Первая жертва

39

Альбани сел за руль в подавленном настроении. Он подозревал, что опять связался с неудачником, поставил последние деньги на идиота, который так туп, что ничего не боится и не понимает, когда надо хвататься за подвернувшийся шанс.

Правда, новички иногда на удивление хорошо расправляются с опытными охотниками. Есть в атмосфере Эсмеральды нечто расслабляющее, заставляющее давних обитателей острова забывать об опасности.

Но Лувейн ее влиянию не поддался, изобретательности и осторожности не утратил. Одно из его ранних убийств было своего рода шедевром. Переодетый хирургом, он пристрелил свою жертву, меланхоличного латыша, в операционной больницы Сестер Милосердия, не дав ему открыть огонь из двуствольного протеза. Что может Гарольд противопоставить чему-то такому? Не стоит ждать по-настоящему стильного убийства от деревенщины – разве что карта предателя поможет.

Думая обо всем этом, Альбани вел машину на автомате, почти не обращая внимания на дорожные знаки, и спохватился, лишь когда позади завыла сирена. Он затормозил у обочины, полицейская машина подъехала, вышел дорожный инспектор в наглаженной форме хаки, начищенных черных ботинках, темных очках. На портупее у него висели две кобуры с пистолетами калибра 44 «магнум».

– Сбавили немного? – осведомился он с обманчивой мягкостью. – Не видели знака?

– Видел, офицер. «Опасный поворот, прибавить скорость». Я и собирался прибавить, да нога соскользнула с педали и тормоз заклинило. С каждым может случиться.

– Я за вами следил. Вы ехали по городу на недопустимо низкой скорости. Насмехаетесь над законом о неосторожной езде?

– Что вы! Я один из самых бесшабашных водителей на всем острове!

Полицейский, слышавший все это не раз, осмотрел машину на предмет положенных неисправностей. К несчастью для Альбани, все фары и поворотники у него работали, откровенно нарушая закон.

– Понятно, – сказал полицейский. – Ставлю вам таймер нарушителя. – И подключил что-то к компьютеризированной приборной панели.

Альбани молил об отсрочке и даже взятку хорошую предлагал, но ему снова не повезло: сегодня был вторник, иначе говоря, День без взяток.

Напоследок полицейский удостоверился, что ремень не пристегнут.

– Удачи, приятель. У вас всего десять минут штрафных, а движение сейчас не особо сильное.

Прибор вдавил в пол педаль газа. Машина рванула с места, воняя горелой резиной.

Вести о штрафниках разносятся быстро. Легковушки, грузовики и автобусы заезжали на тротуары, пешеходы шмыгали в спецубежища. Альбани мчал во всю прыть «Ламборгини», чудом вписавшись в левый поворот на выезде из города. Его вдавило в сиденье. Когда включилась команда вихляния, его вынесло с автострады в поле, а оттуда на другое шоссе. Он боролся с рулем, как с питоном, и жал на тормоза, стараясь их не спалить.

Близился кульминационный момент: в ста ярдах виднелась пробка, заполонившая всю дорогу в пределах видимости. Альбани поставил машину на два колеса и зажмурился.

Но тут штрафное время истекло, педаль газа отскочила назад. Альбани быстро выпустил парашют, которым снабжены все автомобили на Эсмеральде, и остановился в паре футов от пробки.

До зоопарка он ехал на черепашьей скорости. Водители, пережившие штрафное ускорение, награждаются сутками сколь угодно медленной езды, и двадцать миль в час Альбани вполне устраивали.

Служитель зоопарка долго раздумывал, и лишь пятидолларовая купюра помогла ему вспомнить человека, похожего на Хортона Фута. Тот посетитель долго стоял у клетки с бабуинами, но ушел с полчаса назад.

40

На обратном пути Альбани нарушил достаточно правил, чтобы удовлетворить самого взыскательного инспектора, а Гарольд тем временем наводил справки в гавани. Фут, по слухам, часто бывал в салуне-ночлежке Маллигана «Последний шанс», высоком узком здании у самого порта.

– Фут? – повторил хозяин. – Маленький такой, щуплый, в длинном черном дождевике? Да, захаживает – но где он теперь, не знаю.

– Мне он срочно нужен.

– А вы посмотрите в рыбных рядах, угол Лейкхерст и Вианд. Фут иногда нанимается рыбу чистить, когда свинокомбинат закрывается.

В порту стояли на якорях корабли с Кубы, Гаити, Багамских островов, чайки кружили на фоне заката, мелкие суденышки покачивались, скрипя мачтами. Многие пришли сюда к сатурналиям, канун которых отмечался сегодня вечером. В гавани будет процессия судов, иллюминация, фейерверк.

Старый оборванец, сидевший на тумбе, на вопрос Гарольда произнес следующее:

– Фут? Хортон Фут? Кто знает ночного тумана путь, знает его привал.

– Чего? – сказал Гарольд.

– Киплинг. Вам позарез надо его найти?

– Да.

– И двадцать баксов не пожалеете, раз позарез?

Гарольд заплатил, и старик повел его по извилистым улицам старого города. Здесь несло помоями из сточных канав и скворцы дрались с крысами из-за отбросов. Женщина высоко на балконе пела жалобную, старую как мир песню о том, как грустно стирать целый день, зная, что твой мужчина больше не вернется домой.

Местные жители, одни мордатые и небритые, другие узколобые самого гнусного вида, торчали в дверях, покуривая глиняные трубки, – им явно недоставало Гольбейна, который бы с удовольствием написал их портреты. Газовые фонари, окруженные ореолом, взяли будто из фильмов жанра нуар, где играл злодеев Лэрд Крегар. Только что кончилась вечерня в церквях, и синие сумерки переходили в полную шепотов безысходную ночь.

– Вон он, – сказал старик и растворился в боковом переулке.

Гарольд посмотрел в указанную сторону. За уличным столиком кафе, из-за ярких огней и зеркал казавшегося шикарней, чем в реальности, сидел человек в длинном черном дождевике и пил, при ближайшем рассмотрении, лаймовый рики. Рядом попивал негрони не кто иной, как Микеланджело Альбани.

– А, Гарольд, – сказал он. – Присаживайся. Я только что сам пришел. Хортон, это мой друг Гарольд Эрдман – ему твоя карта предателя тоже без надобности. – «Подыграй», – яснее всяких слов говорил его взгляд.

– Это точно, без надобности. – Гарольд подвинул себе стул, сел и спросил у Альбани: – Что новенького?

– Мне поставили таймер осторожного водителя, представляешь? А тут еще вторник без взяток, уж везет так везет. Ну что ж, что-то теряешь, что-то находишь. А ты что поделывал?

– Эй, ребята, – вмешался Фут, – думаете, у меня своих источников нет? Я точно знаю, что вы хотите купить эту карту.

– Насквозь меня видишь, Фут, – сказал Альбани. – Да, я хочу ее купить, но не сейчас. Недельки так через две, через месяц я смогу сделать тебе хорошее предложение.

– Слишком долго для меня.

– Да, я слышал, – с искренним сочувствием сказал Альбани.

– И ты, мне сдается, тоже не можешь ждать столько времени.

Гарольд, не умеющий торговаться, откашлялся.

– Ну и сколько ты хочешь? – спросил Альбани.

– Двести долларов.

– Идет, – сказал Гарольд.

Альбани посмотрел на него с укором, но тот уже доставал бумажник.

– Я бы сбил до пятидесяти, – заметил Альбани, когда они отошли подальше.