Харэль Милк пришел за мной. Фея воды

– Довольно странное место… – я поежилась, разглядывая самый настоящий склеп.

Такой с высокими каменными стенами и саркофагами. Саркофаги были выполнены из темного мрамора, на котором были выдолблены какие–то древние письмена, а еще я заметила несколько ритуальных символов. Даже мне, далекой от магии, было понятно, что вряд ли здесь похоронены мирные и тихие бабульки, единственной своей целью ставившие законсервировать как можно больше банок огурцов на зиму.

– Вы случайно не хотите меня убить? – вырвалось у меня.

Харэль Милк усмехнулся.

– А похоже?

– Ну, тут как бы склеп, и как бы никто не станет искать. Согласно детективному жанру, здесь идеальное место для убийства.

Мой куратор приподнял бровь.

– Интересно, когда бы это я вас мог так напугать, Джессика, чтобы вы воспринимали меня в подобном амплуа.

Так и хотелось сказать, что было уже несколько моментов, но я сдержалась. Вместо этого стала с интересом смотреть, как Харэль Милк творит магию буквально из ничего. Вот, взмах руки, и на каменном алтаре появилось темно–бардовое покрывало, расшитое золотой рунической вязью.

– Ложитесь, адептка Кэрис, – в итоге скомандовал куратор, а я боязливо посмотрела на него.

– А это не страшно?

– Я хочу понять, проявлялся ваш дар когда–то или нет. Мне необходимо это, чтобы понять, в каком направлении с вами двигаться дальше. Напрямую я не могу воздействовать на вас, как уже мы выяснили, у вас некая непереносимость моей магии.

– Ладно, – согласилась я.

Согласилась и полезла туда, куда мне указал Харэль Милк.

Когда я улеглась, мужчина поставил возле моих запястий и ступней черные свечи, которые зажег, а после начал читать какие–то витиеватые слова заклятий.

Я ожидала многого – от ярких вспышек до уже виденной мне тьмы, готовилась к эффектному шоу, но вместо этого просто–напросто взяла и заснула.

Мне снилось море… Удивительное, синее, безбрежное. Где–то раздался зычный гул, и я поняла, что это гудит теплоход, на котором я находилась. Я не любила воду. С тех самых пор, как мои родители погибли. Но сейчас отчего–то я не испытывала никаких негативных эмоций. Ни страха, ни тоски, ни горечи…

– Милая… – услышала я голос, который был ужасно знаком прежде, но сейчас я начала его забывать.

Обернулась, увидев невероятно красивую женщину, очень похожу на меня. Она была в легком темно–синем платье, а на ее плечах была накинута тонкая вязанная пуховая шаль.

– Мамочка! – я кинулась к ней, и мы обнялись. – Мама, как же долго я тебя не видела!

– Ну что ты, Джесс, мы не виделись всего минут сорок, пока ты была на уроке по лепке из глины. Расскажи–ка мне, было интересно?

Я моргнула раз, потом другой, понимая, что времени, что прошло, просто не было… А то, что я сейчас вижу – лишь мои собственные воспоминания. Одновременно с этим я вдруг будто бы отлетела в сторону, заметив рядом с моей мамой маленькую девочку, с обожанием глядящую на нее и рассказывающую о том, как интересно прошел урок по лепке и показывая маленького слоника, который ей удалось сотворить своими руками.

– Какой интересный сон… – прошептал кто–то у меня над ухом, а я вздрогнула и обернулась.

Харэль Милк был здесь же, стоял, облокотившись о бортик и смотрел на девочку и ее мать.

– Вы можете видеть то же, что и я?

Он кивнул.

– Верно.

– Но это же мои воспоминания!

– Возможно… А может быть они приправлены толикой иллюзий… Иначе, с чего бы все люди были здесь так странно одеты, Джессика? Или с чего бы ты видела такое необычное судно?

Я прикусила губу. Чуть не выдала себя!

– Точно! Здесь во сне все кажется таким реальным…

Однако, поговорили мы не долго, почти сразу же началось то, чего я опасалась больше всего… Раздался какой–то ужасный треск и грохот, и крики людей…

– А вот это уже интересно… – прошептал мужчина. – Кажется, здесь случится какая–то катастрофа.

– Вам не кажется, – ответила я, с трудом сглатывая вставший в горле ком. – В этот день мои мама и папа… Они погибли.

Ужас, осознание того, что я сейчас могу пережить заново самый страшный день в моей жизни, сковал меня по рукам и ногам. Мне хотелось кричать, но крик замер где–то в горле. Страшный гул вдруг накрыл собой все, треск… Корабль накренился… Люди в панике заметались, а я…

– Мамочка! Папа! – я бросилась туда, где была моя мама, но Харэль Милк удержал меня.

– Стой, дуреха! Ты ничего не исправишь!

– Нет, ты не понимаешь… – я попыталась вырвать свою руку, но куратор в ответ на это рывком развернул меня к себе, обнимая и прижимая к груди.

– Джесс… Девочка… – прошептал он. – Понимаю, это больно… Но мы должны увидеть то, как ты спаслась… Понимаешь?

Эта его внезапная жалость или нежность, или и то и другое, почему–то заставили меня успокоиться. А, может, всему виной была магия, и он имел какую–то власть надо мной в моем сне?

– Хорошо, – ответила я, Харэль Милк обнял меня крепче, и мы вдруг поднялись в воздух, прямо над кораблем.

– Если страшно, не смотри вниз, – тихо сказал мужчина. – Я скажу, когда нужно будет обратить на что–то более пристальное внимание.

– Спасибо…

Я знала, что там внизу разворачивается катастрофа, и была благодарна Милку за то, что он хоть немного, но старался меня от нее оградить. Какое–то время я просто прижималась к нему, словно котенок, наслаждаясь теплом и очень вкусным запахом пряностей, исходящим от него. Я старалась не думать о том, что было внизу, но это конечно же было довольно сложно.

– Давай… – вдруг скомандовал куратор. – Вот мы и подошли к кульминации…

Я наклонила голову. Вместо корабля была уже лишь мутная, пузырившаяся вода океана… Я видела щепки, какие–то сундуки… Людей же не было… Лишь только я… Маленькая девочка, что уцепилась за какую–то деревяшку и чудом продолжала тем самым жить.

– Как это возможно?! – пробормотала я. – Где все?!

– Я бы тоже хотел знать…

– Но разве они не погибли?

– Исчезли… В один миг… Их подхватил водяной вихрь… И куда–то перенес. И этот вихрь похож на то, что происходит сейчас вокруг тебя, – задумчиво сказал Харэль Милк.