Увидеть все

– Спасибо, Виреон. Знаю, ты обнаружил себя именно для того, чтобы меня освободили от этой обязанности, но я… хочу участвовать.

– Что? – Он даже споткнулся от удивления. – Зачем?

– Мне нужно добиться результата, нужно понять, что я видела в прошлом мозгоеда. Разведчик, который был со мной в отряде, отдал жизнь ради этого.

– А я уж было решил, что ты самый нормальный человек во всем Городе, – пошутил он. – Нет, правда. Твои воспоминания идут друг за другом, нигде не задерживаясь и не прерываясь, – ты абсолютно спокойно относишься ко всему, что с тобой происходило. Я еще не встречал таких людей.

– Это можно считать за комплимент?

– Именно его я и собирался тебе отвесить, пока ты не заявила, что собираешься и дальше рисковать своей жизнью за пределами базы. Теперь я передумал. – Мы замолчали, проходя мимо поста гвардейцев, и лишь когда он остался позади, Виреон заговорил вновь: – Выходит, мне так и не удастся рассчитаться с тобой за то, что ты много лет поддерживала меня в жизнеспособном состоянии.

– Еще успеешь.

– Кстати, тебе известно, что Мак поступила в военную академию вместе со мной и Грачом три месяца назад?

– Что? – поразилась я. – Мак? В военную академию? Зачем?!

– Спросишь у нее сама при встрече. – Виреон пожал плечами, а затем вдруг покосился на меня с любопытством. – Знаешь, я видел еще одного человека в твоих воспоминаниях, но не понял, кто это.

– Какого человека?

– Тоже разведчика, судя по форме. У него темно-русые короткие волосы, светлые глаза… то ли серые, то ли голубые – прозрачные какие-то.

– И что с ним? – уже догадавшись, кого он имеет в виду, спросила я.

– Твои воспоминания чаще завязывались на места и предметы, чем на людей. Лица в них мелькали довольно редко, буквально по пальцам пересчитать можно: мама, папа, сестра… и он. Стало интересно, кто это.

– Если бы ты, как я, проходил подготовку под его руководством, тоже потом не смог бы выкинуть его из головы.

– Твой начальник?

– Вроде того. Как же здесь тяжело дышится! – запричитала я, спускаясь все ниже по тоннелю. – Как же здесь холодно и темно… нет, я больше не хочу жить в Городе.

– Зато хочешь бегать по лесу с тварями, пожирающими человеческие мозги?

– Даже не старайся. – Добравшись до последнего гвардейского поста, я с сомнением оглянулась. – Ты знаешь, где теперь живут мои родители? Они должны были переселиться в северный район.

– Знаю. Иди за мной.

Мы преодолели лестницу, которая была для меня настоящим спуском с небес на землю, обошли главное здание Штаба, и каменистая дорога вывела нас в жилой квартал. Виреон кивнул на высоченный дом, разительно отличающийся от нашей старой хибары. Над ним висели целых два фонаря, создавая иллюзию светового дня, хотя на улице солнце уже давно закатилось за горизонт.

– Подождешь?

– Разве ты не останешься на все два дня?

– Я думала над этим, но нет. Хочу ночевать на поверхности.

– Тогда подожду.

Я осторожно открыла дверь. Запах сырости здесь ощущался слабее, чем в далеком южном районе, и все равно он раздражал меня своим назойливым присутствием. Мама вышла в коридор на звук моих шагов. Она по-прежнему выглядела очень худой и слабой – наверное, я ожидала, что с ней произойдут хоть какие-то изменения в связи с переездом и притоком денежных средств, и потому сильно расстроилась, стиснув в объятиях ее хрупкие плечи. Мы не сказали друг другу ничего особенного. Для нее я работала в Штабе, всего лишь через улицу, и не заходила исключительно по причине высокой загрузки. Для меня она была веселой и здоровой женщиной, что тоже не являлось правдой. Отец продолжал корячиться в шахте, хотя клялся, что ни разу больше не брал двойные смены, а Мак задерживалась в том же Штабе. Обе дочери заняли в нем свои теплые места – родители были горды и счастливы, и этот круговорот обмана угнетал меня, бил по нервам и вынуждал часто отводить взгляд. Я с трудом дождалась сестру, чтобы вместе с ней выбраться обратно на улицу.

