Час Купидона. Часть II. Тщетные терзания любви

– Какой Франсуа? Почему ты не один? – мэтр Морани явно не собирался отпирать дверь и впускать в мастерскую какого-то там Франсуа.

– Он из семьи де Невилей, которые из Лиона! – пояснил Жан, и тут же послышалось скрежетание и лязг отодвигаемого засова. Дверь задрожала и наконец с трудом отворилась.

– Месье Франсуа де Невиль? – спросил пожилой господин в чёрном аккуратном камзоле с широким отложным воротником чёрного же цвета, с тонкой лентой кружев такого же чёрного цвета. Блестящие карие глаза смотрели в лицо Франсуа с нескрываемым интересом, а густые поседевшие почти целиком брови медленно поползли вверх.

– Неужели маркиз де Виллеруа собственной персоной?

– Доброе утро, мэтр, – Франсуа вежливо поклонился старику, гадая про себя: почему чёрный цвет в его одежде оказался предпочтительнее благородного серого, королевского синего или хотя бы коричневого?

– Прошу вас, проходите. Здесь моя временная мастерская. Не салон в Марэ для приема высоких гостей. Зато мы находимся в стенах Лувра – в королевском дворце!

Этот аргумент никогда ещё не приходил в голову Франсуа, когда ему доводилось видеть откровенно убогие комнаты, в которых ютилась прислуга и даже некоторые из придворных. Но, видимо, у мэтра Морани была своя точка зрения. Да и близость к сильным мира сего могла очаровывать поначалу – Франсуа не раз замечал такое восхищение у тех своих друзей в пажеском корпусе, которые прибыли из провинции. Сам-то он рос при дворе сызмальства и потому считал само собой разумеющимся тот факт, что почти каждое утро у него начиналось с придворной рутины.

– Мы ненадолго, – как бы извиняясь, проговорил Жан, уловив в голосе мэтра нотки любопытства.

– Присаживайтесь, молодые люди! Располагайтесь за столом. Мне как раз прислали завтрак. Прямиком из дворцового буфета. Булочки, сыр, немного вина, паштет. Даже горшочки с маслом и с конфитюром. Только представьте себе! Надеюсь, вам можно пить вино, месье маркиз? Я могу предложить вам лимонной воды.

Франсуа закивал головой, почувствовав аппетитные запахи от прикрытого льняной салфеткой блюда. Его новый друг продолжал смотреть в его сторону с удивлением, смешанным с благоговейным почтением.

– Ну что же, тогда разделим эту трапезу вместе, – радушно предложил мэтр Морани и помахал рукой застывшему в дверях внуку. – Ну, молодой человек, чего же вы стоите? Ставьте кружки на стол. Да не на тот, не на рабочий стол! Вот же рассеянный какой! И кувшин с вином ставьте. И графин с лимонной водой не забудьте. Здесь подают превосходное вино, судари мои. Немного разбавлено водой, но это не портит аромат и букет. Да и молодым головам от него помех не будет. И нам в грехи не зачтётся, – эту фразу он произнёс с особым значением, заглянув в медальон, приколотый к отвороту камзола.

Жан, не проронив ни слова, выставил на стол три глиняных кружки, предварительно обтерев их белым полотенцем, которое достал из комода. Оттуда же он вытащил неглубокие миски и деревянную доску для сыра. Франсуа, не пожелав оставаться в стороне от всего интересного и вкусного, присоединился к нему и с завидной ловкостью, выдававшей богатый опыт, разрезал надвое булочки и принялся щедро намазывать их не успевшим застыть горячим маслом, после чего разложил на мисках и капнул по ложке конфитюра на каждую. Затем он взял нож с длинным тонким лезвием, который Жан достал всё из того же комода, и нарезал несколько тонких пластин сыра.

Голодные взоры мальчишек говорили сами за себя: никого не пришлось приглашать к столу дважды. Но прежде, чем сесть вместе с ними, мэтр Морани, с благоговейным почтением, укрыл белым полотном стоявшие на рабочем столе часы с легко узнаваемой золочёной фигуркой Купидона, целящегося из лука в ничего не подозревающих жертв.

