Клон

В последний момент Анна-Мария принимает решение остаться дома. Она дёргает Себастьяна за косички и просит сменить причёску, когда тот вернётся. Нежно целует Эдварда. Пожимает кончиками пальцев руку Нильсу: «Присмотри за ним». «Как всегда», – сдержанно кивает Нильс.

Они втроём садятся в челнок, который за несколько минут доставляет их на место проведения аукциона.

***

Бумажные газеты и даже бумажные книги вошли в моду примерно года два назад с лёгкой руки студентов. Помимо учёбы, золотая молодёжь трёх Университетов Объединённого мира старалась перещеголять друг друга в странных хобби. Успехом считалось введение в моду несуразного увлечения.

Последний триумф принадлежал студентам Северного Университета, которые заявились на традиционную новогоднюю вечеринку с большими листами тонкой бумаги, сложенными определённым образом. Денди с хрустом расправляли эти листы, называя их «газета с последними новостями».

Идея с «газетами» оказалась самой странной, самой дикой и, соответственно, самой привлекательной. Быстро вошла в моду в среде университетской молодёжи, которая с удовольствием щеголяла друг перед другом кусками дорогущей бумаги. Потом идея просочилась и за высокие стены Золотой мили.

Студенты подогревали интерес со всех сторон. Развлекались прогнозами, как долго «газета» продержится на плаву. В пику студентам Северного Университета южане отыскали старинную традицию придумывания историй и переноса их на бумагу. Дело дошло до возрождения печатных книг. По всем доступным хранилищам данных рыскали раскопщики в поисках старых текстов. Они печатались и предлагались на аукционах людям с высоким жизненным статусом.

Следом пришла мода на создание библиотек. Что может быть абсурднее, ворчали обыватели, чем переворачивать листы бумаги, разрисованной непонятными знаками, когда любая информация доступна мгновенно с помощью двух кликов на личном браслете.

Искусство чтения давно не преподавалось в обычных школах, оставшись обязательным только для элитного университетского образования. Любая информация подавалась в аудиоформате и видеороликах не длиннее пятнадцати минут.

***

Новое увлечение, которое придумали южане, называлось гонки. В книге, что выставлялась на аукционе, описывались соревнования на четырёхколёсных железных повозках. Найти подобные конструкции не удалось. Студенты устроили гонки на самокатах – детской забаве, переделанной под рост взрослого человека и снабжённые моторами для развития приличной скорости. Зелёный континент очень подходил под затею. Широкие извилистые дороги, вдоль и поперёк изрезавшие материк для неспешных прогулок на воздухе, представляли собой отличные трассы. Каждому желающему предлагалось опробовать модифицированные повозки. Себастьян был в восторге и вызвался участвовать в гонке одним из первых. Но с его самокатом что-то пошло не так…

Как только Нильс с Себастьяном прилетели в больницу, их разделили. Хозяина отвезли в операционную. А Нильса взяли в оборот люди в лазоревой униформе. Они брали анализы, измеряли температуру, опутывали проводами приборов. Вызванный семейный умник не отходил от него ни на шаг. Нильсу ставили капельницы, снова и снова брали кровь. Готовили. Действия врачей были слаженными, отточенными и будничными.

В комнату вплыла платформа, на которой стерильный внутри и снаружи Нильс должен отправиться в последний путь.

Принесли хирургическую робу.

Приказали переодеваться.

А потом все резко пропали.

Личный браслет умника тревожно звякнул. Он вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. Лежащий на платформе Нильс закрыл глаза. Глубоко дышал, пытаясь, как учили, восстановить равновесие и перестать волноваться. Получалось с трудом. Но Нильс пробовал снова и снова.

Дверь резко распахнулась. От неожиданности Нильс вскочил и чуть не упал на пол. В проёме возвышался бледный умник. Руки у него заметно дрожали.

– Что? – спросил Нильс дрожащим голосом.

– Переодевайся обратно и жди. Ты больше не нужен, —

– Как это не нужен? – Нильс опешил.

Сел, свесив ноги с платформы и опираясь на неё руками.

– Себастьян умер.

– Этого не может быть, – потрясённо прошептал Нильс. – Есть же я! – закричал он, спрыгнул и в два прыжка добрался до умника.

Нильс рванул его за руку и повис, запнувшись за порог. Зубы стучали. Холодная испарина выступила на лбу, в подмышках стало противно мокро.

– КД 146/1.0, отпустите мою руку, переодевайтесь и ждите. С вами встретятся, – металл в голосе умника заставил Нильса разжать руки и бесформенной кучей опуститься на пол.

Таблоиды надрывались криком. Сочились ядом. До мельчайших косточек обсасывали трагедию знаменитой семьи Дэноплэ. Внезапная смерть единственного наследника тех самых, что плевали на установленные правила, разбудила шакалов. «Никто не предполагал, что это может быть опасно!» – осторожничали одни. «Эти чёртовы студенты! Что ещё они придумают? Может быть, в следующий раз они нас взорвут, и им покажется это забавным!» – не сдерживались в выражениях другие. Вновь поднявшая голову группировка ЗЛОКИ – Защита Людей От Клонов Индивидуальных – буквально на копьях подняла свои лозунги. «Богачи возомнили себя бессмертными! – кричали они что есть силы. – Клоны вас не спасут!»

Сама семья хранила молчание.

***

Нильс считал, что ему повезло. Это подтверждал и умник, который приходил каждую неделю.

– Чувство благодарности к семье и хозяину, это главное твоё счастье, – говорил умник, покачивая головой. –  Уверенность в завтрашнем и сегодняшнем дне. Что ты чувствуешь, когда я говорю тебе это?