– Ванда, – она повисла у меня на шее и звонко всхлипнула в ухо, – ты в порядке… ты цела… я знаю, что сегодня у тебя была первая вылазка и что на ней кто-то даже погиб…

– Зачем ты пошла в военную академию?

– Чтобы исправить все, что натворила. Чтобы быть рядом с тобой.

– Ты с ума сошла! – всплеснула руками я. – Какое «рядом», Мак? Какая академия? Ты же до смерти боишься поверхности!

– Ничего, я справлюсь. Привет, Виреон.

– Привет, – откликнулся крутившийся неподалеку Виреон. – Инструктор уже порекомендовал тебя к зачислению в разведку? – Я уставилась на него широкими от изумления глазами, и он несколько виновато объяснил: – У них с Грачом лучшие результаты в нашей группе.

– Штаб официально сократил программу обучения в два раза, – кивнула Мак. – Разведчиков сейчас не хватает, так что нас отправят на поверхность в самое ближайшее время.

– Ты же не хотела этого, – прошептала я.

– Я не знала, чего хотела, да и до сих пор не знаю. Зато ты твердо убеждена, что тебе нужно, и я начну с того, что помогу в достижении цели хотя бы тебе. Это вовсе не жертва, – строго добавила она, заметив, что я готовлюсь вновь пуститься в возражения. – Это мое искреннее желание, так что сделай вид, что до одурения счастлива, и просто поблагодари старшую сестру.

– Спасибо.

Прежде чем отпустить меня на Альфу, Мак дважды напомнила, что пойдет только в мой отряд и на любой иной вариант не согласится. Я пообещала, что обсужу ее кандидатуру с сержантом Бадисом, – он, в отличие от Йоры, не был категорически против новобранцев и вполне мог повестись на хорошие отзывы инструктора из академии. Мама на прощание сказала, что на моей коже очень хорошо смотрится недавно приобретенный бронзовый загар. Смущенная ее наблюдательностью, я оправдалась тем, что работникам Штаба позволяют подниматься на поверхность каждый день. Прозвучало неубедительно, но других версий у мамы все равно не было.

– Ты ведь уже общался с капитаном Иргой? – поинтересовалась я у Виреона на обратном пути.

– Да. Беспокойная тетка – вопросов задает столько, что не продохнуть.

– С ней тебе будет посложнее, чем на вылазках, – утвердительно повела подбородком я. – Мне нужно быть в курсе всех ее наработок, так я скорее разберусь, что искать в воспоминаниях мозгоедов. Выяснишь, что сможешь?

– Почему ты не спросишь у нее сама?

– Мне с ней сложно. Она будто бы постоянно пытается что-то скрыть.

– Ты привыкла читать людей, а с ней это не срабатывает, – понимающе хмыкнул Виреон. – Да, я тоже еще не успел раскусить ее. Насколько я понял из их разговора с майором Крайтом, Ирга считает мозгоедов и видящих последствиями одной чумы, накрывшей мир много лет назад. Просто нам с тобой повезло, а всем остальным, кто превратился в монстров, не повезло. Еще я слышал, что способности наши вроде как по наследству передаются, от матерей.

– Я свою настоящую маму не помню.

– И я не помню, – кивнул Виреон. – И Скат тоже своих родителей не знал.

– Интересно, куда прежнее руководство Штаба ссылало видящих, – поморщилась я. – Думаешь, Крайт ответит честно, если мы попробуем его расспросить?

– Мы узнаем и без его ответа, если представится шанс вступить с ним в контакт хотя бы на пару минут.

– Ты пойдешь со мной в казарму?

– Вообще Ирга настаивала, чтобы я ночевал вместе с ними в корпусе при лаборатории, – с неохотой протянул Виреон. – Но нам же дали два дня, чтобы подумать и окончательно определиться со своими ролями, не так ли?

Привилегированный угол казармы, где обитала группа Йоры, пустовал. Все сейчас были в Городе: кто-то у своих родственников и друзей, а кто-то у постели жены Грифа, оставшейся вдовой с новорожденным младенцем на руках. Как полноправный член группы, я тоже получила приглашение на это ответственное, но тягостное мероприятие, однако сразу отказалась от него и наверняка проиграла некоторые очки расположения в глазах Нертеры, посчитавшей меня из-за этого чересчур черствой. Не обнаружив на моем лице должных признаков скорби, она рассудила, что мне попросту безразлична случившаяся в лесу трагедия, и расставание наше на этом фоне вышло непривычно сухим.