– Итак, месье маркиз, что же привело вас в мою скромную мастерскую? – спросил мэтр Морани после того, как с превеликим аппетитом были съедены первые, самые горячие булочки, и на лицах сотрапезников отразилось сытое блаженство.

– Я ногу натёр. Жан помог мне туфлю снять с ноги, – просто и без утайки Франсуа рассказал об обстоятельствах их знакомства и, проглотив между делом ещё один кусочек сыра, потянулся к кружке, чтобы запить лимонной водой.

– А. Вот оно как. Да, Жан прослужил в подмастерьях у моего младшего сына – Жака Морани. Как видно, не зря.

– Да, дядюшка Джакоппо не раз говорил, что новую обувь разнашивать нужно. Он даже специальные колодки придумал для того, чтобы подгонять уже готовые туфли точно по размеру ноги, – горделивый тон Жана вызвал лёгкую смешинку у маркиза из-за того, что рот говорившего был до отказа набит сыром и сдобой.

– Да, так-то оно так. Новые туфли, новые башмаки – ко всему надо привыкать, – глубокомысленный тон мэтра Морани с кружкой вина в руке звучал особенно философски.

– Так я вот и подумал, – продолжил Жан, после того, как запил съеденные куски большим глотком лимонной воды. – Я тут видел деревянные болванки. Их можно приладить: немного обточить и вставить в туфли Франсуа, – тут он густо покраснел и под внимательным взглядом деда покосился на самого Франсуа. – Месье маркиза, то есть.

– Ой, а можно? Правда же? – управившись с очередной булочкой, обрадовано спросил тот, пропустив мимо ушей титул, который заменил в разговоре его собственное имя. – Ох, я буду так признателен вам за это. А то ведь до крови пятку стёр! И чулок запачкался. Но то не беда, чулок-то у меня много в запасе. А вот туфли жаль. Они красивые. И совсем новые ещё. Мне их сестрица подарила.

Оба Морани переглянулись между собой, и дед кивнул внуку на комод, в ящиках которого хранились инструменты и даже необходимые материалы для разного рода работ.

– И не берите в голову, месье, – заговорил мэтр, а Франсуа так отчаянно закивал головой, что тот забыл про титул и назвал его просто по имени. – Месье Франсуа, вы тут немного подождите. Посидите со мной. Жан всё сделает в считанные минуты. За час он точно управится.

С завтраком было покончено довольно скоро, и мэтр убрал наполовину опустевший кувшин с вином и блюда с остатками булочек, масла и сыра в сервант. Кружки и миски были составлены на краю стола и накрыты салфеткой. И вот широкий обеденный стол в мгновение ока превратился в рабочий стол башмачных дел мастера.

Старший Морани вернулся к своей работе, а его внук с сосредоточенным и серьёзным видом взялся за растяжку туфель. Виллеруа присмотрелся к его работе, потом к работе мэтра и, сделав вполне очевидный выбор в пользу секретов часового механизма, пересел за рабочий стол ювелира.

– Можно я посмотрю? – попросил он разрешения, тогда как мэтр Морани сосредоточил всё внимание на маленькой, круглой пластинке, похожей на половинку от медальона, к которой были прикреплены тонкие зубчатые колесики разных размеров.

– Смотрите, молодой человек, – проговорил мэтр, не отрывая взгляда от пластинки. – Эти шестерёнки требуют чистки и смазки. Когда их работу ничто не нарушает – они могут бежать вместе со временем хоть до скончания веков. Но мельчайшая пыль – пшик! И всё. Остановка часов. Да, да, пыль! Именно это может привести к катастрофе.

– Катастрофа? – прошептал Франсуа. Он приподнялся на табурете и едва ли не запрыгнул на стол, чтобы рассмотреть всё как можно ближе.

– Да. Ведь если остановятся часы – это неминуемо приведёт к катастрофе, – пояснил мэтр Морани, не заметив ничего странного в поведении мальчика. Он достал палочку из золота, тонкую, как швейная игла, и обмакнул её в густую жидкость прежде, чем аккуратно коснуться ею всех пластин и колесиков, а затем он осторожно обвёл кончиком иглы зазубрины и края шестерёнок.