– Умиротворение, – с удовольствием отвечал Нильс.

Это ощущение разливалось тёплым пушистым комочком в области груди. Оно грело и успокаивало. Умник обрадовался, когда Нильс впервые рассказал ему о своих переживаниях, и посоветовал воспроизводить это чувство почаще. Особенно когда Нильс начинал волноваться. Вспоминать и представлять, как тёплое пятно растёт и заполняет всё тело, вытесняя негатив и оставляя только чувство благодарности. К семье и хозяину. Ему повезло. И он должен об этом помнить.

Его забрали из спецприюта в пять лет и дали имя, потому что он удачный экземпляр и получился с первого раза. Психокорректоры приюта пытались возразить и образумить семью Дэноплэ. Они ссылались на то, что нет соответствующих протоколов. Что это неприемлемо и не этично. Но семья настояла, надавила и получила Нильса. Его передали под патронаж умников, и это тоже – повезло.

Нильс – клон. Он знал об этом с рождения и видел напоминание всякий раз, когда смотрелся в зеркало. На лбу, ближе к кромке волос и за левым ухом было набито КД 146/1.0. Клон действующий. Индивидуальный. Если разглядывать внимательно подушечки пальцев, то на среднем пальце каждой руки можно увидеть маленькую родинку – вживлённый чип, который считывается любым биометрическим сканером. Таких точек на теле Нильса несколько. Он весь посчитан, как любил шутить хозяин. Он весь посчитан, помечен и всем телом и мыслями принадлежит хозяину – Себастьяну Дэноплэ. Любимому и единственному сыну крупнейшего финансиста Эдварда Дэноплэ и его жёны Анны-Марии, наследницы древнего аристократического рода.

Нильс знал, что, получив разрешение на рождение сына, Эдуард и Анна-Мария сразу же заказали клона. Всё получилось удачно. И сын, и клон – с первой попытки. Об этом писали все таблоиды. Новость обсуждали и обсасывали целых восемнадцать часов и девятнадцать минут.

Потом семья Дэноплэ забрала Нильса домой. Эту новость мусолили ещё дольше. Хейтеры кричали о недопустимости такого поведения. О создании ненужного прецедента. Статус компаний, занимающихся воспитанием и коррекцией клонов, упал на несколько пунктов и не восстанавливался два дня.

Но семье Себастьяна было всё равно, ведь он сказал: «Мне скучно, хочу клона». И Анна-Мария сделала так, чтобы это стало возможным. А что по этому поводу говорили другие, её не волновало. Её вообще ничего не волновало, кроме Эдварда и Себастьяна, и Нильс стал жить с ними. Получил имя, дом, семью, образование, приключения – весь мир. Возможность жить как человек. И при этом всегда помнил, что он клон. И создан для донорства. Если что-то произойдёт с хозяином Нильс – донор. Любой своей посчитанной идеально подходящей частью тела, принадлежащей семье.

***

Закон Второй. Клон должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону

Старый отель, в который привезли Нильса, находился в адаптивной социальной зоне. Просторная чистая комната, на светлых стенах рисунок из мелких розовых цветов. Два огромных окна с видом на пустые трубы давно остановленного завода. Третий этаж, сразу под крышей. «Ближе к звездам», – подумал Нильс, оглядывая своё новое жилище. Комната была практически лишена мебели. Только самое необходимое: кровать, платяной шкаф, комод с тремя выдвижными ящиками, письменный стол и жесткий стул с высокой спинкой.

– Хозяева отеля семейная пара без детей, – выкладывая из своего портфеля на письменный стол папку за папкой, начал разговор юрист. – Они обещали за тобой присмотреть и помогать. Не уверен в размере их возможностей, но обижать и оскорблять тебя они точно не будут.

Юрист перебирал бумаги и был сосредоточен исключительно на своих действиях. Умник, вынужденный находиться здесь протоколом для подтверждения психологического состояния клона, переминался с ноги на ногу на пороге комнаты и молчал.

– Ознакомься, пожалуйста. Я заберу эти бумаги с собой. Не стал делать аудиозапись, помня, что обучался ты вместе с Себастьяном, – мужчина передавал бумаги Нильсу, комментируя. – Подтверждение твоего права здесь находится, право на свободное перемещение, право на самостоятельное распоряжение выделенными денежными средствами, официальный отказ семьи на смену твоего статуса, подтверждение спецприюта об информированности, документ о твоём физическом и психическом здоровье, запрет на работу, дарственная на книги, что тебе подарил Себастьян. На каждую отдельное.

Юрист сделал паузу и посмотрел на Нильса.

– В книгах есть микрочипы на случай потери или кражи, ты знаешь, это обычная процедура. И всё же я не советую их кому-либо показывать. Рекомендую вообще не афишировать своё умение читать. Хозяева отеля за тобой присмотрят, да. Но они не твои опекуны. Заступаться не будут. То, что ты единственный на сегодняшний день отказной клон, к сожалению, знает уже весь мир. Не дразни ЗЛОКИ. И вот ещё.

С этими словами семейный юрист достал из своего бездонного портфеля простую серую коробочку с логотипом компании, выпускающей личные браслеты-коммутаторы для среднего класса.

– Не положено, – ровно заметил Нильс, равнодушно взглянув на коробку.

– Теперь данный браслет скорее необходимость, обеспечивающая безопасность. Разрешение на ношение у тебя имеется.

Юрист бережно достал браслет из коробки, разблокировал и занялся настройками.