Повесть о декабром чертополохе

– Не спёрли бы…

– Только пусть попробует, – ощерился Виталя, подразумевая кого-то конкретного. – Мне комплектовщики уже жаловались, что завскладша прёт что-нибудь себе, а недостачу вешают на них. Как тебе такое нравится?

– Мне вообще это не нравится, – отмахнулся Вадим.

Спуск закончился, и фургон оказался на относительно прямой трассе, заледенелой, по бокам от которой возвышались наметённые закостеневшие сугробы. Глядя в своё пассажирское окно, Вадим видел ещё и собственное размазанное отражение в стекле. Лицо его было каким-то бледным, а глаза выглядели чёрными пятнами. Такими же чёрными, каким выглядел отсюда лес, возвышающийся стеной поодаль.

– Глухомань… – продолжал нудить Виталик, и стал тыкать магнитолу. Заиграла песня «Зверей», отчего пассажир сначала искривился, а потом сухо рассмеялся.

– Ничего другого не нашлось?

– Когда ты сегодня слушал на весь склад ремейки на попсу ещё более страшную, никто тебе и слова не сказал. Так что давай ты теперь потерпишь?

– Да, – улыбнулся Вадим и достал телефон. – Разрядил в ноль, но зато настроение хорошее… Пятничный вечер. Можно и подумать о чём-то приятном. А ты всё ноешь и ноешь.

– О чём будешь думать?

– Странный вопрос, – признался Вадим. – Наверное, о своей девочке.

Виталик прыснул – скрипучим и задеревеневшим смехом.

– Ей уже под тридцать лет. Видал я твою торбу…

– Угомонись. Разве это главное? Или твоя бешеная красотка идеальна?

– В сравнении с твоей «девочкой» – ещё как…

Вадим не был из обидчивых людей, да и конфликты не любил раздувать на пустом месте. Конечно, сейчас повод внезапно нарисовался, но… Пятничный вечер. Заиндевевшая дорога. Снег. Тьма кругом, разве хочется лаяться? Проще оставить это на потом – когда вот он покажет фотографию своей пассии, вот тогда-то можно и отыграться…

Снег валил всё это время и только лишь усиливался… Белая стена за окном давила на машину со всех сторон, даже лес теперь не был виден. Только лишь кусок серой колеи перед бампером, тянущейся вдаль и вдаль.

– Близко к «чээс»… – мрачно сказал Виталик. – Ночевать бы не пришлось тут.

Вадим резко встрепенулся, будто наткнулся коленом на иголку.

– Не каркай!

– Ты же убеждённый атеист, – каким-то подозрительным тоном заметил Виталик. Назидательным? Нравоучительным? – Это всё суеверия, не больше.

– При чём тут это? Мне не по себе от этого места. Мороз по коже. А ещё ехать сколько… Тьфу на тебя, Виталя.

– А я тебе что говорил… Не ходи под лестницей, не ходи!

– Бредятина.

В любое другое время слова Виталия бы прозвучали комично, но когда за окном почти ночь, настоящая пурга, набирающая обороты, и вы едете в далёкий край, то это будет звучать уже совершенно по-другому. Не так весело. Как картинка с весёленькой рожицей, превращающаяся в ужасную гримасу, стоит лишь выключить свет… Брр…

Так продолжалось ещё какое-то время – полчаса или сорок минут, прежде чем Вадим увидел впереди подозрительный отблеск. Произошло это так неожиданно, что пассажир только и успел заорать «СМОТРИ!», прежде чем водитель рванул руль в сторону, чтобы уйти от лобового столкновения с серенькой иномаркой, выскочившей навстречу. Он неоднократно читал в новостях, что в сильный снег и гололёд машины сталкиваются десятками, но это же в городе, а чтобы тут…

Виталик, что самое поразительное, не сказал ничего, а просто рывком направил свой фургон влево. Если бы водитель, нёсшийся по «встречке» в последний момент тоже не рванул руль влево, то получился неплохой бы удар. Может, обошлось бы и без жертв, но…

Перед фургона ухнул куда-то в канаву с сильным хрустом – снег не выдержал тоннажа и проломился, запуская в себя не только передние колёса, но и часть подвески. Иномарка же молниеносно скрылась по направлению к городу, сверкая красными фонарями.

