Владыки соленого ветра» накануне…

«Всего-то накануне? Ох, яйца Уранна, как быстро летит время, когда творится такая веселуха».

…и подозвал.

«Ты, патлатый. Как звать?»

«А тебе какое дело, маджак?» Капер завозился, выпрямился во все свои два с лишним ярда мышц. Боевые шрамы на физиономии, и…

Да ладно.

Нацепи улыбку, Драконья Погибель, быструю такую – и так же быстро ее долой. «Какое мне дело? Ты бы огляделся по сторонам, а. – Тут он резко поднял голос. – Валяй – и остальных это тоже касается. Кумекаете, куда нас занесло?»

«Это побережье Пустошей», – сказал кто-то.

«Ага, оно самое. Кто-нибудь из вас тут уже бывал?»

Тишина.

«Ну так вот – я бывал. Я тут был в составе совместного экспедиционного корпуса под командованием Флараднама Индаманинармала в далеком пятьдесят втором. А на обратном пути еще и в Виселичный Пролом заглянул».

Они взволнованно забормотали от упоминания этого названия. Если какая-то единственная битва и завладела вниманием населения Лиги, то это было противостояние при Виселичном Проломе. Гигант перед ним впервые утратил решимость. Эгар вперил в него взгляд. Опять понизил голос, намекая на доверительный тон.

«Хочешь выбраться отсюда? – Напряженный кивок в сторону выживших, сгрудившихся вокруг костра. – Хочешь вернуть их домой целыми и невредимыми? Тогда я тот, кто тебе нужен».

«Да ладно? Насколько я знаю, еще недавно ты был гребаным военнопленным».

Эгар приказал себе держать руки расслабленными, вдоль тела. Вложил все во взгляд. «А ты проверь еще раз».

Долгая пауза.

Великан помедлил. «Согрен, – сказал он. – Меня называют Жилоруким».

«Эгар. Меня называют Драконьей Погибелью».

Дамба закончилась. Точнее, она перешла в нечто вроде кольца, огибающего центральную колонну в десятке ярдов от изгиба ее поверхности. Арчет, идущая впереди Эгара, задавала темп – настолько быстрый, насколько это позволяла предательски скользкая поверхность, по которой они шли. Теперь она резко остановилась, а Эгар был так занят, глазея наверх, что врезался ей в спину. Она пошатнулась, он схватил ее за плечи, и оба едва не упали в воду.