Харэль Милк пришел за мной. Фея воды

– И все же, это довольно весомый аргумент в сторону того, что магия в тебе присутствует… Просто твой дар еще не раскрыт. И, я думаю, это будет в любом случае отличной легендой… Что же до всего остального, твоего незнания этого мира, помнишь, мы хотели что–нибудь придумать? Я тут немного поразмышляла… А давай скажем, что ты потеряла память?

Я усмехнулась.

– Ваши маги не полезут меня исследовать вдоль и поперек, если я такое скажу?

– Думаешь, кому–то есть дело до среднестатистической феи воды? Все будет нормально! Уверяю тебя. Давай посмотрим расписание? У нас вроде бы оно одинаковое…

Мы посмотрели в расписание. Первой парой стояла “История магии”, второй “Этикет и танцы”, а третьей “Основы боевой магии” напротив которой я увидела пометку, что ведет ее Харэль Милк.

Вспомнила о том, что мне нужно было как–то пробраться к нему в комнату и загрустила. Как мне найти подходящий повод? Может, во время лекции найду какую–нибудь зацепку?

Я решила, что это будет хорошим вариантом. Перед парами у нас стоял завтрак. Мы с Ольфейрой выбрали достаточно отдаленный столик, и все же я заметила, что Берт с Лесси и их компанией устроились неподалеку и насмешливо поглядывали на меня. От их взглядов и усмешек становилось неуютно.

– Просто не смотри туда, – посоветовала подруга. – Ты сказала им, что попытаешься выполнить задание. Сделаешь это, и они от тебя отстанут.

Легко было Ольфейре говорить… Не ей придется что–то украсть у того, кто повелевает хаосом…

В общем, на завтраке мне кусок в горло не лез. Зато когда началась пара по истории магии, во мне проснулось что–то сродни воодушевлению. Лекция была невероятно интересной! Ее вел сухонький преподаватель, профессор Нуфус, с длинной бородкой и очками–лупами. Сложно было представить, как в его голове умещается столько информации, сколько он выдавал! Ну а я, наконец, смогла составить хоть какое–то представление о том, где оказалась.

Этот мир носил название Крайсенбир. А академия магии располагаюсь в нейтральных землях, королевстве Лимия. И хотя Лимия не вмешивалась в большую политику и давала приют для всех рас и народов, вне зависимости от владения магией, кошелька или цвета кожи, все же у нее была официальная правительница, королева Вертрузия. Именно она предложила основать на своих землях первую в мире академию магии, куда принимали всех, у кого была хоть какая–нибудь искорка магии.

Вначале создание подобной академии было воспринято магическим сообществом в штыки, опасались, что высшая магия, прежде доступная лишь элите, станет продуктом, который с удовольствием будут использовать низшие классы, чтобы устраивать мятежи и разбой. Однако, они просчитались, так как выяснилось, что лишь немногие способны развить свою силу до нужного уровня, чтобы суметь постичь тайные знания. А те, кому все–таки это удавалось, обычно больше занимались наукой или преподавательской деятельностью, нежели начинали лезть в политику.

– Ты так усердно все записывала, – хмыкнула Ольфейра, когда пара закончилась и мы с ней перешли в кабинет по этикету и танцам – это был большой зал с паркетным полом и узкими лавочками–скамейками вдоль стен. – Неужели профессор Нуфус произвел на тебя такое впечатление?

Я улыбнулась.

– По–моему, очевидно то, что я записывала лишь то, чего не знала. Для всех вас информация, которую он давал была уже заранее известна. Мне же хочется лучше понять то место, где я оказалась, чтобы потом понять как вернуться обратно домой.

– Верно, – хмыкнула подруга.

Какое–то время до начала занятия мы с ней разговаривали о всевозможной ерунде. Когда же пришла преподавательница, леди Ханна, нам пришлось отложить разговоры на потом…

Занятие по этикету было скорее вводным. Светловолосая и улыбчивая эльфийка рассказывала о нормах поведения, приводила примеры грубейших нарушений этикета, а так же обозначила перечень необходимых знаний, которые мы должны были унести с собой после первого семестра. Я немного поморщилась, когда речь зашла о танцах. Вот чего я точно делать не умела, так это танцевать. Если честно, то о грядущих практических занятиях я думала с тихим ужасом. Надеюсь, что я сумею вернуться домой раньше, чем они состоятся и я отдавлю какому–нибудь несчастному своему партнеру по танцам ноги.

