Мрачный Взвод. Ведьмин час

– Быстрее справимся.

Разделяться – плохая идея. Оба знают об этом, но все равно постоянно разъезжаются в разные стороны. Иногда его присутствие невыносимо, но это раздражение не идет ни в какое с равнение с болью, которую они испытывают, находясь далеко друг от друга.

Договорились встретиться у дома старосты, обменялись короткими кивками, она залезла на лошадь и, проводив Дария взглядом, пришпорила кобылу.

Найти дерево висельников труда не составило – смрад гниющей плоти она учуяла задолго до того, как увидела очертания тел, висящих над землей. Мертвецы раскачиваются под порывами ветра, ветви скрипят, вороны пируют, поедая подгнившее мясо и выклевывая глаза.

Варна спешилась, достала из сумки лампу и зажгла фитиль. Птицы недовольно закаркали, когда незваная гостья приблизилась к дереву и помешала их трапезе.

– Тише, тише, – она ухмыльнулась, – я только посмотрю.

Одна из птиц склонила голову и разглядывает ее крошечным блестящим глазом.

– А, вот оно что. – Варна облизнула пересохшие губы. – Покажись, кем бы ты ни была! Именем Господа приказываю тебе…

Птица спикировала на землю и приземлилась у ее ног. Лощеная, жирная ворона, перья переливаются синевой, а глаза по-человечески любопытные.

– Проклятый фамильяр. – Варна попыталась отогнать ее, пихнула птицу ногой, та попятилась, но не улетела. – Лети! Лети прочь!

Прислужник ведьмы лишь подпрыгнул на месте, каркнул, и продолжил наблюдать.

– Гореть тебе в пекле. – прошипела Варна.

Она переступила через птицу и подошла к дереву. Ствол почернел от горя, кора под пальцами напоминает живую, пульсирующую кожу. Места, где были отломаны ветви, нашлись легко. Нет сомнений, что ведьмы используют это дерево в своих ритуалах, а это значит, что от него нужно избавиться.

Птицы оживились, несколько ворон попытались протаранить ее, но тщетно – жалки трюки, примитивное колдовство. Легко увернувшись от атаки, Варна отскочила назад и кинула лампу в дерево. Стекло разбилось, пламя перекинулось на ствол. Раздался пронзительный крик, не женский, не мужской, но демонический. Мертвецы тянут к ней руки, раскачиваются в петлях, из их ртов вывалились черные языки, они шипят, как клубок змей.

– Не удивила. – Варна плюнула на землю. – Попробуй еще разок, сволочь.

Она вскочила в седло и погнала лошадь к деревне. Нет сомнений, что в одном из домов скрывается ведьма и она знает, как ее найти.

– Я сказал вам убираться! – заорал староста, как только увидел их на пороге. – Клянусь, я достучусь до князя! Вам это с рук не сойдет!

– Тише, тише, – Дарий навалился плечом на дверь так, чтобы мужик не закрыл ее, – давай обсудим, что мы будем делать с ведьмой.

– Вы провалили свое задание! Убери руки, проклятая тварь!

Дарий скорчил гримасу, поднажал и староста, выругавшись, кубарем покатился по полу. Он сел и обреченно уставился на них.

– Чего вам надо?!

– Мы же сказали… – начал было Дарий, но Варна перебила его:

– Хватит строить из себя дурака! В твоей деревне живет тварь, которая изводит людей, а ты двери перед моим носом закрываешь?!

Алая пелена застилает взор, Дарий держит ее за локоть. Если она сорвется, он сможет сдержать ее.

– Отродье адамово! – заорал староста, перевернулся и на пузе пополз в комнату.

Она кинулась за ним, схватила его за шиворот и, придавив коленом к полу, нагнулась так низко, чтобы боковым зрением он видел ее налитые кровью глаза.

– Хворь одолеет деревню, – голос стал чужим, – сначала умрет скот, потом начнут умирать люди. Детей до десяти лет она уведет за собой и не оставит плоти на их костях. Детей старшего возраста заставит участвовать в оргии под полной луной, а потом обескровит. Те, кто не умрет от горя, умрут от скверны. На месте твоей деревни останется туманная падь, проклятый могильник и десятки лет вокруг этого места не будет водиться ни зверей, ни птиц.

Староста побледнел, она толкнула его и встала. Дыхание вырывается пламенем, на лбу выступил пот, она слышит, как возятся мыши на чердаке.

– Варна? – Дарий встал рядом.

– В порядке. – бросила она.

– Что нам делать? – староста, наконец, поднялся на ноги.

– Принеси святую воду из церкви, много. А жители пусть выйдут на площадь, все, и старые, и юные. – Варна отошла в сторону, пропуская старосту к выходу. – И поторопись, мужик, иначе этой ночи не будет конца.

Они тоже вышли на улицу, туман сгустился и превратился в молочно-белую пелену, ползущую по улице.

– Ведьмины проказы. – Дарий хмыкнул. – Решила напустить морок.

– Знает, что мы идем за ней. Я видела фамильяра[1 - Фамилья?р – волшебный териоморфный дух, согласно средневековым западноевропейским поверьям, служивший ведьмам, колдунам и другим практикующим магию.].

– Не удивительно. Птицы преследовали меня с того момента, как мы сожгли дом в лесу. Умерь свой пыл, прекрати пугать население, мы им помогать приехали, вообще-то.

– Тебе ли не знать… – начала было Варна, но замолчала.

– Ты не такая, как они. – она почувствовала тяжесть его руки на плече. – И ты можешь бороться с этим.

– Серьезные речи тебе не к лицу.

– А тебе не к лицу звериный оскал, но я терплю. – он усмехнулся. – Ночь такая долгая.

– Она не позволит солнцу взойти, пока мы здесь. Старые фокусы. – Варна поправила короткий меч на бедре, убедилась, что в карманах есть порошок дурман-травы и подбородком указала вперед. – Пойдем.

– Чур, я проверяю молоденьких девушек.

– Надень капюшон, Христа ради. – она хрипло рассмеялась.

– Кого-кого ради? А я думал, что ты перешла на сторону зла. – он послушно спрятал лицо в тени капюшона. – То, что ты сделала со мной в лесу, даже не знаю, смогу ли от этого оправиться. Залечишь мои душевные раны?

– У тебя нет души.

– Есть, правда, всего половина.

– Ты слишком болтлив для мертвеца. – она толкнула его плечом.

– А ты слишком угрюмая для той, кто еще дышит.

Она чувствует, как он волнуется, несмотря на напускную браваду. Ей тоже не по себе, каждый раз, когда на их долю выпадает встреча с ведьмой, перед глазами всплывает лицо, которое следовало забыть много лет назад.

На площади собрались жители деревни. Заспанные, недовольные, испуганные, они жмутся друг к другу, бросают подозрительные взгляды на чужаков, но молчат, не издают ни звука.