– Регулярная смазка. И чистота. Вот что требуется часам для безупречной работы.

– Неужели всё так просто? – восхитился Франсуа, уже представив себе, как вскроет часы в кабинете Людовика и самостоятельно разберётся в их механизме. А ведь можно и так подлить этого волшебного масла, чтобы стрелки бежали скорее. И тогда скучные часы учебных занятий будут пролетать со свистом! Окрылённый этой мыслью, маленький выдумщик уже видел себя Властелином Времени, щедро одаривающим всех желающих минутами и часами, сэкономленными на учёбе. Или даже днями!

– Э нет, всё далеко не так просто, – усмешка мастера вернула маркиза из мира его воздушных фантазий на землю. – Только самые исключительные часы могут показывать точное время всегда. Этим-то они и важны, и ценнее всех остальных часов. И всё же, – он с сожалением посмотрел на лежавшую перед ним пластину с зубчатыми колёсиками, на одном из которых была видна неглубокая царапина.

– Всего-навсего мелкая песчинка, соринка, пыль может нарушить работу даже таких великолепных часов.

– И что же, это всё? – Франсуа с любопытством рассматривал едва заметную царапину.

– Нет, для Купидона это не всё, – торжественно заявил мэтр Морани. – Ведь не зря же господин обер-камергер обратился за помощью к лучшему из часовых дел мастеров в Марэ. Ко мне.

Это прозвучало довольно пафосно и громко, но у Франсуа не возникло ни тени сомнения в том, что могло быть иначе.

– Я могу изготовить деталь, которая не только заменит утраченную. О, сделаю так, что она улучшит ход часов! Не будь я Абрамом Морани!

И он принялся собирать остальные части механизма внутри позолоченного куба, оставив место для последней пластины. Франсуа всё это время с интересом наблюдал за каждым его движением, запоминая последовательность всех действий.

– А вот и ваши туфли, господин маркиз! Готово!

Пока Франсуа был занят наблюдениями за работой ювелира, Жан успел загнать в его туфли деревянные колодки и растянуть кожу, не оставив ни малейших повреждений.

– Неужели всё? – обрадовался маркиз и соскочил с высокого табурета. – А можно мне примерить их?

Хотя натягивать туфли не пришлось с таким же трудом, как снимать их, но всё же натёртая пятка дала знать о себе. Видя страдания, отразившиеся на лице Франсуа, Жан отыскал небольшой кусок материи и корпию, чтобы сделать небольшую повязку поверх мозоли. Правда, для того, чтобы обмотать щиколотку на ноге, маркизу пришлось спустить чулок.

– Вот теперь всё, – констатировал завершение работы Жан и с довольным видом посмотрел на деда.

– Вижу, что уроки Жака не прошли даром, – одобрительно кивнул тот, но вместо награды для внука, протянул маркизу маленький медальон, который достал из недр своего саквояжа.

– Ой, это что же? Это мне? Они настоящие? – восхищённый диковинным подарком, Франсуа и не подумал о том, мог ли он принять столь ценную вещь в дар?

– Это карманные часы, месье маркиз. Я сделал две пары одинаковых часов. Одна пара у моего внука, – мэтр кивнул в его сторону. – Жан, ты объяснишь месье де Виллеруа как работают эти часы?

– Конечно! – согласился юный Морани и улыбнулся Франсуа, почувствовав небольшое, пусть и недолговечное, превосходство над маленьким придворным.

Пролог. Часть 4. Восточные сказки

Утро. Середина марта (за полтора месяца до основных событий)

Лувр. Королевская спальня

Окрылённый свободой и тем, что больше не приходилось хромать, Франсуа бежал по знакомым коридорам, подпрыгивая на каждом шагу и радуясь ощущению лёгкости, которую дарили растянутые по ноге туфли. Обновлённые умелыми руками юного мастера, они не стискивали ступни, как испанский сапожок, а сидели точно по ноге и пришлись впору: хоть для резвого бега, а хоть бы и для энергичных танцев или просто для весёлых прыжков через лужи на дорожках в садах Тюильри.