– Теперь только боевая магия… – сказала Ольфейра, когда Ханна покинула аудиторию, а мы остались здесь же, зал для занятий был указан тот же. – Надеюсь, что тебе повезет, и мы сможем понять, как пробраться в комнату к Харэлю Милку.

– Я тоже на это надеюсь, – вздохнула я.

К слову, вспомнишь солнце – вот и лучик… Профессор Милк появился в аудитории так бесшумно, что я вздрогнула, когда услышала его голос. Он стоял у стены и совершенно определенно смотрел на меня! Может, я схожу с ума?

– Я рад снова всех видеть у себя на занятии. И рад, что на этот раз нет опоздавших…

Почему–то смутилась, посмотрев на мыски своих туфель, лишь бы не встречаться с ним взглядами.

– У стены стоят лавочки. Вы можете пока занять место на них. Я же буду вызывать вас по одному, чтобы проверить, на что способен дар каждого из вас.

Студенты воодушевленно начали шептаться, рассаживаясь вдоль стены, а я как–то сразу скисла. На что способен мой дар? Ни на что. То есть абсолютно… И все же, когда Харэль Милк достал списки учеников и начал по одному из них вызывать в центр зала, где стоял сам, я с любопытством стала наблюдать за происходящим.

В нашей группе были только стихийные маги. И каждый, кто выходил к Харэлю Милку, пытался продемонстрировать какое–либо проявление стихий. У кого–то получалось лучше, у кого–то хуже. Я видела и снопы ярких искр, и водные всплески, и зерна растений из которых появлялись ростки… Ольфейра продемонстрировала небольшой смерч, который сразу же и развеяла сама.

– Очень даже неплохо, – похвалил ее профессор. – Что ж, адептка Кэрис… Ваша очередь.

Я в нерешительности вышла на середину зала. Сейчас, когда мужчина был так близко от меня, я буквально кожей ощущала его присутствие. Это было странное чувство, похожее на какой–то внутренний жар. А еще, будто назло, зачесался шрам от молнии, и я невольно потерла его на запястье, с наслаждением чувствуя, как шершавая ткань платья царапает кожу.

– Блохи, адептка Кэрис? – участливо спросил Милк, а я поняла, что уже его ненавижу.

– Да, прикармливаю тут… Поделиться с вами? – ядовито отозвалась я.

– Нет уж, я больше в качестве домашних любимцев предпочитаю кошек…

По залу стали доноситься оскорбительные смешки. Похоже, Харэль Милк меня почти сразу же невзлюбил и теперь жаждал устроить из моего выхода шоу.

– Показывайте, на что способны.

– Увы, я думаю, что не смогу этого сделать…

– Почему? – взгляд Милка стал каким–то слишком цепким, если даже не сказать, что хищным. Будто у того же самого упомянутого им кота, который нашел беззащитную мышку.

– Мой дар пока не проявил себя… И я не знаю, как сделать, чтобы это произошло… – сказала я, стараясь придерживаться придуманной с Ольфейрой легенды.

– И вас не пытались раскрыть, как и остальных, в детстве?

– Я… Я потеряла память, и не могу вообще ничего вспомнить.

– Значит, дар–то может и раскрыт?

Я пожала плечами.

– Не знаю.

– Что ж, самое время это узнать, – хмыкнул Харэль Милк.

Я не успела опомниться, как в мою сторону полетел сгусток темной энергии. Не знаю, чего ожидал куратор, но чуда не произошло, вокруг меня не создался вдруг водный щит, и я не взлетела над землей. Вместо этого я вполне себе прозаически словила темную гадость и, почти сразу же поняла, что, наверное, умираю…

Колени подкосились, а из горла вырвался сдавленный стон, перед глазами все плыло… Наверное, Харэль Милк подхватил меня, потому что падения я не помнила, перед тем как отключиться… Вместо этого я помнила его обеспокоенное лицо, невозможно вкусный исходящий от него запах, терпкий и чуть сладкий, будто ванильный, а еще шепот в самое ушко: “Кто же ты такая, Джесс?”

Ну а потом все. Темнота, мрак, покой.

Глава 4

Наш мир. Город N

– Джесс! – Сашка только что умылся, на его щетинистом лице еще блестели капельки воды.

Не услышав ответа, мужчина подошел к закрытой двери комнаты своей племянницы.

– Джессика! – еще одна попытка оказалась безуспешной, и он замолотил руками по двери. – Ты обиделась что ли? Открой!