– ЭХ ТЫ, УРОД! – заорал Виталя, так круто повернув голову, что его шея едва не хрустнула. – ЧТОБ ТЫ ЗАГЛОХ ГДЕ-НИБУДЬ! ЧТОБЫ КОЛЁСА У ТЕБЯ ПРОБИЛО! ЧТОБЫ…

– Тихо-тихо, – ткнул Вадим его в плечо, переводя дух. Его настолько убаюкала дорога, ввела в транс, что он даже не мог сразу сказать что-то дельное, лишь слыша удары собственного сердца и чувствуя сильную дрожь в руках. – Тихо… Главное, что обошлось.

– Ага! Обошлось! – продолжал реветь Виталя, переключая скорость.

Спустя пару секунд двигатель заревел, но оба парня почувствовали, как прокручиваются задние колёса – на месте. А перед стаскивает куда-то в сторону.

– Давай же, давай! Корыто жестяное! – неистовствовал водитель, долбя по рулю. Он снова включил переднюю, немного поддал газа, потом переключился на заднюю и опять попытался выбраться из западни. Двигатель отчаянно заревел в унисон с колёсами.

– Успокойся… – попытался начать Вадим, но водитель его не слушал – он напоминал теперь того грязного и разъярённого человека из какого-то старого фильма, стегающего изо всех сил лошадь, что не могла уже тащить бревно… Но тот всё равно стегал и стегал. Стегал и стегал.

– Да что мне твоё спокойствие! Иди ты к …!

И опять Вадиму стало не по себе от этих слов. От этого слова. Его прошиб горячий пот. Да что с ним сегодня такое?!

– Криками ты делу не поможешь… – сухо продолжил он и открыл дверь.

Оказалось, что за окном погода вообще лютовала – свист ветра вместе с колючим снегом сразу же ворвался в салон, принудив зябко поёжиться обоих парней… Перебарывая изо всех сил неохоту, Вадим распахнул дверь подальше и выпрыгнул во тьму, сразу же оказавшись по щиколотку в снегу одной ногой – другая угадала на снежный намёт, бывший достаточно прочным.

Да, фургон засел хорошо – место здесь было такое, не слишком удачное. То ли канава, то ли котлован собирались рыть, да и бросили, пробороздив несколько метров земли. Ветер свистел так, что становилось жутко; снег сыпал и сыпал.

– Чего там? – заорал из салона водитель, чтобы перекрыть непогоду.

– Хреново, – крикнул Вадим. – Надо вызывать…

И осёкся.

– Ага! – заорал Виталя. – Сейчас вызовем! С ладошки вызовем!

И он принялся страшно материться, но тоже выпрыгнул в снег, отчего его лексика запестрила бранью ещё сильнее – выпрыгнул он прямо в мягкий и большой сугроб, и нагрёб себе полные ботинки снега. Он обошёл машину спереди, не преминув ткнуть её кулаком, будто это она сама решила спрыгнуть в кювет.

– Варианты есть? – заорал он в лицо Вадиму, пытаясь перекрыть вой ветра.

– Вызывать надо подмогу, эвакуатор, – повторил Вадим, подняв ворот своего коротенького пальтишки, пытаясь закрыться от навязчивых снежных хлопьев. Он даже стал щуриться, настолько сильно они лезли ему в глаза. – Иначе…

– А был бы у нас грузовик, мы бы так не встряли! – проревел Виталик, досадливо всплеснув руками. – А теперь… На этом корыте… Давай, звони куда-нибудь!

Вадим честно достал телефон и начал включать его. Снег тут же налип на экран смартфона, но незамедлительно начал таять. Томительное ожидание. В такие моменты привычные быстротечные вещи начинают казаться невероятно долгими. Наконец, экран загорелся: телефон включился, и на дисплее даже было три процента заряда. Но едва Вадим начал в телефонной книжке искать номер – а номер эвакуатора у него был – телефон сразу же отключился, недовольно завибрировав.

Повисла пауза, нарушаемая тяжёлыми вздохами Виталия. Его уже начинало трясти – может, от холода, а может, и от лютого недовольства. Он вперил взгляд, полный ненависти, в Вадима, будто тот сидел за рулём.

– Делать чего будем? – спросил пассажир и сам начал трястись. – Не ночевать же в самом деле тут…

– Для начала поставлю аварийный треугольник, – процедил Виталий и пошёл обратно к фургону. – И включу «аварийку». Не хватало, чтобы в нас ещё какой-нибудь идиот вмазался.